Татьяна Успенская-Ошанина - Следующая остановка - жизнь

И через неделю наступит день, когда за квартиру ей заплатить будет нечем.

Отец всё не звонит и не спешит прислать обещанную их долю. Наверное, Люба догадалась, что он теперь свободен, и взяла его в оборот. Может быть, и ребёнка поспешит родить?! А ей нужно срочно идти работать, чтобы как-то свести концы с концами. Подготовительные курсы в любом случае придётся бросить — работать она вынуждена будет вечерами, когда мама может сидеть с Дашей. Если совсем прижмёт, останется одно: уехать жить в Молдавию. И — навсегда без мамы и Валентина Петровича.

И, словно подгадал, в этот день явился к ней Митяй. Пришёл прямо утром — она только успела посадить Дашу в манеж и собиралась идти умываться.

— Ты одна? — спросил с порога. И, когда она пожала плечами, строго сказал: — Ты нальёшь мне чаю и будешь слушать меня.

— Нету чаю, — пробормотала Юля.

Даша играла в манеже. Увидев Митяя, потянула к нему руки.

— Папа! — крикнула она.

Лишь секунду Митяй помешкал, в следующую кинулся к манежу, подхватил Дашу, прижал к себе и закрыл глаза.

Юля обмякла. «Поставь… — крикнула она, в манеж», но ни звука не прозвучало в кухне.

Прошло много времени, прежде чем Юля вернулась в себя и жёстко ухватилась за Дашино тельце. Потянула его со всей силы и вырвала из объятий Митяя.

Даша заплакала. Митяй опустился на стул.

— Она плачет. Зачем ты так?

Одной рукой Юля подхватила манеж, другой крепко прижала к себе Дашу и почти бегом кинулась в комнату. Любимые игрушки и песенки успокоили Дашу.

Когда Юля вернулась, Митяй сидел в той же позе — склонившись к коленям.

— Уходи! — Юле не давался голос.

Митяй встал и, глядя Юле в глаза — вот когда она увидела его истинного — с сошедшимися в ней двумя штопорами из зрачков! — заскрежетал:

— Всё, что ни пожелаешь: Рио-де-Жанейро, например… любой каприз… Да, у меня есть сын. О нём не печалься. У него моя фамилия, квартира, он не будет ни в чём нуждаться, но мне нужна только ты. Увидел и пропал. Согласись.

Ягнёнок тычется ей в ноги и в ладони. Узнаёт её, блеет, подняв мордочку: говорит ей что-то. Кудрявый. Ресницы длинные. Улыбается. Она берёт его на руки. Он — лёгкий, маленький. Хрупкая жизнь.

Гришаня убивает ягнят — руки у него в крови. Её ягнёнка тоже убили. Разделывают. Из шкурки — шапку, мясо — на продажу.

И у неё руки — в крови.

Нечем платить за квартиру. Мама кормит их. Но откуда у мамы доллары заплатить за квартиру?

— Я жду ответа. Ты сомневаешься в моём слове? Или ты думаешь, что у меня руки — в крови?

Юля вздрогнула.

— Я не могу доказать…

— Я тебя боюсь, — прерывает его Юля. — Пожалуйста, уходи.

— Гонишь? Смотри, Юлька, — назвал он её, как называет её отец, — пробросаешься. Хорошо подумай, Юлька. Сроку даю неделю.

У неё и есть неделя сроку. Через неделю платить за квартиру. Через неделю платить за второй семестр подготовительных курсов.

Даша играет в манеже. Хлопает дверь. Митяй ушёл.

Почему Даша кинулась к нему? Откуда она знает имя «папа»?

Митяй ушёл.

Наконец поняла: она — в западне. Обложена Митяем, как медведь — охотниками, пришедшими к берлоге за его шкурой.

Законных денег Митяй с Игорем ей не отдадут, тех, что Аркадий заработал тяжким трудом, тех, что идут потоком — прибылью с завода, денег, по праву полагающихся ей, как жене Аркадия, и Даше, как дочери Аркадия! И это входит в план Митяя. Он засыплет её Аркашиными деньгами, если она выйдет за него замуж — ни в чём отказу не будет.

Митяй не оставит её в покое: даже если она найдёт себе хорошую работу, сделает всё, что в его власти, чтобы она лишилась этой работы. Будет ходить за ней до тех пор, пока не вынудит её выйти за него замуж.

Из матери тянуть деньги больше невозможно. Маленькая квартира, в которой они с Аркашей жили вначале и которую он обещал купить ей на первое время, оказалась недооформленной.

И Бажен не спасёт. Бажена нет.

Выхода два. Бежать в Молдавию, где не надо платить за жильё, где Даша станет жить на подножном корму, а она запряжётся в прежний воз и потянет его на себе, где она вынуждена будет жить под одной крышей с Любой вместо мамы, потому что мама туда вернуться не может. Или… не жить…

У одних жизнь — длинная, до морщин и атрофии всех органов и всех чувств, у других — короткая. Что ж из того, что у кого-то — короткая?! Она знает, что такое любовь. Она знает, что такое дружба. Она знает, что такое — брат. Она знает, что значит родить человека. Что ещё ей хотелось бы узнать? Дашу вырастит мама. С помощью мамы и Валентина Петровича Даша станет счастливым человеком.

Митяй заслоняет свет. Он тут, раскинул сети, поймал её в них. Нет!

Юля бросается к балконной двери, раскрывает её, глотает ледяной воздух зимы. Одно движение, одно лёгкое движение — через барьер перемахнуть, и всё. Девятый этаж!

— Мама! — топот Дашиных ног. Юля резко оборачивается к дочери. — Ты гуляешь, да? Я тоже хочу гулять. Возьми меня с собой.

Юля подхватывает дочь на руки, прижимает к себе. Как же она может бросить беспомощную девочку одну в квартире?! Совсем с ума сошла!

Как Даша выбралась из манежа?

Ася говорила: стенки уже низки для высокой Даши.

— Я хочу есть. Покорми меня, мама! — Даша играет Юлиной косой.

И — тонкий голос Давида Мироныча:

— Мама, почему ты плачешь? Мама!

голос Давида Мироныча.

Юля крепко прижимает Дашу к себе.

— Господи, помоги! — шепчет она.

Один раз Господь помог — когда мама чуть не умерла.

Вечность и сегодняшний её день, отпущенный ей Богом. Грязь под ногами и — земная ось.

— Господи, помоги! Дай путь. Спаси от Митяя!

Яркий Свет заливает глаза. И словно она голос слышит:

— Почему ты должна погибать?! Из-за кого? Из-за грязи под ногами? Из-за убийц? Из-за предателей? Из-за сегодняшних отбросов России?

Живой голос сверху. Митяй отступает в темноту, становится всё мельче и мельче. В Юлю вливается Свет, Он что-то творит с ней — сама собой выпрямляется спина.

Он проникает внутрь и начинает в себя вбирать её растерянность, её страх.