Лесли Пирс - Куколка

— Я едва мог поверить своему счастью. Жак отослал меня в Лондон, где я брал уроки английского. Я жил в прекрасном месте, которое называется Бейсуортер. Там меня обучали привычкам английских аристократов, чтобы я научился их грабить. Но если в детстве я крал бриллиантовые кольца или серьги с изумрудами, неосмотрительно оставленные на туалетном столике, то теперь должен был обчищать сейфы, где лежали украшения стоимостью в сотни фунтов, или играть на доверии человека, заставляя его расстаться с тысячами фунтов.

Этьен сказал, что пару лет ему было приятно ходить в сшитых на заказ костюмах и шелковых рубашках, останавливаться в лучших гостиницах и к тому же зарабатывать такие деньги, о которых он не мог даже и мечтать. Но стычка с английской полицией заставила его вернуться в Париж и на время затаиться. Затем Этьен приехал домой, в Марсель, и встретил девушку, в которую влюбился. Он хотел жениться на ней. Этьен чувствовал, что пришло время вложить заработанные нечестным путем деньги в легальное дело, пока удача не повернулась к нему спиной.

— Я поделился своими планами с Жаком, и он сказал, что я должен отработать еще пару лет. Когда прошел этот срок, я вернулся в Марсель и женился на Елене. Мы с ее братом, шеф-поваром, открыли ресторан. Но я ошибался, когда думал, что навсегда попрощался с Жаком. Ему не по душе, когда кто-то вырывается из его сетей. Время от времени он посылал мне весточку, что нуждается в моих услугах, и я не мог ему отказать.

— В число этих услуг входило сопровождение девушек, таких как я? — спросила Бэлль.

— Нет, я уже говорил тебе, что никогда раньше не сопровождал девушек. Речь шла о крепких кулаках, — объяснил Этьен. — Бывает, нужно припугнуть кого-то, кто не хочет ходить по струнке или стоит на пути у Жака. Мне часто приходилось быть жестоким, но ты должна понимать, что все эти люди были ворами и гангстерами, поэтому я считал их никем. Однако сейчас я жалею, что, имея ресторан, не отказался работать на этого человека. — Он вздохнул. — Жаку это не понравилось бы, мне бы не поздоровилось, но, послушно выполняя его приказы, я все глубже погружаюсь в трясину.

Бэлль внимательно выслушала Этьена и спросила, есть ли способ как-то выпутаться из сложившейся ситуации.

— Согласившись сопровождать тебя, я еще больше ухудшил свое положение, — угрюмо ответил он. — Мордобой между ворами и бандитами — обычное и понятное большинству дело, но сейчас, когда Жак вовлек меня в нелегальную перевозку юной девушки, он получил еще больше козырей против меня.

— А как к этому относится твоя жена? — спросила Бэлль.

— Она думает, что я помощник бизнесмена, владеющего многочисленными компаниями, и хотя она не любит, когда я уезжаю от нее, ей нравятся дополнительные деньги, которые я приношу в дом. Если говорить откровенно, моему самолюбию всегда льстила роль «здоровяка», который решает споры между представителями преступного мира. Но сейчас я таковым себя не ощущаю — теперь, когда Жак поручил мне эту работу. Нелегально перевозить юных девушек просто мерзко. Я жалею, что принимаю в этом участие, и не хотел бы, чтобы о моем поступке узнали мои жена и дети.

— Наши положения в чем-то похожи, верно? — нахмурилась Бэлль. — Я не могу сбежать от тебя, поскольку боюсь того, что с тобой сделают. И ты не в силах мне помочь, потому что боишься, как бы чего не случилось с твоей женой.

Этьен повернулся к ней и обхватил ладонями ее лицо.

— Бэлль, я бы рискнул, если бы был уверен, что ты будешь в безопасности. Я мог бы сказать Жаку, что тебя задержали в эмиграционной службе, и он бы мне поверил — проверить мои слова он все равно не смог бы. Но что будет с тобой? Тебе либо пришлось бы искать работу здесь со всеми вытекающими последствиями, которые поджидают юную девушку в большом, неспокойном городе. Либо ты обратилась бы к властям и сообщила, что тебя ввезли в страну незаконно. Тебя пришлось бы отправить домой.

Бэлль поняла, что на ее лице, вероятно, отразилась надежда, но Этьен покачал головой.

— Вероятно, тебе это кажется идеальным решением, но тот человек, Кент, о котором ты рассказывала, остался в Англии. От друзей из Нового Орлеана он узнает о случившемся, и ему придется тебя убить, чтобы спасти свою шкуру. Я знаю таких людей. Он похож на Жака.

— А другого пути нет? — спросила Бэлль.

— Ты потрясающе красивая девушка, — печально ответил Этьен. — И это вселяет в меня уверенность в том, что в свое время ты завоюешь Новый Орлеан. Город многолик. Это опасное место, где все продается и покупается, но у него есть душа, и мне кажется, в конечном счете там ты будешь в большей безопасности. У тебя появится возможность выбрать собственную дорогу в жизни.

Корабль плыл к южным берегам Америки. Ветер стих, и наконец воздух стал теплым, а небо — голубым. На шестнадцатилетие Бэлль Этьен купил бутылку французского шампанского.

— Жаль, что ты еще в Нью-Йорке не призналась мне, что у тебя скоро день рождения. Я бы купил тебе подарок, — виноватым тоном произнес он. — Наверное, сегодня как никогда тебе не хватает мамы и Мог?

Бэлль и в самом деле вспоминала родной дом. Мог на день ее рождения всегда пекла торт, присыпанный сахарной пудрой и украшенный свечами, и все в доме дарили ей маленькие подарки. На прошлый день рождения мама подарила Бэлль накидку, которая была на ней в тот день, когда ее похитили, но даже ее у Бэлль не осталось — она затерялась где-то у мадам Сондхайм.

— Да нет, — протянула девушка, хотя на самом деле ей было очень грустно. — Я на всю жизнь запомню, где первый раз попробовала шампанское.

Через несколько дней они стояли на палубе и смотрели на очертания побережья, показавшегося на горизонте.

— В Новом Орлеане теплее, чем в Англии, — объяснил Этьен. — Зима там очень мягкая, а лето теплое и сырое. Но здесь бушуют ураганы и нередки ливни, особенно в конце августа и начале сентября.

— Что еще ты знаешь об этом городе? — Бэлль становилось все страшнее. Через сутки Этьен передаст ее в другие руки и будет вынужден вернуться во Францию.

— Этот город создан для веселья. — Его глаза заблестели от приятных воспоминаний. — Люди приезжают сюда на выходные, чтобы отвести душу, потанцевать, поиграть в азартные игры, найти женщину и послушать музыку. Когда уезжаешь из Нового Орлеана, музыка еще долго звучит у тебя в ушах. Она льется из каждого бара, клуба, дансинга и ресторана, следует за тобой по улице, в твоих снах.

— А если меня принудят заниматься этим… — Бэлль вспыхнула от стыда, поскольку не могла заставить себя открыто говорить о своей дальнейшей судьбе. — Ты можешь посоветовать мне что-нибудь, что могло бы облегчить мою жизнь?