Екатерина Вересова - Жаркие объятия разлуки

— Да будет тебе известно, это невежливо, — заметил Анатолий. — Значит, выпила кофе с коньяком — и сразу за дверь. Больно ты хитра.

— А что — я теперь должна с тобой переспать? — ледяным тоном осведомилась Вероника.

— Это, наверное, было бы неплохо, только я не имею привычки ложиться в постель с малознакомыми женщинами. Тем более с припадочными… — И Анатолий, покачав головой, усмехнулся.

— Сам ты припадочный! — воскликнула Вероника и направилась к двери. — Где моя сумка? — устало спросила она.

Анатолий медленно подошел к ней и слегка приобнял за плечи.

— Дурища, я же пошутил… — сказал он, но Вероника вдруг почувствовала, как на глаза ей наворачиваются слезы.

— Идите вы все в задницу с вашими шутками! — пробормотала она и попыталась вырваться из его объятий. Но Анатолий еще крепче сжал ее в своих сильных руках и тихо сказал:

— А вот теперь ты сядешь на диван и все мне расскажешь. Я же вижу, что с тобой творится. Ты вся как неразорвавшаяся бомба. Давай, садись — и разрывайся.

Анатолий вдруг легко подхватил ее на руки и отнес обратно на диван. Вероника села, подтянув колени к подбородку и накрыв их джинсовым сарафаном. Когда она говорила, то смотрела не на Анатолия, а куда-то в сторону, на одну из оранжевых картин.

— Я даже не знаю, с чего начать… — сказала она.

— Ну тогда я буду задавать тебе наводящие вопросы, — предложил Анатолий. И сразу же взял быка за рога. — Вопрос первый: давно ты больна клаустрофобией?

…В тот вечер Вероника рассказала Анатолию почти обо всем. Она утаила от него только убийство.

«Об этом не узнает никто и никогда на свете», — решила она.

На входе в общежитие Максима остановили одетые в камуфляж охранники.

— Пропуск, молодой человек, — «блатным» голосом сказал один из них, перекрикивая шумную музыку, которая неслась из стоящего на пропускном столе магнитофона. Кажется, они тут вовсю соединяли приятное с полезным…

— Слушайте, ребята, — поднял на них печальные зеленые глаза Максим. — Я тут человечку одному документы везу. С самого Сахалина еду. Представляете — девчонка во время землетрясения попала в завал, потом ее из медсанчасти выкрали… А теперь я должен ее в Москве найти и отдать ей документы, которые нашел в завале… — Чем дальше рассказывал Максим, тем сильнее вытягивались лица охранников. История их явно заинтриговала.

— А как она оттуда вылезла?

— А кто ее выкрал?

— А как же она без документов добралась до Москвы?

Охранники начали наперебой задавать Максиму вопросы, а тот, что постарше, с пышными усами, даже приглушил звук магнитофона.

— В том-то все и дело, что я понятия не имею! — пожал плечами Максим. — Вот найду — тогда все и узнаю…

— А она что — здесь у нас, в общежитии?

— Да нет… Здесь дружбан мой живет — Илюха. Он тоже с Сахалина… На второй курс перешел…

— Факультет какой? — явно смягчившись, спросил тот, что с усами.

— Почвоведение.

— А комнату знаешь?

— Только этаж. Кажется, четырнадцатый… — Максим прищурился, припоминая.

Его подкупающая, почти детская искренность, как всегда, возымела свое действие.

— Ладно, давай проходи… А комнату там спросишь… — разрешили охранники. — Потом покажешь своего «человечка», — усмехнулся в усы старший, — когда найдешь. Девчонка-то хоть из себя ничего?

— Была бы страшила — не искал бы, — улыбнулся Максим, старательно источая флюиды мужской солидарности.

— Лифт направо. Средняя кнопка не работает… — участливо сообщили охранники.

Максим вызвал лифт и принялся читать вывешенные рядом на стенде объявления. Чего тут только не было! «Кто нашел лекции по микробиологии почв, умоляю — верните!!! Комната 1326». Или: «Уважаемые дамы! Кто хочет приобрести чарующее нижнее белье, обращайтесь в комнату 1012». И нечто уж совсем веселое: «Девушкам. Гадаю по руке, по ноге и другим частям тела. С собой иметь чистую простыню и белые тапочки. Комната 1506, Лелик».

Наконец лифт приехал, и оттуда вышла черная, как расплавленный шоколад, негритянка в шортах, которая держала за руку такую же черненькую девочку с косичками. «Номер налево снимает малаец…» — улыбнулся про себя Максим и шагнул в просторную кабину. Нажал на кнопку четырнадцатого этажа, однако лифт не трогался с места.

— Подождите! — вдруг услышал он истерический возглас совсем рядом.

В ту же секунду в лифт влетела девушка в очках. «Девица…» — почему-то подумал про нее Максим. Слово «девушка» к ней совершенно не подходило.

Она вбежала, нажала на ту же кнопку четырнадцатого этажа, заметила, что она уже нажата, чертыхнулась и яростно надавила на кнопку внизу, которая тут же загорелась зеленым. «ХОД», — прочитал на кнопке Максим. Значит, чтобы лифт поехал, ему еще надо придать третью скорость! Таких лифтов на Сахалине не было. А в Москву Максим приехал в первый раз…

Пока ехали, он от нечего делать рассмотрел девицу в очках получше. Высокая, крупная, с широкими бедрами — почти как у женщины с железной коробки индийского чая, которая стояла у них дома в буфете… Одета в черные джинсы и короткий голубой — тоже джинсовый — топ. Темно-каштановые волосы пострижены под «французского мальчика» и уложены гелем… Шея — тонкая и длинная, нос немного вздернутый и в мелких веснушках… «Совсем как у Вероники», — почему-то подумал Максим.

В этот момент лифт вздрогнул и остановился. Девушка в очках вышла, и Максиму ничего не оставалось, как последовать за ней. Дверь, в которую они свернули, вела в длинный коридор, расходящийся направо и налево. Пока девица не успела выбрать направление, Максим остановил ее вежливым вопросом:

— Извините, вы с этого этажа?

— Нет! Не с этого! — недовольным тоном ответила девица и уже собралась идти, но Максим решил испытать последнюю возможность:

— А вы случайно не знаете, не живет ли на этом этаже Илья Крашенинников? Он со второго курса почфака…

Девушка резко повернулась к Максиму. На стеклах ее очков блеснули отражения лампы дневного света.

— Так ты к Илье?

— Ну, в общем, да… — пожал плечами Максим.

— Нормально… — отреагировала девица, после чего протараторила: — Ну тогда пошли со мной!

И она решительно, виляя бедрами, зашагала по коридору. Комната Ильи располагалась в самом конце. Из-за двери доносилась музыка — играла любимая Илюхина Милен Фармер. Девица громко постучала в дверь и смачно крикнула:

— Эй вы, козлы, откройте!

Не открыли. Тогда она принялась стучать ногой. Максим участливо склонил голову:

— Помочь?

— Не надо! — рявкнула девица.

В этот момент дверь открылась, и за ней показался какой-то незнакомый долговязый парень. Из-под его черной банданы торчали светлые, сильно вьющиеся волосы.