Екатерина Вересова - Жаркие объятия разлуки

Когда Вероника проделывала все это, у нее начинался истерический смех. Слава Богу, что Анатолий настоял на том, чтобы всю еду Вероника готовила в расчете на четверых — то есть и на себя тоже. Иначе она вообще бы сошла с ума от бессмысленности своих действий. «Да, у меня явно начисто отсутствуют кулинарные способности», — думала она, однако, сцепив зубы, упрямо продолжала заливать вермутом морские гребешки и лангусты, украшать готовые блюда маленькой (ни в коем случае не большой!) веточкой базилика и тонким слоем срезать кожицу с апельсинов и лимонов…

Она бросила взгляд на часы. Прошло даже не сорок минут — пролетел целый час! Значит, сироп уже давно превратился в желе, а может быть, и успел перейти в газообразное состояние. Поднявшись с плетеного кресла, Вероника уныло побрела к холодильнику…

Однажды Анатолий вернулся из Москвы позже обычного. Настроение у него было веселое и приподнятое, а вид — весьма странный. Вероника поначалу даже немного испугалась. Весь белый спортивный костюм Анатолия был покрыт ярко-алыми пятнами, похожими на свежую кровь. Впрочем, он и не собирался никого обманывать: даже маленькая Дуняша знала, что эти пятна — всего лишь краска от пейнтбола.

— Ты проиграл? Папа, ты что — проиграл? — звонко закричала она, выбегая ему навстречу.

— Почему это сразу «проиграл»? — с достоинством возразил ей Анатолий. — Можно сказать, что я геройски погиб за правое дело. Весь израненный, я спас честь своего отряда… Пусть я умер, но наши-то победили…

Только сейчас все заметили, что Анатолий довольно сильно хромает на правую ногу.

— Хорошо еще, что голову себе не сломал… — высказалась Алла и с таким видом, будто ее оскорбили в лучших чувствах, удалилась к себе в комнату. Об ужине для хозяина она не заикалась — видимо, считала, что это дело прислуги.

— Что у тебя с ногой? — спросила Вероника, обрадовавшись возможности проявить свои медицинские познания.

— Наверное, растяжение. Ничего страшного.

— А-а-а… — несколько разочарованно протянула Вероника. — Есть будешь?

— Сегодня на ужин телячьи отбивные в красном вине! — радостно объявила Дуняша. — А еще крабовый салат-мороженое!

— Ну, раз такое дело — через пятнадцать минут спущусь на кухню, — пообещал Анатолий. — В столовую ужин не тащи — чего мне там одному делать… — добавил он и, стаскивая на ходу перепачканную краской олимпийку, отправился в ванную.

Вероника невольно скользнула взглядом по его тренированному мускулистому торсу.

— А что, мама не любит, когда папа играет в пейнтбол? — осторожно поинтересовалась Вероника у Дуняши, когда Анатолий вышел из холла.

— Не знаю… — пожала плечами девочка. — Она всегда на него обижается неизвестно за что. Просто уходит в свою комнату — и все. А мы с папой сидим и думаем: чего это она? Мне папу даже иногда жалко… — откровенно призналась она.

— А маму что, не жалко?

— И маму жалко… — печально вздохнула Дуняша и отправилась принимать перед сном душ.

Вероника пришла на кухню, положила в большую глубокую тарелку телячью отбивную с шампиньонами, добавила легкий овощной гарнир и поставила готовое блюдо в микроволновую печь. По опыту она уже знала — такое количество еды разогревается меньше минуты.

Затем Вероника достала из шкафа нарядную вазочку для мороженого (посуда в этом доме была еще одним предметом, достойным восхищения) и отмерила специальной круглой серебряной ложкой несколько шариков нежно-розового крабового мороженого. До сегодняшнего дня ей даже в голову не приходило, что такое мороженое бывает… Она бы, может быть, и не поверила, если бы сама не готовила его в течение двух часов…

Кроме того, на стол были поставлены неизменные свежие овощи, которым с помощью фирменной овощерезки Вероника ежедневно придавала самые причудливые формы…

Еще лоток с разнообразной свежей зеленью (ее каждое утро приносила интеллигентного вида женщина из ближайшего дачного поселка). Эту зелень, как с гордостью поведала Веронике Алла, дачница выращивала специально для них на отдельной экологически чистой грядке, а Анатолий сам привозил ей купленные за границей отборные семена. Именно оттуда к Веронике на кухонный стол попадали редкие в русском хозяйстве травки — базилик, кардамон, эстрагон, тимьян, шафран… Названий некоторых Вероника никогда даже не слышала, например, иссоп, скорцонер, бамия, чабер, рута… Жена Анатолия говорила, что родина многих этих пряностей — Средиземное море, — но без них не обходятся ни на одной приличной европейской кухне.

Обязательным компонентом ужина (как, впрочем, и обеда) было сухое вино. Анатолий обычно выбирал его сам — иногда даже спускался для этого в погреб…

Вероника привычно поставила для Анатолия бокал, и в этот момент на кухне появился он сам — свежий, благоухающий дорогим мылом, пахнущим только что заваренными целебными травами… С мокрых потемневших волос еще срывались редкие капли. Одет он был в чистую просторную голубую футболку, от которой его глаза выглядели еще более синими, и длинные черные баскетбольные шорты, открывающие покрытые густыми светлыми волосами икры.

— Доставай еще один бокал! — махнул он рукой с выражением «гулять — так гулять». — Терпеть не могу пить один…

— Но это же не выпивка, — поджала губы Вероника. — Просто приложение к еде — как у итальянцев и французов. Мне Алла говорила…

— Алла может много что сказать… Ты уже ужинала?

— Поела.

— А еще разок не хочешь? На французский манер. У них же вроде бывает два ужина.

— А по-моему, два завтрака… — краем рта улыбнулась Вероника.

— Ну все равно, поешь за компанию. У тебя организм молодой, растущий.

— Нет уж, я лучше вина выпью. Что у тебя на этот раз?

— Ничего особенного, всего лишь «Кьянти».

— Сколько градусов? А то ведь мне еще Дуню укладывать…

— Ничего. Дунька у нас девушка привычная. Думаешь, легкое это дело — иметь мамашу филолога?

— Нет, не думаю. — Вероника наконец закончила все приготовления и села напротив Анатолия за широкий дубовый стол. — Ну давай, наливай, — по-простецки сказала она.

Незаметно, за разговорами, они выпили на двоих бутылку «Кьянти». Вероника почти не чувствовала опьянения. И все-таки Анатолий сам поднялся к Дуняше и предложил ей вместо сказки перед сном нарисовать портрет любимой домработницы Вероники. Дуняша с радостью согласилась.

Когда Анатолий возвращался вниз, то неожиданно споткнулся на крутой лестнице, пролетел до самого низа и только чудом устоял на ногах.

Вероника, услышав шум, вбежала в холл и застала Анатолия согнутым в три погибели — сморщившись и скрипя зубами, он держался за свою злосчастную правую голень…