Лора Вайс - Наследница (СИ)

Мы отправились на задний двор школы, где сели на давно покосившуюся лавку, что стояла под кустом дикой розы. Димон достал сигареты, одну протянул мне. Спустя три-четыре затяжки я ощутила какую-то легкость в теле, получилось расслабиться.

- Ну чо? – заговорила первой. – С выпуском тебя. Все, отмучился.

- И не говори, - он обнял и уткнулся носом мне в волосы.

- А дальше что?

- Завтра в девять уже быть в военкомате.

- Выходит, сегодня мы с тобой прощаемся аж на целый год.

- Типа того.

Далее он снова меня поцеловал, я не сопротивлялась. Сейчас это было в какой-то степени даже нужно, ведь Димас мой единственный самый близкий человек, его любовь, какой бы природы она ни была, согревала и успокаивала.

Удивительно, но он не стал лезть или намекать на секс. Мы просто сидели под раскидистым кустом в обнимку, чувствовали друг друга, наслаждались моментов близости, одним словом, прощались.

А перед тем, как идти в казармы, Димас сказал:

- Слушай, ты завтра не ходи меня провожать.

- Уверен?

- Да. Не нужно этих розовых соплей.

- Как скажешь.

- Гелик поселится в моем доме, так что, необходимость в землянке отпадет. Вы там обустройте все, а то изнутри хибара напоминает скорее пристанище нариков.

- Не парься, из армии вернешься уже в апартаменты люкс.

Мы еще с полчаса посидели, а потом, прихватив с собой надравшегося в соплю Гелика, пошли в казармы. Нашего фантаста еще и стошнило по дороге, но он не переставал прикалываться даже тогда:

- О! Блевануть на территории детдома - моя давняя мечта. Прям на душе полегчало.

Детдомовские встречали выпускников тихим гулом, поскольку уже был отбой. Как я поняла, мои пацаны еще устроили небольшую попойку в своей комнате, я же быстренько приняла холодный душ и поспешила в койку. Все, мой внутренний резерв сил был исчерпан окончательно.

Сейчас я даже рада, что не умею видеть снов, так как хотелось закрыть глаза и просто пропасть, исчезнуть, раствориться… Спустя час так и произошло…

Послание одиннадцатое

Поведение Люцифера озадачило Елейлу. Где-то в глубине души она подозревала подобный исход, но до последнего надеялась, что сатана не проявит к ней симпатии.

В момент поцелуя с ним, дева окончательно растерялась. Сложно предвидеть свое будущее, когда Дьявол возжелал тебя. Отдаться на волю чувств, значит всецело поддаться ему, принять его суть и промысел, отказать – обречь себя на вечные издевательства, ибо Владыка отказов не принимает.

И чтобы подумать, падшая решила пройтись по «тропе грешников», что начиналась у врат Адского Дворца, а заканчивалась в геенне, где в муках корчились тысячи душ грешников. Сопровождать ее вызвался, конечно же, Небирос.

Она брела неспешно, смотрела на выжженные поля, на то, как горячий ветер поднимает клубы пыли и несет их куда-то вдаль, смотрела на рыже-красное небо, испещренное багровыми облаками. Небирос ступал рядом, молча, но спустя некоторое время все же не выдержал:

- Что так гнетет тебя?

- Поведай мне о Лилит, - не услышав вопроса, произнесла Елейла. – Где она?

- О, Лилит… Яркая она была персона.

- Была?

- Да. Владыка повелел уничтожить ее.

- Почему?

- Он не терпит неповиновения, к тому же демоница решила обмануть его - вступила в сговор с приближенным к Люциферу на тот момент демоном. Лилит допустила серьезную ошибку, Владыку не обмануть и, - тут Небирос сделал особый акцент, - не влюбить в себя.

- Значит, он никогда ее не любил?

- Запомни, Елейла. Владыка не любит, он желает, восхищается красотой, подчиняет, но не любит.

- И кто же исполнил приказ Люцифера?

- Абигор, конечно же, - пренебрежительно хмыкнул демон. - Сколько он существует, столько чурается женщин. В них он видит лишь корысть, ложь и похоть. Ему даже мысли о близости неприятны. Абигор с превеликим воодушевлением снес голову Лилит. Я помню ту казнь как сейчас, демоница до последнего билась за право существовать, но, увы…

- Да, он и меня таковой считает. И я уверена, когда необходимость во мне отпадет, Абигор с радостью повторит тот опыт. Только я не боюсь исчезнуть.

- Будь умнее, Елейла, - вдруг стал серьезным Небирос. – Люцифер читает тебя как открытую книгу, но, несмотря на это, его влечет к тебе, к той силе, что заключена в глубинах твоей души. Будь покорна и преданна, тогда твое здесь положение будет только крепнуть. Я же готов оказать тебе любую помощь, если в том возникнет необходимость.

- Благодарю, - произнесла дева и слегка склонила голову.

Что ж, падшая решила не перечить судьбе. Если ей суждено сыграть роль наложницы сатаны, то так тому и быть. И когда настанет момент расплаты, она с радостью примет смерть. Даже хорошо, если ее палачом будет Абигор, ибо он достойнейший из всех демонов.

Елейла остановилась у края геенны, внизу полыхало пламя, а чуть выше демоны исполняли свой долг, подвергая души грешников жутким пыткам. Ни одна земная камера пыток не могла сравниться с тем, что имелось и творилось здесь. Крики и стоны мучеников сливались в единый гомон, превращались в песню боли и раскаяния. Дева смотрела на этот акт массового насилия и понимала то, что она никогда не сможет принять Ад.

По возвращении во Дворец, падшая столкнулась с Верделетом[5] и Бегемотом[6], они стояли в зале, о чем-то горячо спорили. Когда увидели Елейлу, сразу смолкли и нижайше поклонились:

- Приветствуем тебя, демоница Елейла! – громко произнес Верделет.

- Вы уже начали готовиться? – присоединился Бегемот.

- К чему? – удивленно спросила дева.

- К большому пиру!

- Я ничего не слышала об этом.

И сейчас же демоны стушевались, нервозно затоптались на месте.

- Так, что за пир намечается?

- Если что, мы вам ничего не говорили, - чуть слышно прошептал Верделет и оба тотчас растаяли в воздухе.

- Мерзкие создания, - фыркнула Елейла и устремилась в свои покои.

И падшая была права, ибо эти демоны заведовали празднествами во Дворце, а когда в Аду устраивали пиры, то эхо сего жуткого действа доносилось даже до земли. Демоны предавались чревоугодию, устраивали оргии с наиболее привлекательными грешницами, коих заранее отбирали с особым трепетом, развлеченья ради заставляли мучеников танцевать на горящих углях, состязаться между собой, а проигравших бросали в пасть Ахерону[7].

У дверей в опочивальню деву поджидал Ваалберит, он любезно открыл ей дверь:

- Владыка просил, чтобы ты надела вот это, - протянул он сверток, перевязанный багровой лентой.

- Это для пира?

- Ох уж эти сплетники, - с наигранным расстройством произнес демон. – Я лично вырву каждому язык, пусть мучаются, пока не отрастет новый.

И Ваалберит откланялся.

Елейла положила сверток на кровать. Подарок Люцифера не вызвал в ней особого любопытства, посему она тут же отвлеклась на книгу, которую удалось незаметно взять из его библиотеки. Книга посвящалась святым, что ходили по земле и творили благие дела. Дева читала с упоением, ее глаза блестели от слез, ибо в воображении рисовались счастливые дни жизни в Небесном Царстве, путешествия с Михаилом в Иерусалим, где он рассказывал тогда еще неопытной воительнице о важности их дела для людей, для тех простых смертных, чья жизнь полностью и всецело зависела от небесных воинов, от их преданности Отцу. Дева уже готова была предаться бдениям, как вдруг чья-то рука коснулась ее волос. Она сразу же встрепенулась и посмотрела на незваного гостя, пред ней стоял Люцифер. Он выглядел как-то иначе, точнее, его взгляд. Глаза сатаны оставались такими же черными, однако в той тьме что-то ожило, и это что-то хотело обратить на себя внимание.