Барбара Константин - Амели без мелодрам

После ресторана они прогулялись по пляжу. Светила почти полная луна. Клара уже давно не видела моря. Она его любила и одновременно боялась. Наверное, в ее прошлом что-то было с ним связано. Что-то очень печальное. Но она предпочитала не углубляться. Потом разберется.

Они шлепали босиком по воде, и Белло принялся рассказывать анекдот. Анекдоты — это его конек. Она всегда слушает вполуха, потому что он говорит очень быстро и употребляет трудные или незнакомые ей слова… «Мужик говорит собаке: выбирай, что хочешь: либо я тебя сожру, либо согрею. А собака, не будь дурой, ему говорит… хи-хи-хи… А мужик ей отвечает…» Клара потеряла нить повествования. Но раз он так хохочет, наверное, это смешно.

Белло не смущало, что он смеется, ест, говорит и спит в одиночестве. В детстве он был единственным ребенком, а теперь стал холостяком. Для него это естественно. Но не мешало вести бурную личную жизнь. Все его любовные истории заканчивались одинаково. Плохо. Он вел себя так, что его бросали, причем резко. Некоторая его незрелость, которую он с такой гордостью отстаивал, поначалу вызывала у девушек улыбку, а потом начинала раздражать. Наверное, им не особенно нравилось находить детские черты у сорокасемилетнего мужика…

Но дети его обожают. Конечно, чужие дети, поскольку своих у него нет.

Крестный… Больше ему ничего не надо.

Крестников у него трое, и он рассчитывает на пополнение. Пусть их будет десять!

Он бы учил их музыке… чтобы потом собрать из них большой джаз-оркестр и отправиться в турне по всему миру…

В Китай, в Японию, в Австралию.

Убиться можно!..

После визита в больницу Амели решила сделать кружок по городу. Почти всегда она ездит на мопеде: бензин дешевле, да и парковаться намного легче. Шлем она раньше прикрепляла к колесу, но после того, как его пометила какая-то собака, стала носить с собой в корзинке. Конечно, тяжеловато и неудобно, но выбора нет.

Немного постояв возле витрины, Амели вошла в большой магазин hi-fi аудиоаппаратуры.

— Раз-два, раз-два… тест… раз-два, раз-два…

— Молодой человек, а почему вы говорите «раз-два, раз-два, тест»?

— Так всегда говорят, когда проверяют микрофон, мадам.

— Да что вы! Ну и как, хорошо работает?

— Минуточку! Я его протестировал, а сейчас проверю. Нажимаем кнопку «плей»… «Раз-два, раз-два… тест… раз-два, раз-два… Молодой человек, а почему вы говорите „раз-два, раз-два, тест“»? Стоп. Работает хорошо. Вы узнали свой голос?

— М-м-м-м… пожалуй, да. Знаете, я немного побаиваюсь, что не вспомню, как он включается. А скажите, нет ли у вас более простой модели, где меньше кнопок?

— Фигня с тремя кнопками, мегакрупным шрифтом и громкоговорителем в форме воронки подойдет? Для глухонемых?

— Ну уж, никакого уважения…

— А что, должно быть? А почему?

— Хорошо… ладно… Тогда нет ли у вас модели для пожилых людей?

— Мне как раз надо в подсобку, ну, пописать, размяться, покурить, а может, и все сразу. Может, это будет долго. Но ведь у вас же полно времени, мамаша? Вот и используйте его, чтобы пошевелить оставшимися нейрончиками. Пойдет на пользу, вот увидите. Поможет разгадывать кроссворды. О, вот и заведующий отделом! Стоит только вам сообщить ему, что вы ищете, и он будет в восторге. А я сваливаю…

И он удалился, бормоча себе под нос: «Пошла в задницу, задолбала эта сраная работа…»

— У вас какой-то вопрос, мадам?

— Нет, я сомневаюсь насчет…

— Послушайте, мадам. Вот очень простая модель. Идеально подходит людям вашего возраста. К тому же самая дешевая. Последний экземпляр, распакованный, с уценкой. Лучше не бывает! Короче, либо вы ее берете, либо уходите. Идет? Вы держите моего продавца больше десяти минут ради покупки, которая практически ничего не даст магазину. Постарайтесь меня понять… Мы не можем попусту терять время. Понятно, мадам?.. Вот и прекрасно. Убегаю, потому что еще немного, и я выйду из себя…

Да, не больно-то они тут любезны. Никогда больше сюда не приду. И по-прежнему не понимаю, что делать… Как работает этот диктофон, я поняла хорошо. Клик… Раз-два, раз-два… Клик. Он и правда простой. Маленький, практичный, недорогой. Как раз то, что нужно… И все-таки я сомневаюсь…

А, была не была! Хватаю — и бежать!

Ну и ну! Да у меня ноги не гнутся! И бежать больно. А если мопед не заведется? Ну нет, это невозможно! Я не помню, где его припарковала… Если они за мной погонятся, то точно поймают! Господин судья, я признаю себя виновной! Клянусь, это со мной в первый раз… И в последний? Хорошо, я согласна, и в последний. Они там, в магазине, все хамы, это меня и довело до крайности. Такая ненависть к старикам… поневоле взорвешься, знаете ли… Вот доживете до моего возраста, тогда поймете, что тут нет ничего смешного… Да, вы правы, иногда есть основания… Я прекрасно понимаю, теток вроде Даниэль полно. Но из-за этого относиться к нам как к… О! А вот и мопед!

И завелся с четверти оборота! Уф! Мне стало получше…

Жаль только, что не видела рожи хамов-продавцов, когда они обнаружили пропажу!

Прошло немного времени.

— Привет, Марсель! У меня для тебя кое-что есть.

Марсель открыл пакет.

— Диктофон? Да на что он мне?

— Чтобы наговаривать свои мемуары.

— Но, черт побери… у меня нет никакого желания наговаривать свои мемуары! Что это еще за новости?

— Если бы я, как ты, воевала в Сопротивлении во время войны, я бы захотела все рассказать внукам. Чтобы знали, что сопротивление всегда возможно… что сопротивляться можно всему. Нацистам, несправедливости, политиканам, болезни, глупости… всему! Ведь дети, в конце концов, поверят тому, что слышат вокруг: что все пропало, что сделать уже ничего нельзя и надо все принимать, как есть, склонив головы… Превратиться в стадо баранов…

«Похоже, Амели не совсем спятила», — подумал Марсель.

— Но мне нечего рассказывать… И потом… у меня и внуков-то нет.

— Давай-давай. А вот скажи-ка мне… у меня что-то с мотором стиральной машины. Она как-то странно шумит: «блям-блям-блям», когда отжимает, а перед тем как остановиться — стучит: «тук-тук-тук», три раза подряд, понимаешь… Во вторник сможешь прийти? Я приготовлю улиток. Ты ведь их любишь? Ну ладно, пока. До вторника, Марсель!

После этого Амели отправилась к Пепе заниматься испанским языком. У них натуральный обмен: один урок испанского за три банки вишневого варенья. Пепе его обожает. А на следующей неделе она принесет маринованные груши.

Ей бы хотелось когда-нибудь съездить с Кларой в Колумбию. Посмотреть места, где девочка родилась.

Выучить язык — еще не самое трудное, так сказала себе Амели.

Она уже знает несколько простых фраз:

«Hola! Como te llamas? Me llamo Meli. Me gusto mucho Colombia. Adios e muchas gracias» [8] Привет! Как тебя зовут? Меня зовут Амели. Мне очень нравится Колумбия. До свидания, большое спасибо (исп.). .