Роковая ночь

Я согласился для виду и поспешил в город, чтобы найти для нее временного мужа, а Дехауш вернулся к себе, уверенный, что убедил меня. Тем временем я разыскал того юношу, которого любила Фахр-ан-ниса, и привел его к судье. Он сочетал временным браком дочь Дехауша и ее милого, и они вместе провели ночь. Наутро молодой человек отказался расстаться со своей новой женой, и я бросился сообщить об этом Дехаушу. Тот спросил:

— А кто он таков, этот временный муж? Дай-ка я погляжу… — и в эту минуту вошел помощник судьи.

— Почтенный господин, — сказал он, — ваш новый зять испрашивает ваше одобрение на заключенный брак. Этот юноша — сын купца Омара, и он обещает наладить отношения между своим отцом и вами.

Дехауш не стал возражать, и вскоре меж двумя семьями воцарилось взаимное уважение и мир. Я же больше всего радовался тому, что отец Фахр-ан-нисы проникся ко мне после всей этой истории сочувствием и, дав мне свободу, отпустил на все четыре стороны с изрядным денежным вознаграждением.

В тот же день я отплыл на судне, которое шло в Сурат. Там я надеялся пересесть на другое, чтобы добраться до Басры, но все обернулось иначе. Прибыв в Сурат, я отправился бродить по городу, увлекся осмотром достопримечательностей. Я заходил в сады, любовался открывавшимися видами, походил по базару. Наконец со мной заговорил один пожилой человек. Он представился владельцем судна и сказал, что каждый год снаряжает свой корабль в плавание. Он принадлежал к той же религиозной секте, что и мой бывший хозяин. Я доверился ему и рассказал о своих приключениях. Казалось, он был тронут рассказом о моих бедах.

— Я сострадателен от природы, — сказал этот старец, обнимая меня. — Несмотря на мои преклонные годы и богатство, у меня нет детей.

Он разговаривал со мной ласково и в конце концов пригласил к себе в гости. Я последовал за ним; у дверей дома привратник встретил нас и пропустил внутрь. Мой новый знакомый повел меня выкупаться с ним в бане, а затем позвал поужинать. После обильного угощения мы выпили вина, и хозяин дома развеселился.

— Есть у меня одна тайна, — шепнул он, — и я открою ее тебе в доказательство привязанности. Знай же, что через две недели я покидаю Сурат и отправляюсь на один остров, где бываю каждый год и где полным-полно драгоценных жемчужин. Поехали вместе! Это место мне открыл один человек, на корабле которого я некогда плавал.

Я согласился и обещал отправиться за жемчугом вместе с ним, попросив лишь об одном; пусть он как-нибудь переправит письмо моему отцу, чтобы он знал, где я нахожусь. После этого я во всем положился на старца, чье имя было Хисум, и весьма охотно покинул Сурат. Три недели мы плыли по морю и наконец достигли пустынного острова, вблизи которого бросили якорь.

Хисум приказал матросам оставаться на корабле, а сам сошел на берег вместе со мной. Каждый из нас держал в руках факел, чтобы отпугивать диких зверей. Мы двинулись на поиски пещер и через некоторое время нашли одну, довольно глубокую, в самой середине острова, у подножия горы. Мой спутник спустил меня туда при помощи каната, и я обнаружил внизу жемчужины, необычайные по своей чистоте и размерам! Я стал наполнять ими дорожные сумки, а старец вытягивал их посредством каната; когда наконец я набрал и отправил наверх столько, что он едва мог поднять, я услышал: «Прощай, юноша! Каждый год я привожу сюда мусульманина вроде тебя, дабы принести его в жертву в одной из здешних пещер!» — и я возопил:

— Несчастный Абу-л-Фарис! Когда же настанет конец твоим злоключениям? — но причиной несчастья была моя легковерность, и избежать этого предначертанного роком несчастья уже было невозможно. Я бросил взгляд вверх: край пропасти был высоко-высоко! Я заметил пролом в стене пещеры, откуда доносился шум водопада, и смело двинулся к нему. Это была промоина, сделанная морскими водами, которые подточили стены пещеры и проникли в нее через подземелье. Увидев подземное озеро, я бросился в него и был увлечен течением, которое отнесло меня прочь; я едва не захлебнулся, пока достиг наконец выхода из пещеры: волны вынесли меня на берег моря. Там, у самой расселины, через которую изливалась вода, я был выброшен на твердую почву и лишился чувств. Придя в себя, я возблагодарил небо за свое освобождение, поднялся и пошел осматривать остров. Совершив обход острова, я заметил вдали судно и стал подавать ему знаки. Оно подошло ближе, и капитан отдал приказание взять меня на борт. Какова же была моя радость, когда в этом человеке я узнал одного из добрых знакомых моего отца! Я рассказал ему о своем приключении и о том, как мне удалось спастись.

Услышав о необыкновенных жемчужинах, вся команда решила сойти на берег. Набрав множество прекрасных перлов, драгоценную добычу погрузили на корабль и отправились далее к Сарандибу, где капитан предполагал продать ткани и приобрести на вырученные деньги корицу. В продолжение первых дней пути погода нас баловала, но потом поднялась настоящая буря. Яростный ураган сбил нас с курса, и только через неделю мы увидели вдалеке высокую скалу, поверхность которой блестела, как горный хрусталь. Один из моряков, умудренный годами и опытом, воскликнул:

— Мы погибли! Эта скала заколдована. Отсюда нам не уплыть!

Вся команда пришла в ужас от такого известия.

Я же сказал:

— А мне совсем не страшно! Капитан, давайте попробуем высадиться вдвоем, чтобы взобраться на скалу, быть может, там мы и найдем какое-то средство от этой опасности?

Мы высадились на берег, но взобраться на гору смогли только с большими усилиями. Когда мы достигли вершины, то там, к нашему удивлению, обнаружили прекрасный купол, на котором была установлена высокая стальная колонна. К ее подножию золотыми цепями был прикреплен небольшой барабан, который опоясывала вытисненная золотыми буквами надпись: «Если корабль постигнет столь несчастная участь, что он окажется вблизи этой скалы, — никогда он не сможет покинуть эти места и уплыть вдаль до той поры, пока один человек из тех, кто находится на борту, не останется на этой скале и трижды не ударит палочкой в барабан: при первом ударе корабль сможет отплыть лишь немного, при втором — удалиться настолько, что скала исчезнет из виду; при третьем ударе корабль обретет свободу и сможет плыть по воле его капитана».

Мы возвратились на судно, однако среди матросов не нашлось ни одного, который хотел бы пожертвовать жизнью ради спасения остальных. Тогда я предложил, чтобы оставили меня, но только с условием, что капитан немедленно отправится к Басре и там передаст моему отцу часть жемчужин, которая составляла мою долю, и сообщит ему обо всем, что со мной произошло. Капитан и вся команда поклялись выполнить мою просьбу и вновь доставили меня на берег; там я опять вскарабкался на вершину скалы и ударил в барабан.