Песнь любви

И мой отец сильно огорчился. Он воспитывал меня наилучшим образом, пока я не достиг пятнадцати лет, а десять дней тому назад до него дошла весть, что всадник упал в море и что повергшего его в пучину морскую зовут Аджиб, сын царя Хадыба. Мой отец испугался, что я буду убит, и перевез меня в это место. Вот моя история и причина моего одиночества».

Услышав эту историю, я изумился и сказал про себя: «Это все я сделал! Но клянусь Аллахом, я никогда его не убью», — и уверил его: «О господин мой, да избавишься ты от болезни и гибели! Если захочет Аллах Великий, ты не увидишь заботы, огорчения и расстройства. Я буду жить у тебя, и прислуживать тебе, а потом возвращусь своей дорогой, после того как пробуду с тобой эти дни».

И мы просидели за беседой до ночи, а потом я встал, зажег большую свечу и заправил светильник, и мы сидели, поставив сначала кое-какую еду. Потом я встал и поставил сладости, и мы лакомились и сидели, беседуя друг с другом, пока не прошла большая часть ночи. Тогда юноша лег, я укрыл его и сам тоже лег, а наутро поднялся и нагрел немного воды, и осторожно разбудил юношу, а едва он проснулся, я принес ему горячую воду. Он вымыл лицо и сказал: «Да воздастся тебе за это благом, о юноша! Клянусь Аллахом, когда я спасусь от того, чье имя Аджиб ибн Хадыб, я заставлю моего отца вознаградить тебя. Если же я умру, мир тебе от меня».

«Да не наступит день, когда тебя поразит зло, и да назначит Аллах мой день раньше твоего дня!» — ответил я и подал еды. И мы поели, и я зажег ему куренья, и он надушился, а после этого я сделал для него триктрак, и мы стали играть. Потом поели сладкого и продолжили играть до ночи, а тогда я зажег свечи и подал ему, и сидел подле него, беседуя с ним, пока от ночи осталось мало. Юноша лег, я укрыл его и тоже лег. И так продолжалось дни и ночи. В сердце моем возникла любовь к юноше, и я забыл свою заботу и сказал в душе: «Солгали звездочеты! Клянусь Аллахом, никогда не убью его».

Так я служил ему, и разделял его трапезы, и беседовал с ним до истечения тридцати девяти дней, а в ночь на сороковой день юноша обрадовался и сказал: «О брат мой, слава Аллаху, который спас меня от смерти, и это случилось по твоему благоволению и по благословению твоего прихода. Я прошу Аллаха, чтобы он вознаградил тебя и твою землю! Прошу тебя, о брат мой, нагрей мне воды, я умоюсь и вымою себе тело». «С любовью и охотой», — ответил я и нагрел ему воды в большом количестве, и внес ее к юноше, и хорошо вымыл ему тело мукой волчьих бобов, и натер его, и прислуживал ему, и переменил ему одежду, и постлал для него высокую постель. Тогда юноша подошел и кинулся на постель, сказав: «О брат мой, отрежь нам арбуза и полей его соком сахарного тростника».

Я вошел в кладовую и нашел хороший арбуз, который лежал на блюде. Нужно было разрезать его, и я спросил юношу: «О господин мой, нет ли у тебя ножа?» — а тот ответил: «Вот он, над моей головой, на той верхней полке». И я торопливо встал и взял нож, схватив его за конец, а, когда стал спускаться назад, моя нога споткнулась, и я свалился на юношу с ножом в руке. И сообразно тому, как было написано в безначальности, нож вонзился юноше в сердце, и он тотчас же умер.

И когда он закончил свой срок, я понял, что убил его, и испустил громкий крик, стал бить себя по лицу и разорвал на себе одежду и воскликнул: «Поистине, мы принадлежим Аллаху и к нему возвращаемся!». О мусульмане, одна только ночь оставалась этому юноше до истечения опасного срока, о котором говорили звездочеты и мудрецы, и предел жизни этого красавца должен был наступить от моей руки! О, если бы мне не резать этого арбуза! Это поистине бедствие и печаль! Но пусть Аллах свершает дело, которое решено!

Когда я осознал, что убил его, то встал и поднялся по лестнице, и насыпал обратно землю, и окинул глазами море, и увидел корабль, рассекавший море и направлявшийся к берегу. Я испугался и сказал: «Сейчас они придут и найдут их дитя убитым. Эти люди узнают, что я убил его, и убьют меня несомненно!». Тогда я подошел к высокому дереву и влез на него, и закрылся его листьями, но едва успел усесться на верхушке, как появились рабы и с ними дряхлый старик, отец юноши. Они подошли к тому месту и, сняв землю, нашли дверь и спустились, и увидели, что юноша лежит, и его лицо сияет после бани, и одет он в чистое платье, и нож воткнут ему в грудь. И они закричали, и заплакали, и стали бить себя по лицу, и взывать о горе и бедствии. На долгий час старец лишился сознания, и, рабы подумали, что после своего сына он не будет жить.

Они завернули юношу в его одежды и накинули на него шелковый плащ, затем вышли к кораблю, и старец шел позади них. Увидав своего сына лежащим, он упал на землю и в отчаянье посыпал голову прахом, и бил себя по лицу, и вырвал себе бороду. Он подумал о смерти своего сына и заплакал еще сильнее, а вскоре лишился чувств. Тогда один из рабов поднялся и принес кусок шелковой материи, и старика положили на скамью и сели у него в головах. Все это время я сидел на дереве над их головой и смотрел, что происходит. И сердце мое поседело, прежде чем стала седою моя голова, из-за забот и печалей, перенесенных мною. И я произнес:

И старец оставался без сознания, пока не приблизился закат. А потом он очнулся, и, увидев своего сына, с которым случилось то, чего все опасались, он стал бить себя по лицу и по голове, произнося: