Нора Робертс - Обманутые иллюзии

Он закрыл за собой окно и постарался спуститься так, чтобы не разодрать штаны.

Люк не мог уснуть. Сама мысль о том, что завтра ему выступать, приводила его одновременно и в восторг, и в ужас. Его терзали жуткие "что делать, если...".

Что, если он рассыплет колоду? Если забудет фокус? Если зрители решат, что он - просто глуповатый пацаненок?

Он мог выступить хорошо. Он знал, что у него есть способности, чтобы выступать действительно хорошо. Но ему столько лет твердили, что он дурак, ничего не умеет и ни на что не годится, что это не могло не оставить своего отпечатка.

Для Люка существовал только один, но простой способ борьбы с бессонницей - еда. К тому же, он все еще считал, что самое лучшее время пожрать - это когда никого нет рядом и никто не будет заглядывать тебе в рот.

Натянув шорты, мальчик неслышно направился вниз на первый этаж. Он уже почти ощущал вкус острой свининки "барбекью" Леклерка или пирога с каштанами.

От звука голоса Леклерка он замер и покрылся холодным потом. Люк все еще остерегался старика. Но услышав смех Макса, он подкрался ближе.

- На твои сведения всегда можно положиться, Жан. План, сейф, камешки, в одной руке Макс держал бокал бренди, в другой - ожерелье. - Я даже не могу особенно пожаловаться на маленькую собачонку.

- На прошлой неделе у них не было собаки. Даже пять дней назад.

- А теперь - есть, - Макс засмеялся и отпил бренди. - Но ее я решил не брать.

- Слава Святой Деве, что она не залаяла, - Леклерк добавил "бурбона" к себе в кофе. - Не люблю сюрпризов.

- Здесь у нас разные мнения. Я их очень люблю, - глаза Макса сияли от успеха, а в руках, отражая свет люстры, сверкало ожерелье. - Иначе наша работа превратилась бы в рутину. А рутина так легко становится привычкой. Как ты думаешь, хватятся ли они их к утру? - он поднял драгоценность повыше, и камни заструились между его пальцами. - И станут ли они сообщать в полицию, ведь это предназначалось для уплаты карточного долга?

- Сообщат или нет, здесь их все равно не найдут, - Леклерк поднял было свою чашку с кофе, чтобы произнести тост, как вдруг замер. Он прищурился и поставил чашку на место: - Боюсь, что сегодня у наших стен по меньшей мере два уха.

Макс встревожено вскинул голову, потом вздохнул.

- Люк, - и поманил тень на лестнице пальцем, - иди сюда, на свет. - Он ждал, оценивающе вглядываясь в лицо мальчика. Люк вошел в кухню. - Уже поздно, а ты не спишь.

- Я не мог уснуть, - хоть Люк и пытался смотреть в другую сторону, но его взгляд упорно возвращался к ожерелью. И только доверие, полное доверие позволило ему поднять глаза на Макса и сказать: - Вы его украли.

- Да.

Не в силах сдержаться, Люк протянул руку и потрогал пальцем один бледно-голубой камень.

- Почему?

Макс отклонился назад, отпил бренди и задумался.

- А почему бы и нет?

Люк ухмыльнулся. Это был хороший ответ. Он удовлетворил его больше, чем полдюжины прочувствованных объяснений.

- Тогда вы - вор.

- Кроме всего прочего, - Макс наклонился вперед, но поборол в себе желание накрыть ладонь Люка своей. - Я тебя разочаровал?

Взгляд Люка наполнился любовью, которую он не в силах был выразить словами.

- Вы не можете, - он затряс головой, отрицая крамольное предположение. - Никогда.

- Напрасно ты так в этом уверен, - Макс быстро коснулся его руки, потом взял ожерелье. - Ваза, которую ты недавно разбил, была просто вещью - и это тоже просто вещь. Сколько будет стоить вещь, решают люди, будь это много или мало, - он сжал кулак с драгоценными камнями, накрыл его другой рукой, потом открыл ладони - пусто. - Еще одна иллюзия. У меня есть свои причины забирать у других то, что им кажется ценным. Когда-нибудь я все расскажу тебе. Но пока что прошу, ничего никому не говори об этом.

- Я никому не скажу, - он скорее умер бы! - Я могу помочь вам. Я могу, - повторил он, возмущенный насмешливым фырканьем Леклерка. - Я могу делать неплохие деньги, если вы разрешите мне чистить карманы.

- Люк, не существует в мире плохих денег. Но я предпочел бы, чтобы ты не трогал чужие карманы, если только это не будет частью представления.

- Но почему...

- Сейчас объясню, - он жестом показал ему сесть, ожерелье вновь было у него в руке. - Если бы ты продолжал чистить карманы на ярмарках и карнавалах, тебя, возможно, очень скоро поймали бы. Это было бы для тебя очень крупной неудачей.

- Я осторожный.

- Ты молодой, - поправил Макс. - Я сомневаюсь, приходил ли тебе в голову такой вопрос: смогут ли люди, у которых ты берешь, пережить эту потерю? - он покачал головой, не давая Люку ответить. - И в то время тебе многого не хватало. Но теперь у тебя все есть.

- Но вы же воруете.

- Потому что я так хочу. Потому что мне это просто нравится. И есть еще сложные причины, которых ты... - он вдруг замолчал и тихонько хихикнул: - Я хотел сказать, что ты их не поймешь. Но ты поймешь, - его глаза потемнели. Я был не старше тебя, когда меня подобрал Леклерк. Я зарабатывал по десять центов игрой в наперстки, карточными фокусами. Тоже воровал кошельки. Как и ты, я удрал из кошмаров, о существовании которых не положено знать детям. Меня поддерживали магия и воровство. Я должен был выбирать. Вот я и выбрал пойти по двум дорожкам сразу. Не собираюсь оправдываться за то, что я - вор. Всякий раз, когда я ворую, то возвращаю себе то, что когда-то было украдено у меня. Он засмеялся и отпил бренди.

- Да, психоаналитик мог сделать много интересных выводов из моих слов. Нет, я не оправдываюсь, но и не собираюсь играть с тобой в современного Фейгана. Я открою тебе магию, Люк. А когда ты вырастешь, то сам сделаешь свой выбор.

Люк задумался.

- А Роксана знает? - спросил он.

Впервые за весь разговор по лицу Макса мелькнула тень сомнения.

- По-моему, не должна.

Это было уже лучше. Если Люк узнал что-то такое, чего не знала Роксана, то это меняло дело.

- Я подожду, я выучусь.

- Не сомневаюсь. И кстати об учебе: нам надо подумать о твоем образовании.

Это был удар в самое сердце. От энтузиазма Люка тотчас же не осталось и следа.

- Образование? Я в школу не пойду.

- Пойдешь, пойдешь, - Макс небрежно протянул ожерелье Леклерку. Читать, писать - это все несложно. Пожалуй, он будет сыном моего двоюродного брата, недавно потерявшим своих родителей.

- На это мне понадобится неделя, - спокойно отозвался Леклерк. Максимум две.

- Прекрасно. Значит, к началу учебного года все будет готово.

- Я не пойду в школу! - повторил Люк. - Школа мне ни к чему. Вы не сможете меня заставить.

- Все наоборот, - мягко ответил Макс. - Ты будешь ходить в школу, она очень тебе нужна, и уж совершенно точно, что я смогу тебя заставить.

Люк был готов умереть ради него и был бы счастлив, если бы ему представилась такая возможность. Но он не желал терпеть скучные занятия по много часов целых пять раз в неделю.