Джеки Алессандро - Свадебный водоворот

Остин собирался заговорить, но не успел произнести и слова, как она сказала:

- Я не веду никакой игры, ваша светлость. Я просто хочу вам помочь.

Проклятие! Он должен держать себя с этой женщиной очень осторожно. Когда он отказался верить в ее видения - а какой здравомыслящий человек поверил бы? - она проявила сверхъестественную проницательность.

Остин подозревал, что, если он не будет предельно осторожен, она сумеет узнать его тайну - тайну, которая может погубить его семью.

- Расскажите, что вы знаете о моем брате, - попросил он.

- Я ничего о нем не знаю, ваша светлость. Пока я не дотронулась до вашей руки, я и не подозревала о его существовании.

- В самом деле? А как давно вы находитесь в Англии?

- Шесть месяцев.

- И вы полагаете, я поверю, что за все это время никто не упомянул о моем брате? - невесело усмехнулся он. Поколебавшись, она тихо произнесла:

- Боюсь, что в этом сезоне я, как говорится, не пользовалась успехом в обществе. Я заметила, что чаще говорили не со мной, а обо мне.

- Но ваша тетушка, несомненно, держит вас в курсе всех последних сплетен.

Элизабет чуть заметно улыбнулась.

- Если говорить откровенно, ваша светлость, то моя тетушка ни о чем больше и не говорит, кроме как о событиях в лондонском свете. Я ее очень люблю, но пять минут такого разговора - и, боюсь, я теряю способность слышать.

- Понятно. Расскажите мне еще об этом... э... видении, когда вы увидели Уильяма.

- Я видела молодого человека в военной форме. Он был жив, только ранен. Я лишь знаю, что его зовут Уильям и он дорог вам. - Она с беспокойством посмотрела на него. - Вы думаете, что он мертв, но он жив. Я уверена в этом.

- Вы говорите невероятные вещи, но не предоставляете доказательств.

- Нет... по крайней мере пока.

- Что вы хотите этим сказать?

- Если мы какое-то время побудем вместе, я, может, быть, смогу сказать вам больше. Мои видения неустойчивы и обычно длятся лишь мгновения. Как правило, они появляются, когда я касаюсь чего-либо - чаще всего руки человека.

Остин поднял брови:

- Вы хотите сказать, что, если мы будем сидеть, держась за руки, вам, возможно, удастся увидеть что-то еще?

При этом насмешливом замечании ее глаза затуманились.

- Я понимаю ваш скептицизм, именно поэтому обычно я не говорю о своих предчувствиях.

- Однако на этот раз вы рассказали.

- Да. Потому что в последний раз, когда я промолчала, мне это дорого обошлось. - Она нахмурилась. - Разве вам не приятно узнать, что ваш брат жив?

- Что я знаю, так это то, что мой брат умер. И я не позволю, чтобы вы рассказывали эту чепуху о своем видении кому-либо еще, особенно моей матери и сестре. Было бы отвратительно и жестоко пробуждать в них надежду, когда ее не существует. Понятно?

Несколько мгновений Элизабет пристально смотрела на него. Она не ошибалась: в его голосе звучала жестокая угроза.

- Я уважаю ваши желания, ваша светлость. Как вы знаете, мы с тетей будем вашими гостями еще несколько недель. Если вы передумаете и захотите, чтобы я попыталась вам помочь, вам нетрудно будет найти меня. А сейчас я очень устала и хочу отдохнуть. Спокойной ночи, ваша светлость.

Он смотрел, как она поднимается по лестнице в гостевые комнаты.

"О да, вы поможете мне, мисс Мэтьюз. Если вы что-то знаете об Уильяме, у вас не будет выбора".

Возвратившись в бальный зал, Остин потратил несколько минут на то, чтобы найти в толпе Майлса Эйвери. Наконец он заметил блистательного графа в окружении стайки дам. Черт побери, а он-то надеялся, что ему не придется тащить Майлса за волосы, вырывая из рук его обожательниц!

Но Майлс избавил его от этого неприятного шага, когда увидел, что Остин смотрит на него. Обменявшись с Майлсом взглядом, Остин кивнул в сторону коридора, ведущего в его личный кабинет, и направился туда, уверенный, что Майлс тотчас же последует за ним. За двадцать лет дружбы они научились прекрасно понимать друг друга.

Не успел Остин наполнить два бокала бренди, как в дверь тихо постучали.

- Войдите.

Войдя в комнату, Майлс закрыл за собой дверь. Насмешливая улыбка играла на его губах.

- Пора уж тебе появиться. Я тебя всюду искал. Где ты прятался?

- Прогулялся по саду.

- О! Восхищался цветами? - лукаво взглянул на него Майлс. - Или, может быть, ты наслаждался прелестями природы как-то иначе?.. Скажем, с девицей?

- Ни то ни другое. Я просто вышел, чтобы найти тихое и уединенное место.

- И твои поиски увенчались успехом?

Перед глазами Остина на мгновение возник образ мисс Мэтьюз.

- Боюсь, что нет. Зачем ты искал меня?

Насмешливый огонек в глазах Майлса вспыхнул еще ярче.

- Чтобы высказать тебе все, что я думаю. Какой же ты друг, если бросаешь меня одного? Ты почти не посещаешь вечера и не берешь на себя причитающуюся тебе долю жаждущих выйти замуж девиц, которые нас преследуют. Даже когда бал дают в твоем доме, тебя невозможно найти. Леди Дигби со своими многочисленными дочерьми загнала меня за кадку с пальмой. Благодаря твоему отсутствию она навязала всех своих девчонок мне. У любой из этих дур вместо головы кочан капусты. К тому же танцуют они ужасно: мои ноги совершенно искалечены! - Сохраняя невозмутимость, Майлс продолжал:

- Конечно, общество дам, из которого ты меня вырвал, намного интереснее. Все они буквально смотрели мне в рот. Разве не видно, как у меня изо рта сыплются перлы мудрости?

Остин посмотрел на него поверх бокала:

- Не могу понять, почему тебя так забавляет притворное восхищение безмозглых невежд. Неужели оно тебе никогда не надоедает?

- Что я могу сказать? Ты прекрасно знаешь, какое я испытываю отвращение, когда на меня набрасываются красивые, с пышными формами особы на выданье. Я всякий раз содрогаюсь. - Майлс собирался поднести к губам свой бокал, но рука остановилась на полпути. - Послушай, Остин, с тобой все в порядке? Ты выглядишь осунувшимся.

- Спасибо, Майлс. Твое внимание неизменно согревает мне сердце. - Он неторопливо пил бренди, подыскивая нужные слова. - Отвечаю на твой вопрос: я немного обеспокоен. Случилось кое-что, и мне нужна услуга.

Насмешка тотчас исчезла из глаз Майлса.

- Ты же знаешь, что тебе стоит только попросить...

Остин вздохнул с облегчением. Он даже не подозревал, что ждал ответа, затаив дыхание. Конечно, он мог рассчитывать на Майлса, как и всегда. То, что он скрывал свою тайну от человека, с детских лет бывшего его самым близким другом, вызывало чувство вины. И только ради своего собственного благополучия и безопасности Майлс не должен был знать обстоятельств, в которых находился Уильям во время войны. "Мне нужно навести справки, но так, чтобы об этом никто не знал", - убеждал себя Остин.

В светящихся умом глазах Майлса мелькнула заинтересованность.