Барбара Картленд - Луна над Эдемом

Одно он знал совершенно твердо. Он не допустит, чтобы Эмили стала женой его племянника.

Может быть, это к лучшему, что Джеральд не смог, как они рассчитывали, встретить их в Коломбо.

Когда они прибыли в Квинз-Хаус, там их ожидало письмо, в котором Джеральд сообщал, что он слишком болен, чтобы путешествовать, но надеется поправиться к тому моменту, когда его дядя и Эмили прибудут в Канди.

Вначале, прочитав это письмо, лорд Хокстон был очень раздосадован.

Он уже спланировал, что Эмили и Джеральд сразу же поженятся в Коломбо. Затем он проводит молодоженов в свадебное путешествие, а сам отправится на плантацию.

Он мечтал поскорее увидеть, какие изменения там произошли, обсудить положение дел с главным надсмотрщиком, встретиться со своими кули, многие из которых работали у него с самого первого дня, когда он только-только начинал отвоевывать землю у джунглей.

Когда его планы расстроились, он решил, что свадьбу придется отложить и отпраздновать позже в Канди.

Теперь же он вынужден был смириться с фактом, что свадьбы не будет вовсе и ему придется предложить племяннику поискать себе жену в другом месте.

"Будь проклята эта вертихвостка! - пробормотал он про себя. - Почему она не могла вести себя прилично?"

Но он тут же решил, что отчасти сам виноват в случившемся и ему следовало бы приехать на Цейлон намного раньше.

Для молодых людей восемнадцать месяцев тянутся очень долго. В их возрасте он также считал это большим сроком.

С другой стороны, если Эмили настолько ветрена, что готова была увлечься первым встречным мужчиной, добивавшемся ее благосклонности, хорошо, что это случилось до свадьбы, а не после.

"Я отправлю ее домой на следующем же корабле", - решил лорд Хокстон.

Но после всего происшедшего ему показалось, что окружавшая его красота померкла, и он медленно направился к дому, стараясь не думать о двух влюбленных, слившихся в пылком объятии под покровом ночной темноты.

***

На следующее утро лорд Хокстон спустился к завтраку очень рано. Когда он уже было собрался встать из-за стола, ему доложили, что кто-то хочет его видеть.

Удивленный столь ранним визитом, он последовал за одетым в роскошную бело-красную ливрею слугой, вдоль по коридору в сторону гостиной, где, к своему восторгу, обнаружил, что его ждет Джеймс Тейлор.

Тейлору исполнилось пятьдесят лет; это был крупный мужчина с длинной бородой. Он весил 246 фунтов, и каждый его палец был в три раза толще, чем у обычного человека.

Улыбка придавала его лицу, с глубоко посаженными глазами и длинным носом, своеобразное обаяние.

- До меня дошли слухи, что ты приехал вчера, - сказал он, протягивая руку.

- Джеймс! Подумать только! Я не надеялся так скоро тебя увидеть! Ну, как ты? Мы не виделись целую вечность!

- Я скучал по тебе, Чилтон, - ответил Тейлор. - Я уж начал было опасаться, что ты стал слишком важным и решил не возвращаться.

- Если бы ты знал, как я мечтал поскорее вернуться сюда! - воскликнул лорд Хокстон. - Но в Англии на меня навалилось столько дел, что пришлось работать не меньше, чем здесь, хотя несколько по-другому. Это было нелегко.

Тейлор улыбнулся:

- Нам с тобой никогда не приходилось легко, Чилтон, но я уверен, что ты успешно справился со всеми проблемами!

- Искренне надеюсь, - ответил лорд Хокстон. Затем он вспомнил про Эмили, и его лицо помрачнело. - Расскажи, как там мой племянник.

- Это одна из причин, по которым я приехал повидаться с тобой, - сказал Джеймс.

Что-то в его голосе заставило лорда Хокстона внимательно посмотреть на него.

- Как он освоился здесь? Хорошо ли поработал? - спросил он. - Скажи мне правду.

- Всю правду? - спросил Тейлор.

- Ты знаешь, что ничто другое меня не удовлетворит.

- Ну что ж, - сказал Джеймс. - Мы с тобой старые друзья, Чилтон, и поскольку мы всегда были откровенны друг с другом, я должен был приехать и предупредить тебя, что с этим молодым человеком нужно что-то делать.

- Что ты имеешь в виду? - нахмурился лорд Хокстон. Тейлор, поколебавшись мгновение, ответил:

- Я думаю, что, в отличие от нас с тобой, он плохо переносит одиночество. Мы оба знаем, как тяжело жить одному, когда не с кем поговорить длинными вечерами или когда нужно проехать много миль, чтобы увидеть знакомое лицо.

Джеймс говорил спокойно и сочувственно.

- Что он делает - пьет? - В вопросе лорда Хокстона прозвучали стальные нотки. Джеймс Тейлор кивнул.

- Что еще?

- У него довольно большие неприятности.

- В каком смысле? Скажи мне правду, Джеймс, - сказал, не дождавшись ответа, лорд Хокстон, - и не нужно ничего приукрашивать и смягчать.

- Как знаешь, - ответил Тейлор. - Честно говоря, проблема в том, что он плохо обошелся с одной из местных девушек.

Лорд Хокстон замер.

- Что он сделал?

- Мы оба знаем, - сказал Тейлор, - что не считается необычным или предосудительным, если молодой человек берет себе любовницу из близлежащей деревни или с соседней плантации.

Лорд Хокстон кивнул. Как правило, недопустимой считалась лишь связь плантатора с одной из его работниц.

- Твой племянник через месяц после приезда взял в любовницы местную девушку. Недавно он прогнал ее и отказался дать ей денег.

Лорд Хокстон поднялся с места.

- Я не могу в это поверить!

- Тем не менее это правда, и, как ты сам понимаешь, это вызвало всеобщее возмущение.

- Расскажи мне обо всем подробно, - помолчав немного, сказал лорд Хокстон. - Я должен знать.

Ему было хорошо известно, что издавна существовали неписаные правила, согласно которым белые плантаторы или их управляющие брали себе наложниц из числа местных девушек, и это считалось в порядке вещей.

Португальцы и голландцы, жившие на Цейлоне до англичан, часто женились на этих женщинах.

Англичане предпочитали устраиваться несколько по-другому. Неженатый плантатор брал себе любовницу на условиях, которые обычно оговаривались ее отцом. Он время от времени брал ее к себе в дом, однако жить она продолжала в близлежащей деревне или в поселке для кули, но никогда открыто вместе с ним.

Здешние девушки были очень привлекательными, любящими и нежными, и молодые плантаторы часто бывали по-настоящему счастливы с ними.

Местные жители считали большой честью, если одну из их женщин брал в любовницы Дюраи, как они называли хозяев плантаций, а когда она надоедала ему, это ни в коей мере не бросало на женщину тень.

Она возвращалась в свою деревню богатой невестой с солидным приданым и выходила замуж за одного из своих соплеменников.

То, что при расставании женщине выплачивалась определенная сумма в качестве вознаграждения, было негласным законом, принятым обеими сторонами.

Дети, появившиеся от такой связи, оставались жить с матерями; многие из них переселялись в отдаленную горную деревушку, которую местные жители именовали "Новой Англией". Они были необычайно миловидными - темнокожими, голубоглазыми, а иногда даже светловолосыми.