Ольга Тартынская - Такое кино

— На юбилее, Вить, откуда ты меня умыкнул, — улыбнулась Женя воспоминаниям.

Он провел кончиками пальцев по обнаженной шее, и она вздрогнула и напряглась.

— Не надо, Вить, — попросила неверным голосом.

— Ты Железный Феликс, а не женщина, — пробормотал Виктор Алексеевич и ушел к себе.

Женя прислушалась к учащенному сердцебиению и улыбнулась. Однако пора. Она заглянула к Туринскому попрощаться, тот вышел ее проводить.

— Постараюсь вернуться сегодня вечером, — сказала Мордвинова, целуя на прощание хмурого режиссера. Он ничего не сказал, только помахал рукой с крыльца, другую руку засунув в карман куртки.

Светка пригласила Женю к себе, подгадав момент, когда муж уехал к родственникам в Питер. Была суббота, у Светки выходной, и назавтра не надо было рано вставать. Она все предусмотрела. Однако Женя хотела еще повидаться с Аней и, если повезет, выбрать с ней подарок юбилярше.

Она приехала на Потылиху, не дозвонившись Ане. Дочь была, скорее всего, на работе, однако попытка не пытка, надо было удостовериться. Женя не стала открывать дверь своим ключом, а на всякий случай деликатно позвонила в дверь. Открыли не сразу. Мордвинова уже достала ключ, когда дверь распахнулась.

— Мама! — Аня бросилась обнимать ее и целовать. — Как я соскучилась!

— А я звоню, звоню… — сказала Женя, когда они прошли в квартиру.

— Я спала, — смущенно улыбнулась Аня, хотя мама уже поняла это по ее заспанному виду и пижаме. — Идем пить кофе!

— А Тим дома? — опасливо косясь на дверь большой комнаты, спросила Женя.

Они до сих пор не были представлены друг другу, и Жене это не нравилось, хотя она предпочитала молчать и ждать.

— Работает, — ответила Аня, проходя в кухню. — У него сегодня съемки в эпизоде. Представляешь, его будут бить, мордовать, он будет падать и снова падать… Хорошо, что я это не увижу. Опять весь побитый вернется.

Аня насыпала в чашки растворимый кофе, сахар, добавила кипятку и молока. Женя села на любимый диванчик и вздохнула ностальгически:

— Хорошо…

— Скучаешь по дому? — спросила дочь, закуривая сигарету.

— По тебе скучаю, — ответила Женя. — По нашей с тобой жизни… Только ты не думай, что мне с Туринским плохо!

— Да уж, я представляю! — лукаво улыбнулась Аня. — Как его сердце?

— Сейчас получше. Тьфу-тьфу-тьфу! А ты как?

Женя внимательно вглядывалась в лицо дочери. Ей необходимо было знать, что у Ани все хорошо, иначе… Иначе невозможно мое счастье.

— Мам, у меня все замечательно с Тимом, если ты про это!

Кажется, она не лгала.

— А-а… — Мордвинова хотела поинтересоваться, не собираются ли они пожениться, но не рискнула, только спросила: — Как на работе? Что ты сейчас делаешь?

— Надоела работа, сил нет, — вздохнула Аня и стряхнула пепел. — Отнимает все время, а роста никакого.

— Ань, — заговорщически зашептала Мордвинова, будто их кто-то мог слышать, — мы скоро закончим сценарий. Виктор уже понемногу подбирает группу, спонсорам представили заявку или, как это сейчас называется, синопсис. Сценарий одобрили. И мне кажется, костюмы делать будешь ты.

— Я? — удивилась и обрадовалась Аня.

— Но тс-с! Это секрет. Туринский как-то обмолвился, что хочет тебе предложить, но мало ли что… Пусть он сам тебе об этом скажет.

Они смотрели друг на друга и понимали гораздо больше, чем говорили.

— Здорово! — воскликнула дочь. — Исторические костюмы, девятнадцатый век, царствование Александра II, да?

— Николая Первого сначала. Ты пока подумай, с эпохой ознакомься.

Они помолчали. Потом Аня спросила:

— Тебе с ним интересно?

— Конечно! — Женя почему-то покраснела. — Мы много говорим, читаем вслух, гуляем, ну и пишем, пишем. Работаем. Ты знаешь, я совершенно счастлива!

— Вижу, — улыбнулась Аня. — Ты помолодела очень и похорошела. Он развелся?

— Кажется, да. Был суд, значит, их развели.

— Вы поженитесь?

— Не знаю… — Женя пожала плечами. — Не думала пока об этом. Да и Туринский ничего не говорит. Зачем, нам и так хорошо.

Аня согласилась помочь маме выбрать подарок. Они поехали в «Охотный ряд» и купили для Светки чудесный костюмчик-двойку, кокетливый, нарядный и в то же время подходящий для офиса. «Ей сейчас надо выглядеть хорошо», — подумала Женя. В метро они расстались, уговорившись, что Аня с Тимом приедут, наконец, в Шишкино.

В дополнение к подарку Женя купила огромный букет цветов, бутылку мартини и большой пакет апельсинового сока. Она еле дотащилась до «Войковской», где жила Светка. Подруга уже названивала вовсю и возмущалась. И понятно: на место Женя прибыла только в шестом часу.

Светка встретила ее бурно, с объятьями, поцелуями и даже слезами. Мордвинова сразу отметила, что подруга не в форме, будто чем-то расстроена. Одета кое-как, не подкрашена.

— Так, Светка, что-то ты мне не нравишься! — с порога заявила Женя. — Марш наряжаться (вот тебе подарок, кстати), будем праздник устраивать!

Пока Света исполняла ее требования, Мордвинова хлопотала о сервировке столика в гостиной. Подумала, не вывести ли подругу в кафе, но отказалась от этой мысли. Видно, что-то произошло, и ей надо будет выплакаться. Все лучше в родных стенах. Светка привела себя в порядок, настрогала с Жениной помощью закусок, вынула из духовки мясо с овощами.

— Ну, за круглую дату, которая так красит женщину! — предложила Женя первый тост, когда они уселись за столиком.

Подруга куксилась:

— Тебе бы все шутить, Жень, а я до сих пор не могу поверить, что мне…

— Двадцать! — не дала ей договорить Мордвинова. — Ничего, привыкнешь. Дальше все пойдет как всегда. Поверь мне, жизнь есть и после пятидесяти.

Они выпили и повеселели. Было о чем порассказать друг другу. Какая же отрада в этих дружеских беседах! Нет, подруга в нашей жизни — это первостепенная необходимость. Дети, мужья, — все это, конечно, близко и дорого, но отдушина и бальзам для души — только подруга! Кому ты еще изольешь свое переполненное сердце, с кем поделишься бедами и радостью, недовольством и восторгом? Только с подругой.

Мордвинова хмелела, и ее отпускало беспокойство, напряжение счастья, постоянный труд души, которая, верно, тоже иногда требует отдыха. Со Светкой происходило то же самое. Она поведала свои радости и печали.

Ее юбилей прошел на ять. Коллеги совершенно растрогали: они подготовили поздравительную программу с песнями, стихами, шутливыми посвящениями.

— Помнишь, я говорила тебе, что они шушукались и что-то затевали?

Подарили потрясающее меховое боа. Всем дирижировал, конечно, Максим. Сам он много пел и пел, в основном ее любимые песни. Все душевное, трогательное. От юбилярши не отходил ни на шаг, назвавшись ее верным рыцарем. За столом сидел рядом с ней, ухаживал, подливал вина, говорил комплименты. Светка была счастлива как никогда.