Линда Миллер - Рыцари

- Зато вы, миледи, - сказал он, - просто совершенство и пример для подражания.

Глориана оглянулась на него через плечо.

- Спасибо, - ответила она с достоинством, притворяясь, будто расценила его слова как комплимент. - Несмотря на все свои многочисленные недостатки, милорд, вы, если постараетесь, иногда бываете очень милы.

- Да, сегодня ночью, например, я собираюсь быть очень милым. - И он слегка шлепнул ее пониже спины.

Склянки в полиэтиленовом пакете, спрятанном у Глорианы под платьем, зазвенели.

- Что это такое? - выдохнул Дэйн.

Глориана притворилась, что не расслышала вопроса. Конечно, у нее не было секретов от мужа, но вокруг было множество любопытных слуг и солдат.

В комнате Дэйна пылал камин. Кровать была разобрана, в таз для умывания налита горячая вода. Молва о том, что храбрый сэр Эдвард «спас» Глориану, уже разнеслась по замку и его окрестностям. Кто-то из служанок позаботился о леди Кенбрук: на спинке стула висело одно из ее любимых платьев.

Войдя в комнату, Дэйн плотно закрыл за собой дверь, дабы Джудит или какая-нибудь другая не менее усердная служанка не помешала его разговору с женой. Он стоял посреди комнаты и смотрел на Глориану, вопросительно подняв бровь, Глориана слегка покраснела и вынула из-под платья свой полиэтиленовый пакет. Затем молча протянула его Дэйну.

Кенбрук взял из рук Глорианы странную вещь. Нахмурившись, он пощупал неизвестный гладкий материал. Взглянув на Глориану, подошел к кровати и перевернул пакет, вытряхнув его содержимое на простыни. Из пакета посыпались разноцветные коробочки и пузырьки.

Одну за другой Дэйн взял в руки книги, оглядел склянки с витаминами и чудесными лекарствами, такими как аспирин и антибиотики, потом взял пестрые картонные коробочки с тюбиками зубной пасты.

Глориана рассмеялась.

- Поосторожнее со всем этим, милорд, - шутливо сказала она, - такого больше не будет еще целых шестьсот пятьдесят лет.

Дэйн быстро положил коробочки с пастой и взял одну из книг. Осторожно потрогав гладкую бумагу и рассмотрев многочисленные цветные иллюстрации, поднял на Глориану изумленные глаза.

- Я не понимаю ни слова, - признался он. - Какой это язык?

Глориана подошла к нему с невинным видом и поцеловала в щеку.

- Английский, - ответила она спокойно, но глаза ее светились лукавством.

Дэйн вновь посмотрел на маленькие черные буковки и захлопнул книгу.

- А ты можешь это прочитать? - спросил он. Вместо того чтобы положить том обратно на кровать, Дэйн прижал его к груди обеими руками.

Глориана кивнула.

- И вы тоже сможете, милорд, когда выучите буквы и некоторые слова.

- Расскажи мне об этом, - попросил Дэйн, подняв маленькую пластмассовую бутылочку.

- Это таблетки от жара, - пояснила Глориана. Живя в доме Лина, она прочитала много медицинских журналов, кроме того, она не раз слышала его телефонные разговоры с пациентами и местным аптекарем.

Внезапно Дэйн выронил пузырек и книгу, будто эти предметы жгли ему руки.

- Бог мой, Глориана, если кто-нибудь услышит от тебя такие вещи, тебя объявят прислужницей дьявола и сожгут на костре.

- Но ты ведь не допустишь этого, правда, Дэйн? - спросила Глориана. Ей стало страшно и она обняла мужа за шею. - Ты поклялся пустить мне в сердце стрелу, если меня обвинят в колдовстве.

Кенбрук побледнел.

- Я не давал такой клятвы, - выдохнул он.

Конечно же, он был прав. Эти слова были сказаны в другое время, в том будущем, которое теперь никогда не наступит.

Глориана молча смотрела на Дэйна, ожидая подтверждения той клятвы, что она уже однажды слышала от него.

- Я не хочу, чтобы ты страдала, - сказал Дэйн, помрачнев, - и сделаю все возможное, чтобы не допустить этого.

Он прижал ее к себе, и Глориана почувствовала его возбужденную плоть. Бросив короткий взгляд на груду чудесных вещей, лежащих на кровати, Дэйн вновь обернулся к Глориане. - Конечно же, я займусь изучением всех этих книг и лекарств, - заявил он, вновь повеселев, - но позднее. А сейчас, дорогая жена, я хочу заняться изучением совсем другого.

Гарет встал со своего места за праздничным столом, подняв кубок с элем. Раскаты его мощного голоса прокатились по всему огромному залу. Звук, отраженный от стен, потолка и устланного камышом пола, многократно повторило эхо.

- Миледи Глориана вернулась домой, к своему супругу, - прогремел он. - Так возрадуемся же и поблагодарим небеса за то, что они охранили ее ото всякого зла.

Глориана сидела рядом с Дэйном. Она опустила глаза, сердце ее сильно билось. Ей не хотелось, чтобы по поводу ее возвращения устраивали много шуму. Это могло лишь подогреть любопытство и привлечь интерес к ее странному исчезновению. Слухи и пересуды только навредили бы ей.

Слуги и солдаты зашептались, но подняли свои кубки. Шумное празднество продолжалось.

Сверху, с галереи менестрелей, полилась музыка. В зал вошла труппа бродячих актеров. Комедианты танцевали, жонглировали, успевая при этом схватить со стола то вареную репку, то кусок жареного мяса. Глориана внимательно оглядела их разукрашенные лица, но не увидела ни Ромулуса, ни Корлис. Значит, эта была другая труппа, не та, что повстречалась ей во время ее предыдущего возвращения в прошлое.

Но потом Глориана вдруг поняла, что «предыдущего возвращения» вообще не было. У нее сохранились воспоминания о тех событиях, которые никогда не произойдут. А Дэйн ничего не помнил, да и как он мог помнить то, чего не было?

- В чем дело? - спросил Дэйн, отрывая Глориану от ее мыслей. Он сидел во главе стола, но даже не прикоснулся к вину, которое все присутствовавшие пили с большим удовольствием.

- Мне не по себе, милорд, - призналась Глориана мужу, бросив недовольный взгляд на его полный кубок. Из соображений дезинфекции ему не повредило бы выпить немного вина. - Что-то беспокоит меня, но я никак не могу понять, что именно.

Кенбрук улыбнулся, подцепил ножом вареную морковь и положил на ее пустую тарелку.

- Не удивительно, что ты неважно себя чувствуешь, - сказал он. - Ты ведь не съела еще ни кусочка.

Вздохнув, Глориана стала вяло ковырять ножом морковку. Несмотря на веселую атмосферу праздника, легкую приятную музыку, она чувствовала какую-то смутную тревогу.

Обычно Глориана, заботясь о своем ребенке, заставляла себя есть, но в тот вечер она не могла даже думать о еде.

Должно что-то случиться.

Оглядев праздничные столы, слева от себя она увидела Эдварда и Мариетту. Они тихо беседовали, полностью поглощенные этим приятным занятием. На противоположном конце стола сидел на почетном месте хозяина замка лорд Хэдлей. Он разговаривал с Эггом и отцом Крадоком. Все было как будто в порядке, но...

Музыка, зазвучав крещендо, внезапно смолкла. Последние ноты ее отзвучали, и в зале наступила зловещая тишина. Вслед за этим раздался свист.