Линда Миллер - Рыцари

В деревянный стол, во главе которого сидел лорд Хэдлей, вонзилась стрела и закачалась рядом с Кенбруком.

Люди Дэйна и Гарета повскакивали со своих мест, переворачивая скамейки и столы. Все схватились за оружие. Кенбрук тоже вытащил из ножен свой меч и попытался заставить Глориану лечь на пол, но она вывернулась из его рук. Она увидела, что даже актеры вынули мечи из-под пестрых плащей. Рыцари и солдаты замка Хэдлей приготовились к схватке.

Слуги с криками разбежались, перепуганные собаки с визгом носились по залу, а на галерее менестрелей один из «музыкантов» поднялся и натянул тугой лук, готовый пустить стрелу.

Этот человек кого-то смутно напоминал Глориане, хотя она была уверена, что никогда раньше не видела его. Его волосы были того же золотистого оттенка, что и у Дэйна, и глаза его были такими же голубыми и пронзительными.

Глориана не на шутку испугалась, к тому же она была возмущена. После всего того, что ей пришлось пережить, чтобы вернуться в тринадцатый век к своему мужу, этот подлец хочет разрушить ее с таким трудом обретенное счастье.

Она этого не допустит.

- Стоять! - крикнул незнакомец с галереи. Без сомнения, он был предводителем нападавших. На мужчине был зеленый бархатный камзол и чулки того же цвета. На вид он был ровесником Гарету.

Мгновенно все стихло, все глаза были устремлены на мужчину, стоящего на галерее.

Никто не двигался, включая Дэйна, Гарета и Эдварда. Если сейчас же не предпринять никаких действий, все будет потеряно.

Глориана зажала в руке нож, единственное свое оружие, и медленно приблизилась к Дэйну. Тот смотрел вверх, на лице его застыло бесстрастное выражение. Все его мускулы напряглись - он был готов броситься в бой. Он выглядел спокойным, но Глориана знала: несмотря на внешнюю невозмутимость, муж в ярости.

- Кто это? - шепотом спросила Глориана.

- Мерримонт, - с отвращением ответил Кенбрук.

Глориана с изумлением и любопытством взглянула на незваного гостя. Так, значит, это и есть тот самый враг их рода, сумасшедший дядюшка Дэйна, собиравшийся убить его еще в колыбели.

Глориана незаметно отошла от стола.

- Что тебе надо? - услышала она дрожавший от ярости голос Гарета. Скрытая тенью, Глориана осторожно двигалась вдоль стены.

- Я пришел, чтобы отомстить за смерть сестры, - ответил лорд Мерримонт, - и вернуть свое доброе имя.

Глориана поднялась по лестнице в конце зала и вышла в коридор. Все вокруг было в паутине, в темноте белели кости мышей и птиц. Они с Эдвардом любили играть в этом заброшенном коридоре еще детьми, представляя себе, будто на замок напали и лишь они могут спасти его. Они знали, что Гарет прикажет закрыть этот коридор, если узнает о его существовании, потому помалкивали.

Стоя в тени, Глориана боялась даже дышать, сжимая в руке свой ножичек. Она понимала всю безнадежность своего положения.

Снаружи перед дверью галереи стояли на страже два дюжих воина. Мечи их были обнажены, глаза поблескивали в темноте. Они напоминали сжатые пружины, готовые распрямиться в любую секунду. Оказавшись во вражеских стенах, они боялись не только нападения, но и злобных духов, блуждающих во мраке. Сыны своей эпохи, они не были чужды суевериям.

За их спинами в галерее Глориана увидела Мерримонта. Он стоял к ней спиной. Поверх зеленого камзола через плечо был перекинут кожаный колчан со стрелами. «Жаль, что он не на нашей стороне, - подумала Глориана. - Он великолепен».

- Так, значит, ты отказываешься, Кенбрук, принести свои извинения за то, оскорблял меня, называя похитителем и даже убийцей? - вскричал Мерримонт, Надменность, с какой он произнес эти слова, делала его еще более похожим на Дэйна.

Глориана закусила губу. Дэйн, конечно же, слишком большой упрямец, чтобы признать свою ошибку. На какое-то мгновение ей показалось, что все еще можно уладить мирным путем, но Дэйн тут же развеял ее сомнения.

- Да, - ответил Кенбрук, - отказываюсь. Глориана осторожно провела пальцами по полу, стараясь не думать о том, что попалось ей под руку. Потом она бросила поднятый предмет в темноту коридора. Охранники несмело двинулись на звук, опасаясь нападения. Не успели они оглянуться, как леди Кенбрук уже проскользнула в галерею и приставила нож к шее Мерримонта.

- Прикажи своим людям опустить мечи и кинжалы, - произнесла Глориана спокойно, - или я перережу тебе горло.

Мерримонт напрягся, потом усмехнулся. Молниеносно он выбил нож из ее руки и схватил Глориану, прижав спиной к своей груди. Она не ожидала от него такой силы и ловкости.

У Глорианы перехватило дыхание, когда Мерримонт перекинул ее через перила галереи. Он держал ее на весу, под ногами у нее было по крайней мере тридцать футов. Если барон не удержит ее и она упадет, то разобьется о каменный пол.

- Твоя жена, Кенбрук, поступила храбро, но глупо! - крикнул Мерримонт помрачневшему Дэйну. - Если бы я знал, что она такая горячая штучка, то, несомненно, совершил бы преступление, в котором ты меня обвинял. Грех было бы не утащить у тебя такой лакомый кусочек.

- Ты получил свои извинения! - не слишком вежливо бросил Дэйн.

Глориана была и испугана и раздражена одновременно. Как он не понимает, что сейчас не время для ссор?!

- Черт побери, Мерримонт! - послышался голос Гарета который находился вне поле зрения Глорианы. - Это переходит всякие границы...

Мерримонт крепко держал Глориану, и она была ему за это бесконечно благодарна, хотя и сожалела об упущенной возможности убить наглеца.

- Всего лишь несколько мгновений назад ты, Кенбрук, отказал мне в простой любезности, - проговорил барон своим мелодичным голосом. - А теперь вдруг надумал просить у меня прощения?

- Да, - не колеблясь ответил Дэйн. Глориана зажмурилась. Сейчас она думала только о том, как бы не упасть, но, несмотря на свой страх, она все же понимала, что поставила Дэйна в дурацкое положение. Чтобы спасти ее, Дэйну придется унижаться перед этим нахалом.

- Прекрасно, - отозвался Мерримонт. Теперь он держал Глориану только одной рукой, в другой сжимал меч. - Я отомщу тебе на поле брани, - крикнул он Кенбруку. - Когда я одержу победу, ты опустишься на одно колено, положишь свой меч к моим ногам и назовешь меня «мой господин».

Дэйн промолчал, но Глориана знала, что он сдерживает свою ярость только ради нее. Она все еще болталась, свешиваясь с галереи, и лишь железная хватка Мерримонта не давала ей упасть.

- И кое-что еще, - словно спохватившись добавил Мерримонт, - если ты проиграешь в нашем поединке, племянник, я заберу Глориану с собой, и она останется в моем доме столько, сколько я пожелаю.

Глориана даже с такой высоты видела, как заходили желваки на скулах ее мужа. При данных обстоятельствах он согласился бы на все что угодно, но на его лице ясно читалось желание придушить своего дядюшку. Но еще Глориана догадывалась, что, даже если все обойдется, Дэйн устроит ей хорошую трепку.