Тия Дивайн - Тайные желания

Она обессиленно обмякла на Корте, но он все еще продолжал тереться о ее ягодицы. Двигаться Дрю не могла. Боялась, что в самом деле рассыплется. Мужчине не пристало так много знать о женском теле!

Но он... он знал.

И она принадлежит ему каждым дюймом кожи. Принесена в жертву его инстинктам.

По крайней мере она получила свою награду... по крайней мере...

Он легко перекатил Дрю на живот и приподнял ее попку.

Она почувствовала, как Корт ищет входа... еще мгновение, и он легко скользнул в нее. Она дернулась, когда он покрыл ее. Они провели так все утро. Корт так и не вышел из нее.

Глава 7

Он взял ее, лишь когда часы пробили полдень, и довел до сокрушительной кульминации, оставившей обоих выпитыми до дна, задыхающимися, измученными... но все же он сумел оставить ее нежиться в постели, пропитанной любовными соками их слияния.

Корт должен был уйти. Он нуждался в передышке. Пять минут... полчаса... вдали от нее, от обнаженного соблазнительного тела. Чтобы она не видела его упорно восставшей плоти, не поняла безумной потребности обладать ею снова и снова.

Немного времени, чтобы расслабиться, не думать о Дрю, просмотреть документы, требующие его внимания.

Но ее запах, казалось, навеки въевшийся в кожу, не давал сосредоточиться. Кружил голову, мутил рассудок...

Будь она проклята. Он едва спустился вниз, а желание снова терзает его. И что тут удивительного? Лань полна сюрпризов... не говоря уже о том, что горяча, как расплавленная смола, и тесна, как стиснутый кулак. Какой мужчина устоит против этих достоинств? И как устоять и не взять ее?!

Черт возьми, он должен погрузиться в нее. Сейчас.

Опять им правят его неукротимый пенис и сладострастная леди-жена.

Но несмотря на все разумные доводы, Корт взлетел по

Ступенькам и, ворвавшись в комнату, нашел Дрю прислонившейся к изголовью и надевающей золотые обручи на так и просившиеся в рот соски.

Он едва не излился, тут же и немедленно. Его плоть нестерпимо ныла. Он на ходу сорвал с себя одежду, бросился на постель и, встав на колени, притянул Дрю к себе.

Молча, яростно он поднял ее ноги себе на плечи и послал свое напряженное копье так далеко, как только мог. Раз. Другой. Третий. Ничто в этот момент не могло остановить его. Он выплеснулся в нее, как гейзер, заливая своим раскаленным семенем.

Но и этого оказалось недостаточно. Он рухнул на Дрю и внезапно понял. Просто брать ее - это еще не все. Необходимо знать кое-что другое.

Позже он позвал Эви и отдал ей мерзкое письмо Ленуара.

- Вручишь это хозяйке.

- О, хозяин... - пробормотала Эви.

- Делай что сказано. И проследи, что она сделает. Не мешай ей покинуть дом. Но попробуй только не проследить за ней...

Все тело Дрю ныло, словно покрытое синяками. Оказывается, Корт может быть грубым и бесчувствен ным. В последний раз он заботился лишь о собственном удовольствии.

Но, в конце концов, ее обязанность - обслуживать хозяина.

Дрю встала и принялась мерить шагами комнату, отражавшую характер Корта: большую, обставленную массивной мебелью. Белье из тяжелого льна еще усиливало вечную жару. Здесь Эви не приказывали снять простыни и занавески. Да в этой обители похоти в этом нет нужды. Ей все равно ничего не скрыть от него.

И в открытые окна врывается легкий ветерок.

Больше она не думает прыгнуть вниз. Ни малейшего шанса сбежать. Ее участь решена. Она жена Корта. Шлюха Корта. И обязана до конца жизни выплачивать долг.

Однако это не так уж неприятно, если не считать последнего соития. Да и оно, по правде говоря, было исполнено взрывного возбуждения. На этот раз он потерял контроль над собой. Абсолютно. И едва не потерял рассудок при виде золотых рамок для сосков. Даже она возбуждалась, когда надевала обручи. Было нечто донельзя эротическое в контрасте тончайших золотых колец с розовыми маковками груди.

Власть. Именно. Там, где она не предполагала. В ее груди. Наготе. Между ногами.

Наверное, ни любовь, ни даже привязанность совсем не обязательны для супругов. Важно лишь, как искусно она сумеет привести его на грань чувственного безумия.

Возможно, жизнь окажется не такой уж неприятной. У нее есть для этого все: остается научиться самым развратным трюкам. Она сама - орудие, способное покорить любого мужчину.

Разве она не видела это в его взгляде, прежде чем позволила смущению взять верх над уверенностью? И разве она не возбудилась настолько, что не побоялась влезть в сбрую? Зная, что выставляет тело напоказ Корту?

Да, да, да. И хотя Корт собирался использовать устройство, чтобы покорить ее, она, сама того не понимая, с его помощью соблазнила Корта.

Это и еще золотые обручи. И возможно, десятки других штучек и безделушек, известных умным женщинам. Можно изобрести и новые.

Он с самого начала объявил, что желает видеть ее голой и покорной. И добился полного подчинения: теперь она его добровольный партнер в игре вожделения.

Отныне все будет куда легче... пока Корт не устанет от нее и не обратится к другим женщинам.

Но до тех пор...

До тех пор он будет давать ей все то утопавшее в его семени наслаждение, которое она только сможет вынести.

А она... она будет самой послушной рабыней и сделает все, чтобы Корт никогда не пожелал позабавиться с кем-то, кроме нее.

В дверь тихо постучали.

- Хозяйка! - едва слышно окликнула Эви, внося поднос с завтраком. Поешьте, хозяйка.

- Умираю с голоду! - воскликнула Дрю, вновь забираясь в постель. Эви опустила поднос ей на колени.

- Горячие бисквиты, яйца и овсянка. И клубника. Кофе. И кое-что еще.

Но Дрю уже увидела. Конверт, засунутый под тарелку, так, что выглядывал только краешек.

- Что это?

- Какой-то человек передал Луизе для хозяйки. Луиза отдала мне. Побоялась сказать хозяину. Не знаю, что делать, хозяйка. Если господин узнает, тогда беда.

Дрю судорожно сглотнула.

- Не узнает.

- Я ничего не видела, - пробормотала Эви. - Если кто-то спросит, я ничего не приносила.

- Верно. Я готова это подтвердить.

Эви кивнула: очевидно, женщины друг друга поняли.

- Поешьте, госпожа. Нужно сохранить силы для хозяина. Он вот-вот придет опять.

Придет. И скоро. О, черт побери...

Дрю выдавила слабую улыбку.

- Обязательно, Эви.

Едва Эви удалилась, она вытащила конверт, разорвала дрожащими пальцами и развернула письмо. "Моя дражайшая любимая кошечка..." Сердце Дрю упало. Краска бросилась в лицо. О, Жерар... мой дорогой Жерар... что я наделала? Что я наделала?

Все. Я сделала все, чтобы предать его и нашу любовь.

Господи...

Нет ни выхода, ни надежды.

Дорогой Жерар... слишком поздно. Ты с презрением отвернешься от меня, если узнаешь, КАК я ему отдавалась. Боже, как теперь быть? Как быть?

Дрю смяла записку, но тут же разгладила. Посредница. Луиза вызвалась быть посредницей. Она может отнести ответ.