Линда Миллер - Каролина и разбойник

- Как он узнал о наших отношениях? - спросила Каролина почти шепотом.

Гатри выплеснул воду из тазика через окно и снова наполнил его чистой водой из кувшина. Прежде чем ответить, он основательно вымыл водой лицо.

- Естественно предположить, что мы вступили в половые отношения, путешествуя вместе несколько дней, - сказал он, беря в руки белое камчатое полотенце. - Может, Флинн и сукин сын, но он не дурак.

Каролина вздохнула, вытащила из саквояжа щетку и стала расчесывать волосы. Расчесав пряди, она заплела их в косу и уложила венком на голове. Когда Гатри вышел из комнаты, она воспользовалась водой, оставшейся в кувшине, чтобы умыться и почистить зубы.

Когда Каролина появилась на кухне, Кэлли накрывала стол для завтрака, состоящего из сосисок, запеченных в тесте, яиц и жареной картошки. Хотя по обыкновению у Каролины утром появлялся аппетит, на этот раз запах еды не произвел на яее должного впечатления. Она взяла чашку кофе и вышла из дома, на свежий воздух. Гатри остался завтракать.

Тоб, вероятно проведший ночь у порога дома или у амбара, поскольку Кэлли не любила собак, встретил Каролину лаем.

Она погладила его по спине с улыбкой. Но взгляд ее был устремлен в надвинувшуюся горную гряду, покрытую хвойными и березовыми деревьями. Казалось, горы упирались вершинами в небеса.

Интересно, оставались ли Кэлли и Хомер зимой в этом месте, когда снежный покров достигал нескольких футов и ни один дилижанс не мог проехать.

Скрипнула дверь амбара. Из него вышел Хомер, небольшого роста, худощавый мужчина с вытянутым лицом и доброжелательными глазами.

- Доброе утро, миссис Хэйес, - поздоровался он. - Вы неважно себя чувствуете? Немногих стряпня Кэлли оставляет равнодушными.

Каролина покачала головой, хотя ее и немного тошнило. Однако не дело Хомера беспокоиться о ее недомоганиях.

- Я прекрасно себя чувствую, - заверила она Хомера. - Прошлым вечером я попробовала пирог с олениной. Это лучшее, что я когда-нибудь ела.

Хомер просиял от ее слов.

- Моя Кэлли знает толк в приготовлении пищи. А вы любите готовить, миссис?

Каролина вспомнила хорошо оснащенную кухню в Болтоне. Гатри определенно понравились приготовленные ею жареные цыплята и пирог.

- Да, - ответила она, - когда для этого есть возможность. Вы живете здесь круглый год? - в свою очередь спросила Каролина.

К удивлению Каролины Хомер кивнул в знак согласия.

- Нас заваливает снегом задолго до конца октября. Иногда мы не встречаем ни одной живой души до конца апреля.

Прежде чем Каролина смогла сказать что-то в ответ, открылась дверь дома и вышел Гатри. Он дружелюбно кивнул Хомеру и бросил Тобу остатки завтрака. Пес жадно проглотил их.

- Ты готова ехать? - спросил Гатри участливо.

Каролина догадывалась, что Гатри беспокоился по поводу того, беременна она или нет? Она бы все отдала, чтобы твердо знать, обрадовался бы он этому или нет.

- Я готова ехать в любое время, - ответила она.

Гатри вновь вошел в здание почтовой станции и вернулся через несколько минут с саквояжем Каролины. Хомер пошел в дом, а Каролина направилась вместе с Гатри к амбару.

- Кэлли и Хомер бывают отрезаны снегопадом от окружающего мира с октября по апрель, - удивлялась вслух Каролина. - Иногда они не видят в это время ни одной души.

Гатри небрежно пожал плечами, открывая дверь амбара.

- Если бы у меня был достаточный запас пищи и дров, меня бы не страшила такая изоляция.

- И ты не скучал бы по своим играм в покер?

- Я играл бы в покер с тобой, - ответил Гатри, открывая ворота стойла и подзывая свистом свою лошадь. Животное ответило ржанием и подошло к нему.

Каролина скрестила на груди руки.

- Я не умею играть в карты.

Гатри усмехнулся.

- Вот как? Тогда ты все время была бы в проигрыше. Я бы заставлял тебя после каждого проигрыша отдавать предмет своей одежды, пока ты не разоблачилась бы полностью.

- Это подло, - попробовала изобразить негодование Каролина, впрочем не очень убедительно. Это было очевидно для них обоих.

Посвистывая, Гатри оседлал лошадь. Каролина вывела из стойла свою, и минут через пятнадцать они ехали по лесу; дороги для почтовых дилижансов утопали в грязи.

Все утро они ехали в гору, пока в полдень не достигли горного луга. Он был покрыт высокой и густой травой, в которой пестрели одуванчики, колокольчики, маргаритки, дикие фиалки и тигровые лилии, подобное цветочным венкам с головы принцессы.

- Гатри! - восхитилась Каролина, оглянувшись вокруг. Она соскользнула с седла прямо в траву. - Какая красота! Подумать только, все это великолепие рядом с горными снегами!

Гатри повел лошадей к ручью, шумно спадающему с горной вершины. Он был подобен серебряной ленте; вплетенной в венок из полевых цветов. Когда Гатри вернулся, то, достал традиционный кусок солонины, а вместе с ним сюрприз кусок белоснежного торта.

Каролина была тронута этим знаком внимания, хоть торт в дороге помялся и раскрошился. Ее руки подрагивали, когда она протянула их, чтобы принять сюрприз.

- Очень благодарна тебе, Гатри!

Он улыбнулся, польщенный.

- Почувствовала себя лучше?

Она попробовала изысканного лакомства, наслаждаясь сладкой белизной сахарной глазури:

- Намного лучше!

Гатри прикоснулся к ее губам, - Анну по утрам, бывало, тошнило, сказал он.

"Анна тоже была беременной", - подумала Каролина. Она внезапно почувствовала печаль.

- Ты не должен считать себя обязанным, если ребенок действительно...

- Обязанным, - нахмурился Гатри. - Разумеется, я буду обязанным. Каролина, мужчина не может поступить иначе в такой ситуации, как эта.

- Так поступил мой отец, - с горечью напомнила Каролина, - отец Лили и Эмми.

Гатри вздохнул. Он отломил кусочек торта и отправил себе в рот.

- Я не из тех людей, Дикая Кошка. Чем скорее ты это усвоишь, тем лучше. У меня есть собственный свод правил. Одно из них состоит в том, что я считаю себя ответственным за все, что делаю.

Она и ребенок. Если бы он появился, то Гатри счел бы себя ответственным лишь за него. Гатри заботился бы о ребенке просто потому, что так положено делать, но не потому, что испытывал такое глупое и сентиментальное чувство, как любовь.

- Я ненавижу тебя, Гатри Хэйес, - пробормотала Каролина, отворачиваясь.

Она доедала торт и была немало смущена, когда он повернул ее лицо к себе и улыбнулся. Должно быть, она выглядела очень смешно, потому что его улыбка перешла в отрывистый смех, затем в заливистый хохот.

С покрасневшим лицом Каролина поспешно дожевала торт и смахнула крошки у рта.

- Не смей смеяться надо мной! - вскричала она.

Гатри постарался успокоиться, но смешинки еще долго плясали в его глазах после того.

В раздражении Каролина подошла к поросли тигровых лилий и сорвала один экзотический цветок оранжевого цвета. Через несколько минут она успокоилась. Молодая женщина собиралась уже повернуться и заговорить с Гатри, когда увидела, на соседней горной гряде шестерых индейцев, сидящих верхом на лошадях. В руках у них были дротики. На плечах индейцев Каролина заметила нечто, напоминающее следы крови, оставленные после какого-то ужасного ритуального действа, - Гатри! - воскликнула она в ужасе.