Кристина Додд - Свеча в окне

- Кто выиграл боевого коня? - спросил он.

- На приз наверняка станет претендовать сэр Осберт Карравильский. Вы согласны, леди Сора?- высказал предположение лорд Питер.

Сора кивнула.

- Все похвалы, услышанные мною, относились к сэру Осберту Карравильскому, поэтому сомнений быть не может. Это - сэр Осберт Карравильский.

Раздался радостный возглас Осберта, и Уильям улыбнулся его безудержному веселью. Этот приз становился богатством при его безденежном состоянии и открывал новые горизонты для рыцарской службы. Неважно, что он явно был вторым в состязании. Быть вторым после Уильяма вовсе не считалось позорным.

Пока рыцари и дамы толкались на поле, поздравляя победителя, Уильям подозвал знаками вассалов Соры.

Они тут же представились, поклонившись лорду, и затем один за другим приняли руку Соры.

- Вы помните меня, миледи? Сэр Фрэнсис Уэйсский.

- Сэр Фрэнсис. Разумеется, помню. Никогда не забуду наши игры с вашей дочерью Элли. Она была как раз моей ровесницей. Надеюсь, ее дела идут удачно?

- Замужем, с тремя малютками,- похвастал сэр Фрэнсис.

- А меня вы помните, миледи? Сэр Дентон Белуортский.

- Сэр Дентон!

Сора схватила сэра Дентора за руку, сжала ее и вывернула.

- Миледи! - возразил он.- Не могу же я состязаться с вами теперь!

- А почему бы и нет?

- Вы же моя госпожа! Это будет проявлением неуважения!

Сора вздохнула и ослабила хватку.

- Я действительно помню вас, но во время нашей последней встречи вы не были сэром Дентоном.

Прямо на глазах Уильяма все достоинство молодого человека улетучилось, и он с обожанием улыбнулся Соре,

- Меня посвятили в рыцари.

- Я горжусь вами. Это была ваша самая заветная мечта.

Она повернулась к Уильяму.

- Этот рыцарь позволял мне таскаться за ним по пятам, когда я была совсем малышкой. Он меня дразнил и смеялся надо мной, и он же научил меня арм-реслингу.

Рыжеватая кожа Дентона вспыхнула темно-красным цветом, и, обеспокоенно посмотрев на Уильяма, он принялся оправдываться:

- Ну, не будем теперь выдумывать, миледи!

- Разумеется, не будем,- улыбнулась Сора.- Наверно, мы сможем встретиться и поговорить позднее. Позвольте осведомиться о вашем отце?

- Мы потеряли его, миледи, во время кровавого раздора две зимы назад.

- Мне прискорбно слышать это. Он был добрым человеком и преданным слугой.

Сора погладила Дентона по руке и затем отпустила ее.

Последний мужчина взял ее за руку нерешительно.

- Меня зовут сэр Гилберт Хартлбергский.

- Хартлбергский? - поражение переспросила Сора. - А где же сэр Вейчел?

- Он умер, и сэр Теобальд заменил его на мою скромную персону.

Никто не произнес ни слова. Соре было нанесено оскорбление тем, что ее не поставили в известность о перемене, но вместе с тем приезд сэра Гилберта на ее свадьбу был и предвестником дружбы. Сора была вольна заменить его по своему усмотрению или же оставить его и появление Гилберта пред ней было жестом доверия с его стороны. Само лишь то, что Гилберта избрал отчим Соры, вовсе не означало, что этот человек бездарный или жестокий. Сора понимала это; понимала она также и то, что для земель вокруг Харлберга будет лучше, если они окажутся под надежным присмотром одного человека.

- Я приветствую вас, сэр Гилберт. Я весьма надеюсь, что вы принесете мне присягу верности и отчитаетесь об урожае.

- Слушаюсь, миледи, и весьма надеюсь принести вам эту присягу.

Сора повернулась к смотрителю замка Уэйс.

- А где же сэр Фрейзер? Он едет за вами?

Вопрос явно привел его в замешательство.

- Не совсем так, миледи. Сэр Фрейзер...

Сора недоуменно подняла бровь.

- Сэр Фрейзер отказался от приглашения.

- Отказался?

Уильям рассеянно поднял колечко волос с плеча Соры и убрал его под вуаль, явно не следя с надлежащим вниманием за ходом беседы.

- Значит, он был слишком беден для того, чтобы приехать к нам?

- Нет, лорд Уильям.

- Его жена рожала, дети его ослабели от жара, и он прибудет сразу же после их выздоровления?

- Нет, милорд.

- Он отказывается выполнять присягу, данную своей госпоже?

Уильям поднял глаза, но взор его уже не был рассеянным. Он впился взглядом в неуютно чувствовавших себя вассалов, и те переминались с ноги на ногу, напряженно и сосредоточенно.

- Сэр Фрейзер отказывает моей леди Соре, моей супруге, в том, что ей принадлежит по праву?

- Да, милорд.

Голубые глаза Уильяма сковал лед.

- Так пускай же готовится к осаде.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

- Я посвящаю свое стихотворение моей возлюбленной даме.

Слуги убрали остатки холодных блюд со стола и наполнили кубки элем, а кувшины вином. Участники дневного сражения сравнивали свои кровоподтеки и рваные раны. Они слушали рассказы про битвы, хохотали над поверженными и не обращали внимания на Николаса, который взобрался на свою скамью за главным столом и лопотал какое-то стихотворение. Он упорствовал до тех пор, пока леди Джейн не хлопнула рукой, призывая к тишине, и под ее начальственным присутствием за главным столом воцарилась учтиво-досадная тишина. Тогда Николас откашлялся и приступил к чтению обоймы стихотворений, взывающих к сердцу невесты.

Все слушали вежливо. А что им оставалось делать под пристальным взглядом леди Джейн, застывшим на их лицах? Вежливо слушал и Уильям. А как иначе он мог поступить по отношению к гостю? Поклонение даме было новомодным поветрием, занесенным сюда недавно придворными ухажерами из Аквитании. Рыцарь избирал какую-нибудь даму и посвящал ей свои песни, следовал за ней повсюду, шел в бой с ее талисманом. Говорят, что жена Генриха, Элеонора, воодушевила трубадуров своей любовью к поэзии.

Эти жалкие стишата ничего не значили, они просто-напросто были выражением влюбленности молодого человека. Николас никогда не терял голову из-за женщины; Уильяму следовало бы радоваться и гордиться тем, как Николас боготворит Сору.

Эти дурные стишата ничего не значили. У Уильяма не было оснований приходить в ярость только из-за того, что он не хотел никому отдавать Сору. Если бы он вскочил и пробил бы Николасу башку - о чем он страстно мечтал,то гости подохли бы со смеху, а потом сделали бы из него посмешище до конца его дней.

Эти расхожие стишата ничего не значили; так почему же ему было страшно повернуться и посмотреть на Сору и увидеть, как ее милое лицо сияет от удовольствия?

- Пожалуйста, расскажи мне о леди Джейн.

Деловитые интонации голоса его любимой резанули Ульяма по самому больному месту. Голос ее вовсе не свидетельствовал о том, будто она вне себя от восторга в нем прозвучала заинтересованность. Повернув голову Уильям внимательно посмотрел на свою даму. Над ее плечом склонился оруженосец лорда Питера, и она шепотом давала ему какие-то распоряжения. Юноша поклонился и отошел назад, а Сора поймала Уильяма за рукав и потянула его.