Жанна Дубровская - Мечта андрогина (История любви - 2)

Как только телефон замолчал, волнение чудесным образом улеглось, и я продолжила работу. Я мило общалась с клиентами по телефону, с улыбкой принимала посетителей, варила им кофе и занимала беседой, пока шеф был занят.

Во время обеденного перерыва у меня было немного времени, чтобы подумать обо всём, что случилось за день. Во-первых, меня странно поразила перемена, произошедшая во мне. Я больше не чувствовала Сергея. Люди, долго жившие вместе и внезапно расставшиеся, поймут меня. Не было больше той доверительности, теплоты, чувства единения. Моя душа точно оледенела, перестав вибрировать при звуке любимого голоса. Неужели чувства умерли? Неужели это конец?

Мои размышления прервал Артём Евгеньевич, он распорядился разыскать кухарку, попросить её составить список продуктов и съездить на рынок за всем необходимым. Ожидались важные гости, поэтому всё должно было быть на хорошем уровне.

Я нашла Танюшу, нашу повариху-изобретательницу, в обществе её поклонника, охранника Тимофея. Они нежно ворковали, сидя рядышком за одним из столиков фирменного кафе. Танюша, услышав просьбу шефа, немного подумала, достала поваренную книгу, полистала её минуты три и быстро составила довольно внушительный список необходимых ингредиентов. Затем Танюша, вооружившись калькулятором, принялась составлять смету предстоящих расходов.

Начиная с половины второго и заканчивая пятью часами вечера, в офисных помещениях фирмы гуляли совершенно невероятные запахи. Пахло чем-то восточно-изысканным: корицей, гвоздикой, укропом и печёным мясом.

В половине шестого в приёмную вошли двое мужчин. По уверенным лицам посетителей я догадалась, что именно их визит вдохнул сегодня в жизнь нашей фирмы столько суеты. Старший из посетителей, минуя меня и мои протесты, стремительно прошёл в кабинет шефа, младший, очевидно его подчинённый, остался стоять. Затем, спросив у меня разрешения, присел на офисный диванчик.

Рабочий день близился к концу, я допечатывала длиннющий приказ, регламентировавший схему прохождения деловой документации через подразделения фирмы; гость молчал. Наконец, его упорное молчание стало меня задевать, мне захотелось занять чем-нибудь откровенно скучающего человека. Иных источников развлечений, кроме сильно потрёпанного "Плейбоя" и сборника тестов, я не обнаружила, поэтому предложила молчаливому гостю сразу оба издания. Гость поблагодарил и выбрал тесты. Оказалось, что молчуна звали Игорем. Оставив гостя наедине с научным трудом, я переключила внимание на приказ.

Спустя несколько минут наш покой был вероломно прерван: дверь в приёмную открылась, и вошла Танюша в белом передничке. В руках она несла ароматнейший поднос. Что было на подносе я не видела, но запах катастрофически сводил с ума. Даже хмурый Игорь отвлёкся от тестов и заинтересованным взглядом проводил Танюшу до двери кабинета.

Через какое-то время Танюша вышла с пустым подносом. Уходя, она оставила одну из дверей открытой - очевидно, собиралась скоро вернуться с новыми кушаньями. (Обычно, обе двери, ведущие в кабинет шефа, плотно закрывались, однако в случае, если информация была не слишком конфиденциальной, вторую дверь оставляли открытой).

То ли находящиеся в кабинете собеседники стали говорить громче, то ли всё дело было в открытой двери, но до нашего с Игорем слуха стали долетать отдельные слова, а то и целые фразы. В конце концов, мы стали невольными свидетелями следующего диалога: - Артём Евгеньевич, дела идут не так хорошо, как хотелось бы. Доходы резко упали. Это поначалу все ломились за товаром, а теперь ищи дураков. - Геннадий Иванович, мне не интересен анализ сложившейся ситуации, меня интересуют характер и сроки проведения профилактических мер. Ведь Вы будете их проводить?

Затем голоса стали тише, и до нас с Игорем вновь доносился лишь невнятный гул.

Приказ был готов наполовину, когда в приёмную опять вплыла Танюша. На сей раз поднос ломился от десертов. Посередине подноса высилась бутылка дорогого коньяка. Увы, и в этот раз мы с Игорем оказались лишь печальными свидетелями чужого благополучия.

За дверью снова стали говорить громче. Раздался смех, громкое Танюшкино ойканье, затем из кабинета вышла раскрасневшаяся Таня со съехавшим на бок передником. Мы с Игорем обменялись понимающими улыбками и занялись каждый своим делом.

Из кабинета шефа то и дело доносился раскатистый смех, смех сменялся невнятным бормотанием, которое венчалось ещё более бурным весельем. Геннадий Иванович, обладатель густого баритона с хрипотцой, судя по всему рассказывал анекдоты, потому что шеф смеялся не умолкая. Затем гость в очередной раз повысил голос, и до нас с Игорем донеслось следующее: - А твоя секретарша - ничего, ноги и так далее. Я бы такую потискал. - Дастся она тебе, как же. Три года работает, и хоть бы раз кому дала. Достала всех своей порядочностью, коза колченогая. И не уволишь ведь - работники такого уровня на дороге не валяются.

Не знаю, чем закончился бы этот диалог, но в приёмную снова вошла Танюша с подносом для грязной посуды и прошла в кабинет. Спустя пару минут из него вышел шеф в сопровождении Геннадия Ивановича. Гость с трудом держался на ногах, но выглядел всё так же импозантно.

* * *

Вечером того же дня я сидела в гостях у Ирки, грызла свой любимый "Бабаевский с миндалём" и в перерывах между всхлипываниями, описывала события прошедшего вечера. Вечерок случился во всех отношениях выдающийся: меня похвалили, затем поругали, обвинив в индифферентности по отношению к персоналу и клиентам, меня обозвали колченогой, хотя ноги у меня длинные, красивые, и самое главное - прямые. Да и Сергей нисколько не старался облегчить мне мою задачу и битый час уговаривал меня остаться. Когда я, наконец, не выдержала и, взяв чемодан, собралась уйти, он загородил дверной проём. Это было уже слишком, я не смогла сдержаться и ляпнула: "В окно я все равно не выйду - рога мешают. Так что лучше пропусти". И Серёжа, виновато улыбаясь, отошёл в сторону. Неудивительно, что после всех этих событий ноги сами понесли меня к Ирке.

И пока та священнодействовала на кухне, я, роняя слёзы на белоснежную скатерть, описывала все ужасы, которые мне довелось пережить за вечер. Ирка слушала меня очень внимательно около четверти часа, а затем сказала: Знаешь, Жанусь, мне кажется, тебе пора менять работу. И мужика, - помолчав, добавила она.

* * *

Всю ночь меня мучили кошмары, поэтому проснулась я сама, а не от сигнала будильника. Я вползла в тапки, нацепила халат и нетвёрдой утренней походкой двинула в ванную. То, что я увидела в зеркале, меня даже не испугало - настолько плохо я себя чувствовала.

Таблетка анальгина, прохладный душ и стакан томатного сока рассеяли туман в моей голове и обозначили сразу две проблемы, требовавшие немедленного решения: