Жанна Дубровская - Мечта андрогина (История любви - 2)

Проблема 1. В какой части рабочего дня следовало положить на стол шефа заявление об уходе? Утром, или лучше в конце рабочего дня, когда шеф достаточно устанет и не будет громко кричать?

Проблема 2. Что делать с Сергеем и нужно ли с ним что-либо делать вообще? Может быть, стоило забыть о нём раз и навсегда, наступив на горло собственному мазохизму?

Первую проблему я решила утром в офисе, причём шеф вёл себя тишайше, не задавал лишних вопросов, не лез в душу и, вообще, был паинькой.

Проблема № 2 поджидала меня в своём малиновом "москвиче" возле подъезда моего дома, но из машины не выходила.

* * *

Если накануне я проснулась от ночных кошмаров, то сегодня я проснулась оттого, что кто-то разговаривал. Я села в кровати. В комнате было тихо, слышно было как за окном сосед прогревал двигатель своего старого авто. Всё было как обычно, только почему-то верхняя половина туловища горела, словно обожжённая, а откуда-то со стороны желудка поднимался противный животный страх. Что это со мной, чего я испугалась и чьи голоса я слышала только что? Наверное, это у Маринки, моей соседки снизу опять ночуют гости. Весь вчерашний вечер из её квартиры раздавалась громкая музыка, хохот, громкие выкрики. Я ещё подумала: "Опять Маринка зажигает". Ну и девица!

Маринка училась на первом курсе пединститута, много прогуливала, за что её едва не отчислили из Вуза, но какой-то добрый дядечка из числа Маринкиных ухажёров, внёс за её учёбу энную сумму, и от Маринки отстали. Девчонка она была компанейская, любила шумные общества и частенько нарушала домовую дисциплину. Только из её квартиры после одиннадцати вечера вы могли услышать громкую музыку. Вот и вчера гости припозднились, и я попросила Марину убавить мощность динамиков. На что один из её друзей довольно грубо мне ответил и назвал старой тёлкой.

Успокоившись, я опять опустила голову на подушку. Откуда-то снизу донеслось тихое: "легла, стерва", но я не придала этим словам никакого значения. Если господам снизу не знакома культурная человеческая речь - это сугубо их проблема, мне же нужно выспаться, чтобы бороться с невзгодами, обрушившимися на меня в канун Нового года.

* * *

Странные голоса по ночам и странное жжение в теле не проходили, а только усиливались с каждым днём. В одну из ночей мне показалось, что это не чей-то, а именно свой голос я слышала, и что именно я беседовала с кем-то, вот только о чём и с кем? Этого я никак не могла вспомнить.

Реплики, доносившиеся снизу, перестали меня развлекать, более того, мне постоянно казалось, что кто-то невидимый наблюдает за моими перемещениями по квартире и даже сообщает кому-то о них. Полнейший бред, но в его правдивости я убеждалась с каждым днём всё больше. К тому же началась полоса каких-то странных телефонных звонков, когда вместо ответа в трубке раздавалось чьё-то сопение или же абонент просто молчал, а затем вешал трубку. И ещё одна деталь - по всему нашему двору бродили, стояли кучками, сидели на лавочках возле подъездов характерного вида молодцы в длинных кожаных плащах.

Сама я не могла объяснить происходившего, поэтому поспешила за объяснениями к Лёне, моему бывшему однокласснику, ныне майору милиции.

Наверное, у меня был несколько взлохмаченный вид, потому что Лёня хотел для начала напоить меня валерьянкой. Сошлись на кофе. Держа трясущимися руками огненную чашку, я принялась излагать факты. Лёня слушал, не перебивая. Когда повествование подошло к концу, он внимательно взглянул на меня и задал вполне резонный вопрос: - Жан, а ты уверена, что тебе всё это не показалось? - Лёнь, я тоже поначалу так думала, но пойми, это повторяется изо дня в день, ты понимаешь? Допустим, эти молодцы ещё могут сойти за приятелей Марины, но как ты объяснишь то, что там, внизу в курсе всего, что я делаю? Каким образом они могут меня видеть? - Ты говоришь, что они под тобой живут? Может, они видеокамеру на швабру прикрепили и поднимают кверху? - Ага, а в ванной как? - Ну, та же палка, засунутая в вентканал. - Ты хоть знаешь, какие закоулки в этом вентканале? Сергей как-то вентилятор в туалете устанавливал, и я решила внутри вентканала помыть. Там самый настоящий лабиринт, уверяю тебя. Нет, ты мне серьёзно скажи, как такое возможно? - Ладно. Есть такие штуки, но их мало по стране ввиду дороговизны, называются тепловизоры. С их помощью можно получать изображение на дисплей, но очень специфическое. - То есть это не рентген? Нет, конечно. Видны только некие контуры тела, то есть объекта, излучающего тепло. - А что за странные покалывания в области головы и желудка? - Честно говоря, по-моему, речь идёт о каких-то лучах, скорее всего это электричество, хотя могу ошибаться. Я краем уха слышал что-то и о приспособлениях для гипноза, а то, что с тобой происходит - это, очевидно, гипноз. Но я тебе ничего не говорил. Поняла? - Поняла. И что же мне делать? - Ищи "крышу" или переезжай.

Легко сказать "ищи крышу". "Крыша" на дороге не валяется. Какая ирония судьбы: именно страж порядка, защитник простых людей вроде меня, предлагает мне обратиться к своим же заклятым "друзьям".

* * *

После всего, сказанного Лёней, я поняла, что сразу возвращаться домой не стоило, а может быть, туда не стоило возвращаться вовсе. Таким образом, неминуемо возникал вопрос: куда пойти? Где, в каком уголке этого необъятного города мне были бы сейчас рады?

Мама, которая приняла бы меня безоговорочно, вот уже второй месяц гостила у знакомых на даче. У меня, конечно же, был телефон этих знакомых, но не хотелось расстраивать маму и отравлять её отдых. Нет, я твёрдо решила сама урегулировать свои проблемы и обращусь к маме лишь в случае крайней необходимости.

Ах, если бы Наталья не бросила меня на произвол судьбы, укатив в Париж вместе со своим режиссёром! Из всех моих подруг только она ни разу не подвела меня. Пара электронных строчек в месяц, открытка на праздник и сувенир на День рождения - вот и всё наше общение, не считая редких и непродолжительных бесед по телефону. Мы не виделись вот уже четыре года. Как было бы здорово встретиться, ведь случаются же чудеса на Новый год!

При последней мысли я испытала такое огромное облегчение, что на какую-то долю секунды забыла повод, заставивший меня вспомнить о подруге. Однако проблема по-прежнему была вместе со мной, и мне необходимо было её решить.

Как запасной вариант можно было рассмотреть Сергея. Вернуться, пренебречь обидой, сказать что прощаю и не простить, но, к сожалению, я не гожусь для всего этого маскарада. Я смогу быть с Сергеем не раньше, чем пройдёт боль, которую он причинил мне.

Институтские подруги и друзья отпадали сразу. Первые года два мы ещё поддерживали какие-то дружеские связи, перезванивались раз в полгода, раз в год собирались на сабантуй, но и речи не могло быть, чтобы постучаться к ним в поисках ночлега.