Би Джеймс - Скажи сама

- Безусловно, я мог бы, да и теперь могу, это сделать, - невозмутимо согласился Рейф, - но не буду.

- А почему, позвольте спросить? Или тебе доставляет удовольствие мучить меня ради удовлетворения пустого любопытства? - Вот теперь она действительно рассердилась. Ее всю трясло. - Да как ты смеешь копаться в моей душе, Рейф Кортни? Что тебе до моего прошлого? Видеть тебя больше не хочу! - Валентина резко развернулась и бросилась прочь.

Она была так прекрасна в своем гневе - глаза горят, щеки раскраснелись, волосы разметались по плечам, - что у Рейфа даже дух захватило от восхищения и нежности. Надо было удержать ее. Теперь или никогда.

- Постой, - властно приказал он, в последний момент схватив ее за руку. Притянув ее к себе, он нежно добавил:

- Пожалуйста. Не уходи, не отталкивай меня. Я приехал вовсе не для того, чтобы сердить тебя. Обещаю больше ни о чем не спрашивать.

Вся злость, вся решимость убежать моментально куда-то испарились. У нее больше не было ни сил, ни желания сопротивляться его властному тону, нежным рукам, страстным поцелуям, которыми он осыпал ее лицо и шею. Слишком долго она была одинока и несчастна. Да и сколько можно обманывать себя? Она хотела этого сильного красивого мужчину, хотела, чтобы он был рядом. И все-таки, в последнем порыве вернуться к таким привычным скорби и одиночеству, прошептала:

- Не надо, все равно ничего у нас не получится...

- Получится, - по-прежнему не отпуская ее, проговорил Рейф. - Я знаю, как тебе трудно. Но, пожалуйста, дай мне шанс. Позволь мне быть рядом с тобой.

Он взял ее на руки, пронес через сад в дом и первый раз за эти дни переступил порог ее спальни. Но тут решение должна была принять она. И, повинуясь давно уже тлевшему и разгоревшемуся сейчас с неистовой силой желанию, Валентина сама уже притянула его к себе и прошептала:

Возьми меня. Возьми меня прямо сейчас.

Слегка отстранившись, он пристально посмотрел ей в глаза.

- Я не Дэвид, О'Хара.

Валентина медленно, как во сне, подняла руку и провела пальцами по его щеке, губам, подбородку, словно изучая его.

- Я знаю, Рейф. Господи, помоги мне, я это знаю.

- Я люблю тебя, - только и смог сказать он в ответ. - Я знаю место, где тебе будет хорошо.

- Правда? - Валентина обняла его и, улыбнувшись, заглянула в лицо.

Они стояли у окна нагие, наблюдая, как медленно садится солнце и день постепенно превращается в вечер.

- Золотые пляжи тянутся там на мили. Днем море теплое, ласковое, такого же небесно-голубого цвета, как твои глаза. - Он на минуту прервался и, не удержавшись, начал целовать ее томные, усталые, но такие счастливые глаза, потом призывно раскрывшиеся губы и гибкую прекрасную шею. - А ночью в море отражаются миллионы звезд, блестя на воде как бриллианты. Ветер весело шелестит там в пальмовых листьях, и солнце всегда теплое и нежное, как поцелуй ребенка...

- Рай земной?

- Да, Эдем.

- Эдем? - повторила она. - Так ты не шутишь?

Они опять замолчали и стали целоваться, не в силах оторваться друг от друга.

Прямо напротив окна на зеленой лужайке появилась величественная цапля. Походив немного, она поджала одну ногу и, забавно склонив голову сначала на одну сторону, потом на другую, с любопытством посмотрела на них. Засмеявшись, Валентина спросила:

- А там есть голубые цапли?

- На Эдеме? Сотни.

- Чудесно. Всегда хорошо, когда рядом есть цапли.

- Так ты поедешь туда со мной? - затаив дыхание, прошептал Рейф.

- Да. - Никаких вопросов. Никаких условий. Просто - да.

- Яхта готова. Остается только поднять паруса.

- Яхта готова, но...

Подхватив на руки ее горячее обнаженное тело, он снова понес ее в спальню, шепча:

- Но мы не будем торопиться.

Глава 9

Подгоняемая легким попутным бризом, яхта плыла на всех парусах. На горизонте угадывалась линия берега. День был теплый и солнечный, на небе ни облачка.

Первый же день плавания показал, что Валентина прирожденный моряк. Ее сильные, мускулистые и, несмотря на это, женственные руки прекрасно справлялись с любым заданием. Видимо, в ней проснулась кровь далеких предков, которые были не только степенными баронами, но и пиратами.

Они плыли уже три дня, и сегодня Рейф решил сделать давно задуманную остановку. Подкравшись к мирно дремлющей на солнышке Валентине, он наклонился и поцеловал ее обнаженную грудь. Не открывая глаз, женщина притянула его к себе и, блаженно улыбнувшись, прошептала:

- Еще.

- Не лучше ли открыть глаза, прежде чем делать такое заманчивое предложение? - засмеялся Рейф, целуя ее снова. - Как знать, кто мог оказаться на борту, пока ты спала! Может, это пират или странствующий авантюрист и бродяга, привлеченный прелестями нагой красавицы, спящей на палубе? Кого из них ты предпочитаешь?

- Тебя - пирата, бродягу и авантюриста. Я хочу тебя, Рейф Кортни, шептала она, притягивая его все ближе.

Его руки, губы, язык медленно и нежно ласкали ее разгоряченное солнцем и желанием тело. Постепенно ласки становились все изощреннее, интимнее, ни один самый потаенный уголок не был обойден его умелыми пальцами и губами. Валентина стонала, извиваясь от удовольствия в его объятиях, и наконец, когда ожидание стало нестерпимым, взмолилась охрипшим от желания голосом:

- Возьми меня! Возьми меня, Рейф!

Но он все медлил, ведя ее по тропе наслаждения, пока не почувствовал, что она полностью его, как никогда еще не бывала. Только его, и ничего больше не существует. И в этом стремлении завладеть ею целиком, достичь вместе с ней ворот нирваны и раствориться в наслаждении он был и пиратом, и авантюристом, и бродягой...

Потом они еще долго молча и неподвижно лежали, подставив свои утомленные от наслаждения тела ласковым лучам солнца. Казалось, они одни во всем мире, а вокруг только тихо плещущее море, бесконечно голубое небо и солнце.

Первым пришел в себя Рейф и, последний раз поцеловав возлюбленную, тихо прошептал:

- Эй, соня, ты не против, если мы немного отклонимся от курса и ненадолго сойдем на берег?

- Звучит заманчиво, - отозвалась Валентина все еще томным голосом. - А что нас там ждет?

- Мы приглашены на обед.

- Правда? Можно узнать, кем и где?

- Увидишь. - И, наклонившись, снова поцеловал ее.

- Эй! - Валентина стояла на верхней ступеньке лестницы из каюты в изящно облегающем шелковом платье, застегнутом на груди маленькой пуговкой.

Оторвавшись от карты, Рейф оценивающе оглядел возлюбленную, и ему тут же нестерпимо захотелось расстегнуть эту маленькую пуговку, но он прекрасно понимал, что стоит только начать...

- Готова? - неестественно хриплым от сдерживаемого желания голосом спросил он.

- Да. Так готова, как никогда. Он протянул руку, но не дотронулся до нее, предоставляя ей сделать первый шаг. Глядя на его длинные пальцы, Валентина поняла, что это не просто галантный жест. Если она сейчас возьмет протянутую ей руку, это не будет лишь соприкосновение двух рук, а нечто значительно большее и важное. Назад пути уже не будет. Внутри у нее все задрожало, казалось, даже воздух вокруг сгустился. Она хотела его, нуждалась в нем, она полностью отдала ему свое тело, но какой-то подспудный страх все-таки удерживал ее от этого последнего шага. Это был вопрос доверия. Доверия и гарантий, которых пока еще она не могла ему дать. Встретившись с его проницательным, ожидающим ее решения взглядом, она наконец вложила свои трепещущие пальцы в протянутую руку и тихо сказала: