Мэри Джойс - Страсть за кадром

- Вот здесь!

Бретт открыла дверь шкафа из бледного орехового дерева, выполненного в стиле английских деревенских кухонь. Он пошарил внутри.

- Думаю, мы можем сделать прекрасный омлет и салат, - сказал он, раскладывая на столе яйца, крошечный кусочек сыра, пучок из листьев салата, чеснок, полбанки сметаны и четыре гриба.

- Пойду принесу вина, - сказала Бретт, когда зазвонил телефон.

- Хм, Джефри, - сказала она, поднимая трубку. - Да, все в порядке. Погода прекрасная! Можно я позвоню тебе завтра? У меня гости. Брат Лизи, Дэвид, он только что вернулся из Калифорнии и был моим последним клиентом сегодня и до сих пор у меня... Хорошо, потом поговорим. Пока.

"Не представляю Джефри, готовящего еду", - подумала она, направляясь в гостиную. За все время, пока они встречались с Джефри, он ни разу не был на кухне.

Когда она вернулась, Дэвид хлопотал за небесно-голубым, ресторанного типа столом, вливая свою стряпню в эмалированную кастрюлю с металлической решеткой.

- Пахнет превосходно! - сказала она.

- Скоро узнаем! А теперь расскажи мне о Париже, - попросил Дэвид, когда они уселись за стол с эмалевым покрытием.

- Он мне понравился сразу. У меня там была прекрасная жизнь. Там я начала свою карьеру, и если честно, здесь я ее теряю. - Она облокотилась на стол. Всегда буду помнить Париж как место, где я стала профессионалом. Там своя жизнь и свой стиль жизни. Некоторые считают французов снобами, думающими только о своем превосходстве, но в действительности они просто очень самоуверенные. Я путешествовала по всей Европе и всякий раз находила для себя что-то новенькое. Париж кажется местом, где люди держатся вместе, чтобы изучать жизнь и себя, - задумчиво сказала Бретт.

Она никому не рассказывала о своей жизни в Париже, но Дэвид расположил ее к этому.

- Мне кажется, тебе не очень понравился Париж, - сказал он, усмехнувшись. - Ты ешь, а то все остынет.

Бретт посмотрела на его почти пустую тарелку.

- Думаю, я увлеклась. - И она с аппетитом доела отварной омлет, а закончив, предложила сделать капуцино. - Не беспокойся, это я умею, - сказала она, указывая на кофеварку и кастрюлю для подогрева молока на пару.

Они взяли кофе в гостиную, беседуя о настоящем и будущем, о ребенке Джо и Лизи. Они слишком любили друг друга, чтобы касаться прошлого. Бретт почувствовала, что он вернулся в ее жизнь, и радовалась этому.

Не помню, когда мне было так хорошо, - сказал Дэвид. - Я не задумывался, как много я упустил, не общаясь со своими друзьями и родителями.

- Я понимаю. Даже при том, что я рассказала тебе о Париже, я рада, что дома.

- Интересно, идет ли еще снег? - Дэвид подошел к окну. - Кажется, кончился. Мне действительно надо уходить, Бретт, уже поздно, и я не высплюсь. Сегодня был чудесный сюрприз. - Он взял ее руки в свои и на мгновение задумался. - Я хотел бы позвонить тебе, увидеться еще раз, если ты не против.

Бретт была обезоружена. Она думала, что будет встречаться с ним от случая к случаю у Лизи, но за его словами и тоном скрывалось что-то большее. "Ничего не понимаю", - подумала она.

- Конечно, я бы тоже этого хотела, Дэвид. Мы, урожденные Ньюйоркцы, можем вместе заново знакомиться с городом.

В фойе, у входной двери, они стояли близко друг к другу, почти касаясь.

- Ты когда-нибудь думала приобрести компьютер для работы? У него очень широкий спектр применения: от расчетов до почты. Есть также компьютерная графика, которая выглядит так натурально, что не отличишь от фотографии. Они, конечно, не совсем те, что ты делаешь с помощью камеры, но все же очень интересны. Я был бы рад показать тебе это.

Мягкий звук его голоса перешел в бестелесное бормотание. Он застегнул куртку и замотал шарф вокруг шеи.

- Тебе тепло? Могу дать свитер или джемпер. У меня есть большие, буквально на быка, - сказала Бретт.

- Нет, спасибо, я не замерзну. Здесь всего один квартал до Третьей авеню. Думаю, поймаю машину.

Дэвид посмотрел в глаза Бретт и медленно протянул ей руку. Она пожала ее нежно, но твердо, на секунду задержав.

- Спокойной ночи, Дэвид.

- Тебе надо войти. Ты не одета, - сказал Дэвид.

- Спокойной ночи, - опять сказала она, затем тихо закрыла дверь и прильнула к ней изнутри. Она смотрела в эту бархатную темноту с радостной улыбкой на лице. Она чувствовала себя невесомой, словно вела машину по извилистой дороге при ярком майском солнце и играла ее любимая музыка, а ветер теребил ее волосы. "Держись", - подумала она, поднимаясь по лестнице. Неожиданно каждая ступенька показалась ей высотой в три фута, и она поняла, что день был очень длинным, и она устала.

Она машинально переоделась в тонкую белую батистовую рубашку, поднялась на две ступеньки к кровати из красного дерева с пологом и, как только ее голова коснулась подушки, моментально уснула.

Бретт показалось, что она проспала несколько часов, когда услышала звонок, который сначала звучал очень отдаленно, затем все ближе и ближе и, наконец, словно внутри нее. Проснувшись окончательно, она поняла, что это звонят в дверь.

- Дэвид, что случилось? - спросила она, впуская его.

Дэвид весь дрожал. Пытаясь унять дрожь в голосе, он сказал:

- Не знаю, как я мог быть таким дураком. Я должен был знать, что поймать машину будет невозможно. Прости меня, Бретт. Я совершенно не хотел будить тебя, но здесь ничего не ходит. Я ждал сорок пять минут и вот вернулся назад.

- Ты же замерз, - сказала Бретт, растирая его красные уши.

- И поделом. Надо сначала думать, а не разгуливать с головой в кармане.

- Не кори так себя. Ты мог обморозиться. Утром я отругаю тебя как следует за то, что так долго не возвращался. А сейчас давай согреваться.

Бретт дала ему синий кашемировый халат, безразмерную рубашку и пару лыжных носков и указала на ванную комнату для гостей.

После того как он позвонил родителям и сказал, чтобы его не ждали, Бретт проводила его в комнату для гостей и заставила лечь в постель, приготовив глинтвейн. Пока он пил согревающий напиток, она поправила ему одеяло, накрыла сверху пледом и села рядом на стуле.

Дэвид подтянул колени к груди и под грудой одеял стал похож на припавшего к земле бедуина.

- Я чувствую себя очень глупо, - сказал он. - Это не тот имидж, который я хотел оставить о себе, но ты спасла меня. Спасибо.

Бретт еще раз поправила одеяла.

- Ты очень желанный, - сказала она, и, выключив свет, вышла из комнаты.

Утром, когда Бретт проснулась, Дэвида уже не было. Она нашла постель убранной, а все вещи сложенными на стуле. Она быстро оделась и собрала пленки, которые надо было отнести в лабораторию. Открыв дверь, Бретт остановилась и расхохоталась: пухлый снеговик с пробкой от вина вместо носа и двумя сморщенными грибами вместо глаз сидел на тротуаре. В одной руке у него была палка с флажком, на котором было написано: "Дэвид говорит тебе "спасибо".