Мэри Джойс - Страсть за кадром

- Ну так спроси, - ответил он.

- Я подумала о Лотти, твоей подружке-роботе, а еще у тебя есть кто-нибудь? Ты прости, но мне это очень важно.

Ее зеленые глаза не мигая встретились с его карими.

- Это очень просто. Нет. У меня никого не было со времени... Бретт перебила его:

- Ты сказал все, что мне необходимо было знать. Тебе ничего не надо объяснять. Спасибо, что был откровенен со мной.

Она потянулась и ласково поцеловала его в щеку.

Дэвид был тем, о ком она мечтала. Она любила его, она была влюблена в него и поняла, что приближается время, когда она скажет ему об этом.

- Я действительно люблю тебя, Бретт. Я забыл это приятное чувство влюбленности. Чем бы ты хотела сегодня заняться? Твой выбор - за исключением катка.

Бретт на минуту задумалась. Сегодня она хотела побыть вдвоем с Дэвидом. Она не хотела делить его с семьей или телефоном, прохожими на улицах Нью-Йорка.

- Я очень хочу уехать из города, хотя весна еще не пришла.

- Моя машина в гараже. Я никогда не езжу на ней в городе. Мы могли бы поехать в Коннектикут.

- Прекрасно. Я запрыгну в душ, а по пути мы сможем где-нибудь позавтракать.

Неожиданно застеснявшись своей наготы, она сгребла одежду со стула.

- Это нечестно, - сказал Дэвид.

- Знаю, - подмигнула Бретт и исчезла. Она только достала свое любимое сандаловое мыло, как дверь открылась и вошел Дэвид. Он взял губку из ее рук и стал медленно намыливать ее тело. Начав со спины, он натирал ее ленивыми кругами, затем дошел до ее рук. Повернув ее, он нагнулся к ее икрам и ступням и добрался до ее пальцев и подошв. Затем он положил губку и, намылив руки, нежно погладил ее груди, живот. Когда он покончил с бедрами и проскользнул между ног, Бретт вздохнула и почувствовала слабость в коленках.

Он осторожно приблизил ее к стене, положил ее руки себе на плечи и поднял. Она обняла его ногами за талию. В следующее мгновение он был уже в ней, и под струей воды они продолжали познавать друг друга.

***

- Вот ключи. Ты можешь сказать Элизабет и Джо, что они должны получить документы в течение месяца.

Джефри потянулся через стол и передал ключи.

- Я так удивлю их сегодня за обедом, - сказала Бретт, принимая маленький белый конверт.

"Как просто", - подумала она. Джефри предложил завести ключи к ней домой, но Бретт предпочла сама прийти. Она считала, что было бы честнее сказать Джефри, что ее отношение с кем-то не случайны, но не знала, с чего начать разговор.

Джефри оперся на угол стола рядом с Бретт, листая свой ежедневник.

- Думаю, мы могли бы вместе провести ленч. У нас предварительный заказ в "Фор Сизенз" на половину второго, и мы можем воспользоваться этим. Да, пока я не забыл, - сказал он, рассматривая ежедневник. - Мне прислали приглашение в Санта-Верде на неделю начиная с субботы. Ты не хочешь присоединиться ко мне?

Ларсен начал добиваться влияния в Центральной Америке после недавних открытий золотых приисков. Маленькая страна стремилась принести цивилизацию на свои пляжи с белоснежным песком и превратить их в места для отдыха. "Ларсэр" увидела в крошечной стране путь к расширению доходных территорий в карибском бассейне.

У Бретт перехватило дыхание. И вдруг она решилась:

- Джефри, я не смогу поехать. Я хочу что-то сказать тебе.

Он внимательно посмотрел на нее.

- Ты стал мне потрясающим другом с тех пор, как я вернулась из Парижа. Бьюи такие моменты, когда ты оказывал мне неоценимую помощь, и я всегда буду благодарна тебе за это.

- Прими к сведению, что это были приятные моменты в моей жизни, Бретт, сказал Джефри.

Бретт играла маленькой золотой застежкой на сумке и, заставив себя прервать это занятие, положила руки на колени.

- Джефри, я всегда хотела быть честной, поэтому хочу тебе сказать, что есть человек, который стал мне очень дорог. Мы были знакомы много лет - с детства, и только недавно мы познакомились еще раз.

Бретт заметила испуг в глазах Джефри.

- В любом случае я хотела бы, чтобы мы остались друзьями. Это очень много значило бы для меня.

- Я потрясен, Бретт. Это похоже на шок, - сказал он, повернувшись к ней, с руками за спиной. - Я думал, если ты часто так тепло... я никогда не говорил, что я чувствую, потому что не знал, как открыться, но, наверно, сейчас было бы бесполезно обсуждать это.

Не зная, что предпринять, чтобы сделать разговор менее болезненным, Бретт сидела молча.

- Знай, я всегда буду рядом, и ты можешь позвонить по любой причине - по любой. Это будет неизменным, - сказал он, глядя на нее пронзительными голубыми глазами.

- Спасибо, - сказала Бретт. На момент Джефри задумался, потом произнес:

- Я не очень тебя обижу, если откажусь от ленча с тобой? Я не уверен, что я...

- Понимаю.

Бретт поцеловала его в щеку и вышла из кабинета. "Ты идиот. Ты чертов идиот!" Его медлительные, неуверенные ухаживания были отвергнуты и поставили в неприятную ситуацию, но ему нельзя терять головы. Надо очень многое предпринять. Ему было необходимо остаться в добрых отношениях с Бретт, стать для нее еще более необходимым. Он также должен отслеживать все ее дела. Он отпер ящик картотеки и достал две папки. Отложил папку с информацией о Бретт и открыл другую. Сверху была пожелтевшая вырезка из газеты, сообщавшая о свадьбе Барбары Ларсен с Брайаном Нортом. Пришло время для поиска других возможностей.

Глава 26

- Тридцать шестая и Пятая, - объявил Джефри, закрывая дверцу машины.

Он вздрогнул от слабого запаха чеснока в такси, но брать собственную машину и водителя было сейчас нереальным. Джефри опустил окно, но какофония звуков моторов и клаксонов была такая же неприятная, как и вонючий шофер. Он закрыл окно.

Такси скрипело, резко остановившись у статуи Святого Бартоломея, пропуская пешеходов.

Джефри качнуло вперед, но он не придал этому никакого значения: Барбара Ларсен-Норт наконец согласилась встретиться с ним, и этим забита его голова.

Годы Джефри собирал по кусочкам материал о Ларсенах, и даже Барбара, будучи наиболее ярким членом семьи, была труднодоступна. Можно было только отслеживать тень ее существования.

Хотя донесения о Бретт поступали регулярно и не реже раза в неделю, он разговаривал с ней по телефону, Джефри весь был во власти злобы и бешенства. Сначала он винил в этом Бретт, затем стал корить себя за глупость.

Он столько лет вынашивал план своего реванша, и Свен, основной предмет мести и ненависти Джефри, невольно предоставил ему такую возможность, а он не сумел ее использовать. И вот теперь Барбара стала вторым партнером в его игре.

Барбара не общалась со своей дочерью, и поэтому слишком мала вероятность их встречи по каким-либо делам. Джефри почти ничего не знал о детских годах Барбары, жившей вместе с овдовевшим отцом, а период начиная с того, как Барбара уехала из Расина поступать в Барнард Колледж в Нью-Йорке, и до рождения Бретт будто вообще потерялся. Происшедшие затем инциденты, с которыми Джефри был знаком, его не интересовали.