Джоан Джонстон - Подари мне лошадку

По крайней мере напряжение, в котором они жили последние девять месяцев, спало. Но Фалькон не мог руководствоваться только чувствами. Он хотел, чтобы слова были произнесены. Хотел, чтобы все прояснилось раз и навсегда. И если он будет терпелив и осторожен сегодня, есть шанс, что Мара придет к нему сама.

Перед самым ланчем Сюзанна вприпрыжку вбежала на кухню.

- Ну что, мы едем кататься?!

- Что скажешь, Мара? - вслед за ней спросил Фалькон. - Сейчас поедем или после ланча?

Мара доела последний бутерброд.

- Я соберу все для пикника. Поедем на пруд, - сказала она, - только не рысью!

Фалькон и Сюзанна гордо проскакали последние несколько сотен ярдов до пруда под неусыпным надзором Мары.

- Ох! Я этого не позволяла! Слишком быстро, - со смехом сказала Мара.

- Я хочу есть, - сказала Сюзанна. - Мы будем есть?

- Конечно. Отвяжи, пожалуйста, одеяло от своего седла, а я достану бутерброды. - И Мара тоже принялась отвязывать сумки от седла своей лошади.

Фалькон подошел к ней:

- Дай-ка я, а ты лучше помоги Сюзанне расстелить одеяло.

Все трое ели так, словно хотели наесться на всю жизнь. Потом, довольные, они откинулись на одеяле, глядя, как по небу плывут облака и как ветер шевелит над их головами юную, пронизанную солнцем листву.

Через некоторое время Сюзанна заснула.

- Все-таки она быстро устает, - заволновалась Мара, по привычке прикусывая нижнюю губу.

- Да все дети засыпают вот так, моментально, разве нет? Особенно если родители им не мешают... Она здорова, Мара, не беспокойся так, пожалуйста.

- Я стараюсь, - пробормотала Мара. Она поднялась с одеяла и отошла на несколько шагов туда, где они не могли бы потревожить Сюзанну.

Когда Фалькон подошел к ней и обнял ее за талию, она откинула голову назад, прислонившись к его плечу. Это было хорошо. Это было правильно. Она хотела навсегда остаться с Фальконом. Она хотела, чтобы они были мужем и женой. Но он? Что, если она оттолкнула его своими словами сегодня утром? Что, если он не захочет после этого оставаться с ней и с Сюзанной? Ей необходимо было узнать правду.

- Я была не права сегодня утром, - с трудом произнесла она. - Если ты хочешь избавиться от нашего брака, только скажи.

- Что?

Мара не поняла даже, облегчение или ярость прозвучали в этом коротком вопросе, но руки Фалькона сжали ее чересчур крепко, так, что ей стало больно.

- Мне тяжело дышать, - жалобно запротестовала она.

Он ослабил объятие, но не отпустил ее. И не сказал ничего. Может быть, он все-таки хочет разорвать их союз?

Она продолжала:

- Когда Сюзанна спросила тебя, правда ли, что ты всегда будешь ее папой, я ответила "да". Но ведь мы никогда не говорили с тобой об этом, Фалькон. Ты можешь свободно выбирать. Я знаю, было бы нечестно удерживать тебя, если ты хочешь освободиться от нас обеих...

Он резко развернул ее, не ослабляя хватки.

- Посмотри-ка на меня, Мара. Но она не осмелилась. Ей стало страшно. Он приподнял ее подбородок и повторил:

- Посмотри на меня.

Он подождал, когда она наконец поднимет глаза, прежде чем говорить дальше.

Его глаза были близко, совсем близко. Рот решительно сжат. Фалькон не был слабым мужчиной. Он не позволит ей упасть в бездну. И всегда будет рядом, чтобы подхватить ее в минуту опасности.

- Я хочу быть отцом Сюзанны, - проговорил он низким, сдавленным голосом. Очень хочу.

- Но это значит, ты будешь связан со мной, - сказала Мара, вымученно улыбаясь.

Фалькон отпустил ее подбородок и обнял за плечи.

- Я люблю тебя, Мара. Я хочу, чтобы ты стала моей женой навсегда.

Сердце Мары чуть не выпрыгнуло из груди, когда она услышала это признание в любви. Но ей нужно было убедиться, что это правда, что Фалькон не сомневается в своем решении.

- Ты уверен?

Последовала тишина. Мара затаила дыхание.

Фалькон был потрясен этой очередной попыткой освободить его. Разве она не слышала, что он сказал? Неужели она не понимает, как сильно он ее любит? Только одно могло изменить его намерение быть мужем Мары Эйнсворт - то, что она сама этого не захочет. Ему тоже нужно было услышать, что Мара его любит. Ему нужны были именно эти слова. Но он боялся спросить ее. Что, если она скажет "нет"?

Первый раз в жизни Фалькон не находил слов для объяснения с женщиной.

- Мара, ты... Может быть, ты сама.., но если это возможно...

- Что ты говоришь, Фалькон? Я не понимаю...

- Он хочет знать, любишь ты его или нет, - раздался детский голосок позади них.

- Что?

Оба взрослых уставились на маленькую девочку, лежавшую на животе. Подперев голову, Сюзанна легкомысленно болтала в воздухе ногами.

- Я думала, ты спишь... - смутилась Мара.

- А я не сплю, - бойко возразила Сюзанна. - Ты его любишь, мама?

Мара покраснела, а Фалькон испугался. Он попытался что-то сказать, облегчить ей путь к отступлению, произнести слова, которые погубят их любовь, но в горле у него стоял комок, он чуть не задохнулся. В следующую секунду ему уже не надо было говорить, потому что Мара просто объявила:

- Да, Сюзи, я его очень, очень люблю. Мара и Фалькон обменялись ликующими взглядами, и Фалькон заключил Мару в объятия, чтобы наконец с полным правом поцеловать ее. Сюзанна подбежала к ним и потянула Фалькона за рубашку, требуя и ее включить в семейные объятия.

- Люби и меня, папа, - сказала она.

- И тебя, Сюзанна, - уверил Фалькон девочку, - я люблю вас обеих и буду любить всегда.

Фалькон поймал взгляд Мары, и ее глаза сказали ему больше, чем любые слова. Нет гарантий, что они будут жить долго и счастливо: таких гарантий нет ни у кого на земле. Но одно им было обещано на все века - любовь, и этого вполне достаточно.

- Пойдем домой, - сказал Фалькон и добавил Маре на ухо:

- Я хочу заняться любовью со своей женой.

- Да, - ответила Мара нежно, - пойдем домой.