Пенни Джордан - Лестница на седьмое небо

В то время как мать жила здесь, в Чешире, нас с ним еще что-то связывало, но когда она переехала... Наверно, мне надо было проявить заботу, но он был невероятно гордым и ничего не прощал. Когда он умер... Да, верно, он был уже старик, но для меня это все равно оказалось неожиданностью. Поняв, что больше никогда его не увижу, я был потрясен. Где-то в глубине души я всегда надеялся, что мы помиримся. И после его смерти мне было трудно поверить, что этого никогда не произойдет. Очень трудно. Но еще труднее было осознавать, что последние годы он прожил в одиночестве. В одиночестве, которое я мог и должен был скрасить.

Я этого не сделал по своей собственной вине. И именно поэтому мне хотелось как можно больше о тебе узнать. Может быть, я надеялся отыскать какую-то связь между вами. А мысль о том, чтобы оспорить завещание, ни разу не приходила мне в голову.

- Люсинда сказала... - начала было Мелани, но Люк не дал ей договорить.

- Мне наплевать, что говорила тут Люсинда. Она лгала. Ты можешь презирать меня, но по крайней мере презирай меня за дело. Жадность здесь ни при чем. Он натянуто улыбнулся. - Может, тебя это удивляет, но я вполне обеспечен.

Мой бизнес довольно прибыльный.

- Это ты был уверен, что мной руководит жадность, - поджав губы, сказала Мелани.

Люк задумчиво посмотрел на нее и мягко произнес:

- Не обязательно жадность. Когда я узнал о твоем прошлом, каким оно было тяжелым и лишенным радости, я понял, почему ты так бережлива. К примеру, я знал, что Джон оставил тебе какие-то деньги, а когда я предложил купить ковер для спальни, ты тут же возразила, что не можешь себе этого позволить.

Мелани даже побелела.

- Потому что я не считаю эти деньги своими и не могу позволить себе их тратить! - яростно заявила она. - Точно так же, как я не считаю этот дом своим...

Она замолчала и густо покраснела, сообразив, что слишком много сказала.

Люк, хмурясь, смотрел на нее.

- Что ты хочешь этим сказать? Они твои. Джон оставил их тебе.

Мелани покачала головой.

- Нет, не мне, - возразила она. - Не мне как личности, как человеку. Он оставил их постороннему человеку, которого выбрал наугад. - Глаза ее наполнились слезами. - Поначалу я все думала, что это какая-то ошибка, что адвокаты просто перепутали меня с какой-то другой мисс Фоуден, что он не мог оставить все: дом, деньги - абсолютно незнакомому человеку. Но потом, когда я поняла, насколько он был одинок, я нашла какую-то связь между нами и решила, что должна делать.

Я продам коттедж. Только не Дейвиду Хьюитсону. Я продам его человеку, который будет о нем заботиться и сделает из него настоящий дом. А деньги, которые я получу за него, плюс те, что твой троюродный брат оставил мне в банке, я передам в благотворительный фонд от его имени.

Она замолчала. Зачем она ему это рассказывает? Словно где-то в глубине души хочет оправдаться. Зачем, если вина целиком лежит на нем? Именно он жестоко и преднамеренно обманул ее!

- Как только я найду подходящего покупателя, я продам дом и уеду отсюда, тусклым голосом закончила она. - Не думаю, что твой брат сделал мне одолжение, назначив меня своей единственной наследницей. - Она горько усмехнулась. - Если бы он этого не сделал, то по крайней мере я не встретила бы человека, которого... - Она опять замолчала и сердито прикусила губу, сообразив, что едва не призналась ему в любви. И попыталась исправить положение:

- Который так меня обманул и который так обо мне плохо думает. Ты меня удивил, честное слово. Люк. В наше время, когда никто не может быть застрахован от ужасных последствий случайных связей, ты рискнул связаться с женщиной, которая совратила старика ради его денег...

- Черт побери! - резко прервал ее Люк. - Я никогда так не думал. Тем более после того, как узнал тебя. Если даже и думал вначале, - уже спокойнее добавил он, - сейчас все это не имеет значения.

Мелани замерла, приподнявшись в кресле.

- То, что мы пережили сегодня, - мягко продолжал Люк, - для меня было так необычно, что я надеялся, я верил, что...

- Я не хочу об этом говорить, - резко заявила Мелани. Хотя на самом деле она не смела об этом говорить. Ей было страшно: если они об этом заговорят, то она совсем потеряет над собой контроль, а этого нельзя себе позволять. Он уже обманул ее однажды; и хотя объяснения его звучали вполне логично, она все еще находилась во власти пережитой обиды и унижения.

Она тяжело вздохнула.

- Мелани, ты понимаешь, о чем я? Да, может, то, что произошло между нами сегодня, было поспешным. Может быть, мы поставили телегу перед лошадью, но когда я увидел, как ты падаешь на стекляшку...

Он замолчал, и было заметно, как у него на шее пульсировала жилка, а глаза потемнели.

- Подобное потрясение лишает человека самообладания, а с тех пор, как я тебя встретил, мое самообладание подвергается тяжелым испытаниям.

- Если ты хочешь сказать, что у тебя была потребность в сексе... отважно начала Мелани, но он резко остановил ее:

- Нет, я вовсе не хочу сказать, что мне так уж срочно был нужен секс. Я хотел любить тебя, и хотя ты сейчас находишься в таком состоянии, что скорее отправишься босиком в ад, чем признаешь это, у меня была полная уверенность, что ты тоже этого хочешь. Я не принадлежу к той категории мужчин, для которых секс - непременное условие жизни.

Я тебя люблю и надеялся, что ты полюбишь меня тоже. Да, верно, может, я не был абсолютно честен с тобой, но, если ты помнишь, сегодня вечером я собирался рассказать тебе все. Одному Богу известно, почему Люсинде Хьюитсон вздумалось прийти сюда и сочинять небылицы о том, что мы с ней якобы помолвлены. Когда я был сегодня у ее отца, то попросил оставить тебя в покое и не настаивать на продаже дома... - Он замолчал, морщины на его лице разгладились. - А, так вот, наверное, в чем дело! - Он посмотрел ей прямо в глаза. - В обычных обстоятельствах я бы не стал об этом и упоминать, но теперь я должен все объяснить. Люсинда из тех женщин, которые не имеют привычки скрывать свои намерения. Не так давно она откровенно дала мне понять, что я ей нравлюсь. После этого я, конечно, стал избегать ее. И она, скорее всего, просто решила отомстить. Когда сегодня я был у ее отца, она слышала наш разговор и, боюсь, догадалась о моих чувствах к тебе.

- У нее было обручальное кольцо, - нетвердо возразила Мелани.

- Гм... А оно случайно не с безобразным сапфиром в алмазах?

Мелани кивнула, и он усмехнулся.

- Это подарок любящего отца на день рождения. По крайней мере так она сказала, когда показывала его мне сегодня днем. Только тогда оно было у нее на правой руке.

Мелани нахмурилась, вспомнив, что, действительно, кольцо слишком свободно сидело у Люсинды на пальце.

Люк сказал, что любит ее. Любит... Но можно ли ему верить? Разве есть у нее гарантия, что он и дальше будет любить ее? Нет, она не хочет рисковать, безумно бросаясь в неизвестное.