Кэтрин Джордж - Исправление повесы

Адам с любопытством посмотрел на нее.

- А почему ты так спешила сбежать из дома? Лаури отвела глаза.

- Мы с папой были очень близки, а теперь у него есть Холли, и я решила, что будет лучше, если я не стану путаться у него под ногами и дам ему жить, как он хочет. Тем более сейчас, когда Холли ждет ребенка.

- Вон оно что. А ты против?

- Да нет, что ты! А сейчас и подавно. Просто это свалилось как снег на голову. Хотя чего тут удивительного; и слепому ясно было по тому, как они... Она остановилась, густо покраснев.

- Я так понимаю, что твой отец страстно влюблен в свою новую жену, спокойно сказал Адам.

- Вот именно. А она в него. - Лаури отвернулась и стала внимательно изучать термос. - Ммм, прекрасно. Кофе! Хочешь?

Оба погрузились в молчание, прихлебывая ароматный черный кофе, приготовленный миссис Хокридж. Потом Адам нагнулся к Лаури и взял ее за руку.

- Не расстраивайся, Лаури. Придет день, и ты выйдешь замуж, у тебя будет свой ребенок - и никаких волнений по поводу своего сводного братика или сестрички.

Она быстро отдернула руку.

- Эти волнения были очень мимолетны, Адам.

- Извини, - он лег на спину, подложив руки под голову. - Тем не менее то, что я сказал, правда. Ты идеальный тип для брака и детей, Лаури Морган.

- Это потому, что я не блондинка с роскошными формами и не любительница злачных мест вроде Кэролайн Сетон и Мисс Тридцать второй размер?

Адам взглянул на нее своими яркими ореховыми глазами.

- Я совсем не то имел в виду. Те для развлечения. А на таких, как ты, мужчины женятся. Лаури вызывающе ухмыльнулась.

- А ты, как я понимаю, пасуешь при одной мысли о браке!

- Прямо в яблочко! Мне слишком много предстоит сделать, прежде чем думать о женитьбе. Когда отец удалится на покой, "Хок Электронике" будет мне и женой, и любовницей, и семьей. Для семейной жизни у меня просто времени не будет. Придется верой и правдой служить компании.

Какая потеря, подумала про себя Лаури, скосив глаза на сильное тело лежащего рядом Адама.

- А кроме того, - продолжал Адам, не открывая глаз, - у меня есть основания относиться с не слишком большим пиететом к таинству брака. Лаури сидела не шелохнувшись.

- Я знаю, что случилось с твоим братом, если ты это имеешь в виду.

- Именно так. Я все не могу отделаться от мысли, что, если б я тогда был рядом, этого бы не произошло. Глупо, наверное. Питер всегда был не как все, чересчур чувствительный - мы с ним совсем не похожи. Но распрощаться с жизнью только потому, что твоя жена сбежала с другим! Да я бы... Ладно, хватит об этом. - Адам вдруг резко вскочил на ноги и протянул Лаури руку. - Вставай, давай уберем все в машину и пойдем погуляем.

Лаури брела рядом с Адамом Хокриджем по залитой солнцем местности, и вдруг ее осенило, что именно об этом грезила она, собираясь уехать в Лондон. Сейчас она наяву прогуливается по прибрежным лугам с высоким, чертовски обаятельным молодым человеком. Эта мысль наполнила ее такой радостью, что Адам, видимо, это почувствовал и с явной неохотой простился с ней в Гамилтон-Террас.

- Я не буду заходить, Лаури, - сказал он, остановив машину. - Мне уже полчаса назад надо быть в одном месте, так что передай привет Саре и Руперту и скажи, что мне очень нравится их маленькая кузина.

- День был просто прелестный, Адам. Большое спасибо.

Адам приветливо улыбнулся и похлопал ее по руке.

- Я тоже получил громадное удовольствие, Лаури. Ты ужасно милая - впредь будь осторожна.

Лаури поколебалась, затем все-таки спросила, неловко улыбнувшись ему:

- Можно личный вопрос, Адам?

- Ради Бога, - кивнул он.

- Кэролайн - это Тридцать шестой размер? Адам запрокинул голову и громко захохотал, затем сжал ее руку и, продолжая смеяться, проговорил:

- Ну конечно, нет. Мисс Тридцать шестой размер ты еще не видела.

Лаури покачала головой, смеясь, помахала ему и отправилась к Саре и Руперту. Потом она удалилась в свои пенаты, чтобы предаться воспоминаниям о прошедшем дне, пожелав, чтобы Адам думал о ней не просто как о маленькой кузине Клэров. Против воли она мечтала, что как-нибудь он снова поцелует ее и она докажет ему, что она не просто "милая", а настоящая женщина. Сара права, размышляла она, нежась в горячей ванне. Адам Хокридж сердцеед, причем самый опасный из всех - потому что абсолютно не ведает о своей сокрушительной власти.

На следующее утро Лаури с новой энергией приступила к работе, решив выкинуть Адама Хокриджа из головы. Руперт почти закончил диктовать роман. Еще день-другой, и он отдаст ей все оставшиеся кассеты, а к концу недели Лаури рассчитывала завершить перепечатку первого, чернового варианта романа.

- После этого тебе придется перепечатать все снова, и не один раз, предостерегала ее Сара. - Руперт, как правило, успокаивается на четвертом или пятом варианте. Думаешь, это тебе по плечу?

- Разумеется, - бодро отвечала Лаури, а затем .вопросительно подняла бровь:

- А что будет, когда наступит конец? Моя работа закончится?

- Вот еще! У Руперта в голове уже следующий роман. Но до того, как он к нему приступит, тебе придется провести массу исследовательской работы. Предупреждаю заранее, это бесконечные часы в библиотеках или придется таскать на себе тяжеленные тома, чтобы, сидя дома, выискивать какую-нибудь подробность, без которой Руперт, хоть убей, не может обойтись!

Лицо Лаури расцвело.

- Об этом только мечтать можно! В школе история была моим любимым предметом.

К середине недели Руперт кончил наговаривать книгу, а в субботу поздно вечером Лаури закончила перепечатку, несмотря на протесты Клэров, не желающих, чтобы она трудилась в уик-энд.

- Но должна же я знать, чем там дело кончилось, - с решительным видом заявила Лаури, - не выйду из-за стола, пока не поставлю последнюю точку. Наконец, усталая, но счастливая, она откинулась на спинку стула; в голове ее звучали последние слова Ионы Халдейна, одержавшего сокрушительную победу над своими врагами.

- Ну как? - был первый вопрос Руперта, когда она чуть позже явилась в дом, чтобы сообщить всем, что завершила перепечатку. - Что ты думаешь?

- Просто сногсшибательно, Руперт, - восторженно выдохнула Лаури.

- Стало быть, не перепевы Диккенса, - с облегчением сказала Сара.

- Сара! Что ты такое говоришь!

- Это слова Руперта, а не мои. Я еще и строчки не прочитала.

Лаури с негодованием повернулась с Руперту.

- Типун тебе на язык, Руперт. Я никогда не смела признаться, потому что нахожусь в явном меньшинстве, но Диккенс всегда нагонял на меня скуку. А твоя книга... - и она помахала рукой, подыскивая нужное слово, - я не столь красноречива, как ты, Руперт, но вот что я хочу сказать: дочитав до последней строчки, я впала в отчаяние оттого, что книга закончена, мне бы хотелось, чтобы она только начиналась. А ведь это только черновик, представь же, что будет, когда ты наконец доведешь ее до кондиции и почувствуешь удовлетворение.