Кэтрин Джордж - Исправление повесы

- Пустяки, - ободрила ее на следующий день Сара во время ритуального, долго тянущегося воскресного завтрака, который Лаури обязательно проводила с Клэрами каждую неделю. - Возьмешь мой.

- Он мне не налезет, - совсем убитая, возразила Лаури.

- Что за ерунда! Я уже не та грациозная сильфида, какой была до рождения Эмили, да и ты вроде на пару фунтов похудела.

- Не слишком ли я наваливаю на тебя работы, Лаури? - поинтересовался Руперт, показавшись из-за ширмы воскресной газеты.

- Да что ты! Вовсе нет.

- Не хотел бы я вызвать гнев Джерента из-за того, что довел его дочь до измождения.

- Если кто и доведет ее до измождения, дорогой, то это Адам, а не ты, сказала его жена.

- Джеренту это тоже не пришлось бы по вкусу, - мрачно протянул Руперт и подозрительно взглянул на Лаури. - Ты цела и невредима?

- Все в порядке, Руперт. Адам мой друг, вот и все.

- Гм, - Руперт вновь скрылся за газетой, не очень убежденный, а Сара повела Лаури наверх выбрать что-нибудь из купальных принадлежностей.

Наотрез отказавшись от узеньких трусиков и лифчика, предложенных ей Сарой, Лаури вцепилась в простенький, красиво скроенный цельный купальник черного цвета, выгодно подчеркивающий ее фигуру и гармонирующий с загаром, который она успела приобрести за время обеденных перерывов под солнышком, которым их благословила погода.

Адам приехал за ней, но уехать они смогли только через час, предварительно выпив кофе, предложенного Сарой, и претерпев приставания Эмили и Доминика, упрашивавших их остаться. А когда они услышали, что Адам везет Лаури купаться, рожицы их вытянулись от зависти, и Адаму ничего не оставалось, как пообещать включить их непременно в состав экспедиции в следующее воскресенье.

- Только не сегодня, - сказал Адам, уводя наконец Лаури. - Сегодня я хочу, чтоб со мной была ты одна.

Радостно улыбаясь в знак согласия, Лаури поинтересовалась, куда они направляются.

- А вот увидишь, - с таинственным видом сказал Адам. - Надеюсь, ты не забыла захватить купальник.

Лаури заверила его, что все при ней, и, довольная, откинулась на сиденье, предоставив ветру играть ее волосами, а солнцу золотить ее лицо, а тем временем "родстер" Адама нес их через Лондон в неизвестном направлении. Когда они наконец, судя по всему, прибыли, на лице ее отразилось явное недоумение: Адам выруливал в подземную автостоянку, расположенную под огромным жилым домом.

- Почему мы здесь останавливаемся?

- Потому что здесь мы будем купаться, дитя мое. - Адам подмигнул и выключил зажигание. - Уоппинг, пристанище мага и волшебника электроники Адама Хокриджа.

Лаури уставилась на него, а затем прыснула от смеха.

- А я-то ожидала - Брайтон.

- Слишком неоригинально. В Уоппинге тебе понравится гораздо больше.

И он был прав. Закрытый бассейн, пристроенный к дому, представлял собой настоящий замок с роскошными колоннами и приглушенным светом, деревьями в кадках и - главное - полным безлюдьем.

- А где же люди? - спросила Лаури, появляясь в своем заимствованном купальнике.

- В постели или в Брайтоне, кто знает, - ответил Адам с усмешкой и с головы до ног оглядел ее внимательным, оценивающим взглядом. - Очень мило, мисс Морган.

- Возвращаю комплимент, мистер Хокридж, - парировала она, слегка зарумянившись. А про себя отметила, что в данном случае больше подошло бы слово "впечатляюще"; и действительно, даже беглого взгляда было достаточно, чтобы оценить широкие плечи, узкие бедра, длинные мускулистые ноги.

Ни слова больше не говоря, она аккуратно нырнула и направилась к противоположному концу бассейна энергичным кролем, которому научили ее в школе. Адам нырнул вслед за ней и играючи обогнал, потом подождал ее и поплыл рядом, приноравливаясь к ее скорости, и вдруг исчез под водой. Лаури в замешательстве оглядывалась, а он выскочил из воды и, смеясь, заключил ее в свои объятия. Так же внезапно он отпустил ее, и несколько минут они ныряли, кувыркались и плескались как дети, а потом Лаури рванула прочь от него что было сил, но он все равно нагнал ее задолго до того, как она достигла противоположной стенки бассейна.

- Ладно-ладно, - с трудом переводя дыхание, закричала она. - Ты выиграл.

Адам легко выскочил из воды, нагнулся, подхватил ее, одним рывком, словно пушинку, вытащил и тут же накинул на нее розовый махровый халат.

- Здорово, - с трудом переводя дыхание, проговорила Лаури, отжимая волосы. - Итак, куда мы отправляемся на пикник?

- Совсем рядом, рукой подать. Можешь даже не переодеваться. Возьми только сумку, и мы поднимемся в служебном лифте в таком виде.

Лаури прищурилась.

- Ты хочешь сказать, что везешь меня к себе на квартиру?

Он закивал, расплывшись до ушей.

- Прямо в яблочко. Если будешь себя очень хорошо вести, покажу тебе даже свои гравюры.

Жилище Адама располагалось на самом верху современного, напоминающего пирамиду здания; с террасы, примыкавшей к гостиной, видна была Темза. Квартира Адама с ее белыми стенами, дощатыми полами, аскетически скудной меблировкой хотя мебель была обита итальянской лайкой темно-винного цвета - была истинно мужской. На окнах вместо штор висели жалюзи, а на единственной стене, не занятой книжными полками, висели произведения искусства - пара небольших картин маслом и множество рисунков тушью. Кухня поражала больничной белизной и предельной функциональностью, однако в ванной комнате, с ее кораллово-красными стенами, черно-белыми плитками пола, викторианской ванной на ножках в виде звериных лап и огромным зеркалом в золотой раме с херувимами по углам, витал дух сибаритства.

- Вот это да, - с восхищением воскликнула Лаури. - Так вот как живут светские львы!

- Это совсем недавно, - заверил ее Адам. - У меня до последнего времени была спальня в родительском доме. А потом - когда я вернулся из Штатов - жил в довольно запущенной норе здесь неподалеку, в не столь фешенебельном квартале. - Он указал на груду черно-белых полосатых полотенец на этажерке такого же винного цвета, что и ванна. - Располагайся. Здесь все есть - шампунь и Бог знает что еще. А я приготовлю ланч.

- Помощь тебе не нужна?

- С моей провизией нет!

Лаури быстро приняла ванну, вымыла волосы, чтобы не осталось хлорки, и вытерла их одним из огромных полотенец. Потом подкрасила губы, слегка прошлась тушью по ресницам и надела желтое хлопчатобумажное платье, в котором выехала из дома, и наконец вышла из ванной. Откинутые назад влажные волосы были перевязаны махровой полоской. Адам хозяйничал в кухне; на нем была ослепительно белая хлопчатобумажная рубашка и джинсы, на босу ногу сандалии, волосы еще не высохли.

Он взглянул на нее с улыбкой.

- Надеюсь, у тебя нет аллергии на омаров.

- Если только на их цену, - успокоила она его.