Кэтрин Джордж - Исправление повесы

Адам еле сдерживался.

- Но все равно это было пустой тратой времени. Твой отец наотрез отказался сказать мне, где ты, и, по сути, выставил меня за дверь. Твоей мачехи я даже не видел. Что мне оставалось делать? Я вернулся в Лондон и постарался забыть, что ты существуешь.

- Очень разумно.

Он глянул на нее угрюмо.

- Ты-то, судя по всему, забыла меня достаточно легко, раз у тебя кто-то есть.

- Не сомневаюсь, ты тоже.

Наступило молчание; Адам допил свое бренди.

- Как ни странно, нет, - бесцветным голосом произнес он. - Времени на женщин не остается. Вся моя жизнь - это работа.

Лаури бросила на него недоверчивый взгляд.

- С трудом верится.

- С правдой частенько так. - Улыбка его была невеселой. - Моя мать забеспокоилась. Раньше она жаловалась на бесконечную вереницу моих девиц - это ее слова, не мои. А теперь жалуется, что их вообще нет.

- Ни одной?

- Ни одной. Она все время твердит, что пора мне остепениться и обзавестись семьей. - Губы его искривились. - К счастью, она не знает, как близок я был однажды к осуществлению ее желания.

Лаури взяла свою сумку и шарфик.

- Ладно. Теперь ты узнал все, что хотел узнать...

- Не так быстро, - Адам резко протянул руку через столик, чтобы задержать ее. - Я знаю еще далеко не все, Лаури. Я хочу знать, куда ты уехала, почему не сообщила мне, где ты.

- Я сказала тебе куда, Адам. Я уехала к своим родственникам и попросила всех держать в тайне, где я, потому что не хотела видеть тебя. Вот и все. Она поднялась с решительным видом. - А теперь мне надо идти.

Адам вскочил на ноги.

- Я бы подвез тебя, но последняя рюмка бренди была лишняя. Подожди здесь, я попрошу кого-нибудь вызвать такси.

Лаури чуть было не сказала, что до дому ей два шага, но вовремя спохватилась. Если она так скажет, Адам вызовется проводить ее.

Пока они стояли в фойе в ожидании такси, Лаури пыталась заговорить о чем-нибудь постороннем, чтобы как-то нарушить напряженное молчание.

- Спасибо за замечательный ужин, - наконец сказала она.

Адам насмешливо посмотрел ей в глаза.

- К еде ты и не притронулась. Снова молчание.

- Ты завтра уезжаешь? - из чистой вежливости спросила она, надеясь, что такси вот-вот прибудет.

- Пока не знаю. - Он пожал плечами. - Как повернутся дела.

К облегчению Лаури, эта пытка закончилась: приехало такси. С лучезарной улыбкой она протянула Адаму руку.

- Прощай. И еще раз извини за машину.

- Не велика цена за возможность встретиться с тобой, - Адам иронически улыбнулся и вместо того, чтобы пожать ее руку, поднес ее к губам и, к удивлению Лаури, остался на месте, не сделав ни малейшей попытки пойти следом, когда она вышла из отеля. Лаури даже опешила. Она была уверена, что он проводит ее до такси и поедет с ней, хотя бы для того, чтобы выведать, где ее дом.

После такого нервозного вечера и бессонной ночи Лаури чувствовала себя совсем разбитой, когда утром ее разбудил обычный настойчивый зов по селектору. Тем не менее, зевая, она вскочила с постели, облачилась в халат и побежала к дочурке, уже стоявшей в кроватке в своей спальне, тряся что есть силы прутья загородки с привязанной погремушкой.

- Ба-ба, ба-ба, - лепетала Розин и тут же бросила погремушку и протянула ручки к Лаури. - Мам-мам! - приветствовала она маму своей неотразимой улыбкой с прорезающимися зубками, и Лаури схватила ее, горячо расцеловала и стала одевать в приготовленную с вечера одежду. Облачив малышку в красный свитерок, бумажный комбинезончик с крупными красными и желтыми цветами, надев на ножки кроссовки в красную клеточку, Лаури отнесла Розин в кухню, усадила ее на высокий стульчик и сунула в нагреватель бутылочку с детским питанием, налив заодно чайник. Она приготовила чай с тостами, надела на девочку слюнявчик, насыпала в чашку хлопьев, залила молоком и села кормить ребенка, радуясь, что ритуал кормления совершается автоматически, сам собой. Розин с жадностью набросилась на свои хлопья, допила остатки молока и стала жевать тостики в виде солдатиков, а Лаури тем временем разделалась со своим собственным скудным завтраком.

Потом она усадила Розин на пол в гостиной, вручив ей мешок с игрушками и удостоверившись, что все замочки на шкафах закрыты, специальные крышечки на розетках на месте, установила решетку в дверном проеме между двумя комнатами и быстро прибралась в кухне; засунула грязное белье в стиральную машину, простерилизовала бутылочки, помыла посуду, не спуская глаз с дочурки, которая деловито вытаскивала из мешка игрушки, ползла с ними к решетке и складывала в кучу, затем ковыляла за новой партией.

Потом Лаури перенесла девочку в спальню, пока сама одевалась, готовясь к работе в магазине. Розин схватила со столика около кровати журналы, уселась на пол и стала рассматривать их, разрывая страницы, когда не удавалось их перевернуть, а Лаури тем временем натянула черные джерсовые брюки, свитер с высоким горлом и поверх желтую вельветовую жилетку, которую она подпоясала черным поясом. Перехватив волосы желтым шарфиком, она быстро и умело подкрасилась (этому искусству она научилась за последние месяцы) и еще раз сменила у Розин подгузник. Затем она перенесла малышку опять в гостиную и какое-то время играла с ней и читала, а потом просто сидела на диване, обняв девчушку, а та вздремнула полчасика, как обычно в это время.

Когда Лаури в десять спустилась в магазин, Фран Хоббс, ее напарница, уже была там, Дженни на своем месте в яслях на нижнем этаже, готовая к приему Розин и любых других детишек, а несколько рождественских покупательниц уже бродили по магазинчику, высматривая одежду и мебель. "Малыш" начал свой рабочий день.

В половине шестого вечера Лаури собралась закрываться. Поскольку Фран сегодня открывала и начала работать на час раньше утром, она и ушла раньше, оставив Лаури и Дженни заканчивать рабочий день. До Рождества оставалось всего две недели, и посетителей было много; Лаури весь день помогала мамашам выбирать нужное, подыскивала чуть начавшим ходить крохам обувку, время от времени спускалась вниз помочь Дженни в яслях; передохнуть ненадолго удалось, когда надо было покормить Розин да во время небольшого перерыва, так что к этому времени она чувствовала, что здорово устала. Обычно незадолго до закрытия она брала сюда Розин поиграть в одном из манежей, и сейчас, как всегда, малышка, счастливая, валялась на спине в обнимку со своим пушистым кроликом и махала крутящимся наверху уточкам, клоунам и диснеевским персонажам, а тем временем Лаури с Дженни наводили в магазинчике порядок перед закрытием.

- Ну вот, кажется, и все, - позевывая, заметила Дженни. - Все вроде на местах. Я закрываю?

- Да, пожалуйста! - с горячностью откликнулась Лаури. - Я ног под собой не чую... - пожаловалась она, и в это время звякнул дверной колокольчик, впуская запоздалого посетителя. Лаури готова была встретить его улыбкой и вдруг застыла, вся напрягшись, словно тигрица с тигренком. Посетителем был не кто иной, как Адам Хокридж, высокий, элегантный, в темном дорогом пальто; на густых каштановых прядях таяли снежинки.