Кэтрин Джордж - Исправление повесы

Когда она вошла, Адам встал с дивана, на лице у него было непривычно бесстрастное выражение.

- Зачем ты притворялась, будто живешь здесь не одна?

Ничуть я не притворялась. Ты спросил, будет ли кто-нибудь против того, чтобы я привела домой чужого человека, и я ответила "да", - холодно возразила она. - Розин ни с кем меня делить не любит, насколько я знаю.

- А где же ее папа?

- Мы больше не живем вместе. - Лаури изобразила улыбку. - Боюсь, ничего выпить - я имею в виду алкогольного - у меня нет. Если хочешь - кофе?

- Нет, не хочу! Спасибо, - добавил он с опозданием. Он откинулся на спинку дивана, рассматривая ее с близкого расстояния, поскольку она присела рядом в кресло. - Я сегодня заходил в гараж.

- В гараж?

- Да, в тот, что отбуксировал твою машину. Они сказали, что через неделю все будет в порядке. - Адам насмешливо поднял бровь. - Владелец симпатичный парень. Сказал, что все сделают как надо. Обещал не накручивать тебе лишнего по его словам - только потому, что ты живешь без мужика.

Лаури сердито уставилась на Адама.

- Вот не знала такого за мистером Букером.

- Он сказал еще, что ты очень отважная женщина, мать-одиночка и прочее и успешно ведешь свое дело. Еще он сообщил мне, что ты живешь над магазинчиком. - Адам криво усмехнулся. - Ты мне не говорила, что он твой.

- Он не совсем мой. Мы делим его на двоих. Фран живет с мужем и семьей неподалеку отсюда.

- Я даже не знал, что ты женщина состоятельная.

- В день, когда мне исполнился двадцать один год, я вступила в права небольшого наследства от мамы, - с холодной улыбкой пояснила Лаури. - Оно пришлось очень кстати.

Ответная улыбка Адама насторожила ее.

- Этот парень, Букер, поведал мне, кстати, еще кое-что интересное.

- Да?

- Ты недавно отдавала им на профилактику машину, хотела, чтоб она была в полном порядке к дню рождения дочки. А это, - добавил он не спеша, - было, по его словам, неделю назад. Розин старше, чем ты говоришь.

Лаури сидела, не шевелясь, глядя ему в глаза.

- Ты мне солгала, - резко заявил он. - И не раз, а два. Розин не девять месяцев, и это не была ложная тревога. Она моя! Какого дьявола ты солгала мне? Почему ты не захотела выйти за меня? Ты...

- ...глупая женщина? - закончила Лаури за него. Она вздернула подбородок. - Давай, Адам, поставим все на свои места. Прокол с противозачаточными если и делает тебя отцом, то не более чем чисто биологически. Ты не хотел Розин, а потому она моя - и только моя. А не вышла я за тебя по той простой причине, что не могла смириться с мыслью о необходимости жить с человеком, который заставил себя жениться на мне. Мне стало наплевать на тебя в тот самый момент, когда ты обвинил меня в коварном умысле, хоть это было не так, как ни глупо я себя вела. До последней минуты я надеялась, что ты образумишься и вновь станешь прежним моим возлюбленным. А когда стало ясно, что надеяться не на что, я изменила свои планы. Если это может утешить твое самолюбие, могу признаться, что действительно любила тебя, Адам. В противном случае я не позволила бы тебе соблазнить меня. Но для тебя я была всего лишь забава, сексуальная игрушка, с которой хорошо в постели. Ты охладел в тот самый момент, когда узнал, что я беременна, и мне сразу ясно представилось, что за совместная жизнь ожидает нас впереди. От одной мысли об этом мне становилось тошно. Поэтому я и солгала. И ни о чем не сожалею, - добавила она и сардонически улыбнулась. - Большого, конечно, труда стоило убедить моего отца - я уж не говорю о Руперте, - чтобы они не сообщали тебе правду. Но в конце концов я сумела устроить свою жизнь по-своему.

- Что ж тогда удивляться, что твой отец выставил меня из дома? - с горечью заметил Адам. - Ты, разумеется, говорила ему, что я был готов жениться на тебе?

- Готов? - воскликнула Лаури. - Ах, как мило с твоей стороны, вы только послушайте! Но я-то хотела, чтобы это было страстным желанием, а тут - готов.

Внезапный плач по селектору положил конец спору. Лаури вскочила и бросилась в детскую; Розин стояла в своей кроватке, заливаясь горючими слезами. Малышка протянула к маме ручки, и та подхватила ее и прижала к груди.

- Милая, да ты никак вся мокрая. Мамочка плохо завязала пеленку. Чувствуя, что сердце у нее все еще сердито колотится, Лаури положила малышку на пол на полотенце, быстро переодела ее и вручила ей пушистого крольчонка:

- На, голубушка, полежи с Флопси, пока я сменю постельку.

Но Розин уцепилась за Лаури и прижалась к ее коленям, ее глазищи, огромные, как блюдца, уставились на входящего в спальню Адама.

На какое-то мгновение все трое замерли, словно в немой сцене, затем Адам выдавил из себя:

- Может, я чем-нибудь помогу?

- Нет! - Лаури вновь уложила девочку на пол. - Я поменяю белье и снова уложу ее.

Но Розин и не думала укладываться. Стоя возле кроватки и держась за спинку, она смотрела на Адама недоверчивым взглядом. Он невольно рассмеялся.

- Ты вылитая мать! - Он осторожно протянул руку. - Ну, иди сюда, поговорим.

- Оставь ее! - приказала Лаури. - Если она возбудится, ее не уложишь.

Любопытство победило боязнь, и, бросив кролика, девочка заковыляла через всю комнату к Адаму, который наблюдал за этим с явной гордостью, отчего сердце у Лаури похолодело.

- Она ходит! - воскликнул он.

Лаури ничего не ответила. Она сняла мокрые простынки и постелила сухие, проделав все это с ловкостью и быстротой, которой позавидовала бы опытная сиделка.

- Можно взять ее на руки? - спросил Адам, не отрывая глаз от малышки.

- Она не дастся. Она совсем не знает мужчин. - Лаури постелила сверху стеганое одеяльце и обернулась; она увидела свою дочурку на руках у отца. Адам держал ее с величайшей осторожностью неопытного папаши. Лаури рассмеялась бы, если б это был кто-нибудь другой.

Розин с любопытством рассматривала незнакомое лицо. Она подняла ручку и потрогала волосы Адама и тут же повернулась и посмотрела на маму, словно спрашивая, что этот чужой дядя делает в ее спальне.

- Теперь давай ее мне, - сказала Лаури, желая поскорее вырвать свою малышку из его рук.

Адам с такой неохотой передал ей крошечное теплое тельце, что сердце Лаури вновь наполнилось. страхом. Она включила нагреватель для бутылочек, закутала девочку в одеяльце и отправилась с ней на кухню взять из холодильника молоко; она крепко прижимала к себе Розин.

- Лаури, - обратился к ней Адам, когда она вернулась. - Да не смотри ты на меня так! Я ей ничего не сделаю. Ты же прекрасно знаешь.

Лаури сунула бутылочку в нагреватель и села в кресло-качалку, все так же прижимая к груди Розин.

- Иди в другую комнату, я приду, как только уложу ее.

- Мне что, нельзя взглянуть, как она пьет молоко?

- Нельзя! - Она не смотрела на него. - Рози пить не будет, пока ты здесь.