Лира Ерошевская - Под небом Финского залива

Хорошо, выйду. Действительно, я о ней совсем забыла. Когда это было?! По-моему, до революции.

Около четырех Лена подошла к окну, из которого хорошо было видно проходную, и сразу же увидела Димку, он стоял с дипломатом в одной руке и с букетом цветов - в другой. Лена смотрела на него с высоты третьего этажа.

Он был в форме, и это было немного непривычно для Лены. Она подкрасила губы перед карманным зеркальцем, поправила прическу, чуть помедлила, как перед тем, когда заходишь в экзаменационный класс, и спустилась вниз. Вышла за проходную.

- Привет, - сказала небрежно.

Ей хотелось показать, что ничего не осталось от ее любви к Димке, все перемололось и ей абсолютно все равно - уезжает он или не уезжает, тогда как внутри зашевелились и горечь, и обида на него. И от этого она становилась какой-то неестественной даже для самой себя.

Привет, - Димка протянул ей букет розовых пионов.

А цветы зачем?

Я же никогда не приходил к тебе без цветов, пусть так будет и сегодня.

- Спасибо. Красивые, - она вся светилась от улыбки: разберись-ка деланная эта улыбка или искренняя.

Всем своим видом она старалась подчеркнуть свою доброжелательность и свое безразличие к Димке. Мол, все позади! Все слезы и переживания. Ничего не осталось. "Уезжай, пожалуйста. Мне абсолютно все равно". А то местечко, где когда-то ворочался комок боли, ныло и ныло, и, чтобы заглушить это ноющее чувство, она улыбалась все шире и шире.

Отчего тебе так весело, когда грустно мне? - спросил Димка.

Не знаю. Наверное, оттого что вижу тебя. Димка слегка усмехнулся:

- Ну если ты так этому рада, то, может, отпросишься у своего шефа на часок пораньше с работы, и мы посидим с тобой где- нибудь в ресторанчике, простимся с надеждой на встречу?

- Работы много... - Лена мотнула головой. - Давай книгу. Димка открыл дипломат, вынул книгу, отдал Лене.

- А может, все-таки отпросишься? Вот так легко зачеркиваешь все, что у нас было?!

- А что было? Было, да сплыло! Димка стоял, молчал, смотрел на Лену.

Ну ладно, пошла я. Всего тебе доброго, хорошо устроиться на новом месте! Я гляжу, ты уже капитаном стал, поздравляю.

Спасибо. Твоими заботами.

Приятно видеть, как растут люди.

Букет она держала в одной руке, книгу - в другой. -Правда, пошла я. Счастливо: - руки не протянула - руки были заняты.

- Счастливо, - обиженно сказал Димка.

И Лена пошла. Шла, уже не следя за своим лицом, с потухшими глазами, спиной чувствуя Димкин взгляд. Вот проходная, возле стояла урна, и, проходя мимо нее, Лене вдруг нестерпимо захотелось бросить туда букет, подаренный Димкой, какая-то досада на себя и на Димку рвалась наружу, требовала незамедлительного выхода, букет словно жег ей руки, так не хотелось нести его в библиотеку, где он опять будет ворошить приятные и неприятные воспоминания, но она знала, что Димка смотрит ей вслед: пусть не знает, как ей горько это прощание. Она ни разу не оглянулась. Зашла в здание предприятия, в фойе первого этажа, в углу, тоже стояла урна, и она осторожно, как в вазу, опустила туда букет пионов. "Может, вытащит кто-нибудь", - подумала она с жалостью к себе, к Димке, к этим красивым, ни в чем не повинным цветам, выращенным и составленным в букет чьей-то заботливой рукой. Поднялась к себе в библиотеку, заперлась на ключ и беззвучно зарыдала. В последний раз... Слезы принесли ей облегчение. Она подошла к окну, но у проходной уже никого не было. Она вытерла ладонями лицо, повернула ключ в двери библиотеки и села за стол выдачи, готовая к встрече очередного читателя.

Вот здесь бы и поставить точку, но судьба распорядилась иначе. Была у Лены еще одна встреча с Димкой,

Прошел целый год. Лена давно успокоилась. Разгладились даже складочки в том месте, где когда-то устроил себе жилище ком боли. Но память о Димке жила в ней. Жила так же, как жила память обо всем том, что случалось с ней в жизни с тех пор, как она себя помнила. Жила независимо от того, хотела она помнить или не хотела. И все-таки она старалась вспоминать о нем реже. И когда раздался его звонок, и она, сняв трубку, услышала знакомый голос, который невозможно было перепутать ни с каким другим, в душе у нее запел радостный пастуший рожок, оказавшийся там неизвестно откуда.

Что ты здесь делаешь?

Проездом. Еду в отпуск, к матери. Быть может, ты подъедешь после работы к Курскому вокзалу, мы посидим и поболтаем в привокзальном ресторанчике, а потом ты проводишь меня до поезда, я уезжаю в ..

Хорошо, - сказала Лена. - Я подъеду.

Я буду ждать тебя в зале ожидания, прямо у входа в ресторан.

Договорились, - сказала Лена. - Жди, - и, положив трубку, прислушалась к себе.

Но тихо было в ее душе, тихо и спокойно и чуть-чуть светло от того, что сегодня она встретится со своим прошлым, как будто пойдет в кинотеатр смотреть очень интересную картину, которую когда-то смотрела и которая ей очень понравилась, но которую она почти совсем забыла, и вот сегодня она имеет возможность получить еще раз удовольствие от ее просмотра. С нетерпением выждав последние минуты рабочего дня, она вышла за проходную и, не торопясь, направилась к станции метро, весело напевая что-то себе под нос. Она хотела растянуть эти минуты ожидания негаданной встречи, шла и думала, какая она молодец, что проявила тогда характер и не испортила жизни ни себе, ни Димке, ни той маленькой девочке, которая была его плотью и кровью. Шла, испытывая удовольствие от того, что еще сравнительно молода и симпатична, что еще заглядываются на нее мужчины и что скоро она увидит Димку, того самого Димку, из-за которого она когда-то сходила с ума. Не торопясь вошла в зал ожидания, остановилась, рассматривая публику. "Ага! Кажется, вот он, в гражданском . Димка поднялся со скамейки и стоял, ожидая ее. Она подходила все таким же неторопливым шагом, улыбаясь и смотря ему в лицо и почему-то мало узнавая его. Он тоже улыбался ей навстречу.

Здравствуй, малыш!

Здравствуй, - она протянула ему руку.

Димка прижал ее руку к губам. А она никак не могла его узнать, что-то новое появилось в нем, а что - она никак не могла сообразить. Но вдруг она поняла, что именно изменилось в нем: Димка был седой. Да, да, белые прядки, аккуратно зачесанные, покрывали его голову, никак не гармонируя с его молодыми зелеными глазами, и Лене стало не по себе. Она даже тряхнула головой, как будто отгоняя от себя неожиданное видение, но Димкины волосы продолжали оставаться седыми.

- Что с тобой? - спросила она.

Больше она ничего не спросила, не стала развивать или уточнять вопрос, но Димка ее понял.

- Жизнь, - ответил он неопределенно, проведя рукой по волосам. - А потом, у меня и отец рано поседел - наследственное, наверное. - И улыбнулся вымученной улыбкой.

А у Ленки защемило в груди. "Зачем я спросила, нужно было просто не заметить". - подумала она.