Лиз Филдинг - Обыкновенное чудо

- Мне кажется, тебя это все забавляет, - сказала она почти сердито.

- Неужели? - Фергюс пошел снять чайник, который забурлил и отключился. Он налил кипяток в кофеварку, чувствуя себя на ее кухне вполне свободно. - А почему бы нам, собственно, не радоваться жизни? Разве для этого нет причин?

- Вообще-то, нет, но...

- Ну и прекрасно, потому что на пятницу я зарезервировал ложу в театре на премьеру нового спектакля.

- Повтори-ка еще раз, что ты сделал?

- Если, конечно, ты свободна.

- Значит, на пятницу мне никому не назначать свиданий? - ехидно спросила Вероника, испытывая противоречивые чувства. С одной стороны, ее раздражали его безапелляционность и манера единолично принимать решения. С другой - она была рада провести вечер в его компании.

- Мысль, что такое возможно, наверное, тебе и в голову не приходила, добавила она.

- Мне нравится твой подход, может, тогда и на концерт сходим.

Она не могла не улыбнуться.

- Являясь спонсором местного оркестра, ты обязан пригласить меня.

- Тогда в субботу. После Финала Кубка.

- Моя светская жизнь набирает обороты, рассмеялась Вероника. - Так посвятим ей все выходные.

- В таком случае я как следует подумаю над этим вопросом. Раз ты любишь кататься верхом, почему бы не побаловать себя в воскресенье? В субботу после концерта вернемся в Марлоу-корт на ужин. А с утра можем покататься, поплавать, если погода позволит, потом ланч... Кстати, о еде. Что у тебя сегодня на ужин?

- Постой! - События развивались слишком быстро. Остаться на ночь в Марлоу-корт?

- Есть какие-нибудь идеи? Или ты принадлежишь к тому типу работающих женщин, у которых вечно пустой холодильник?

Она смотрела на него во все глаза.

- Ты что, проверяешь мои навыки как потенциальной жены?

- Зачем мне это? - как ни в чем не бывало спросил он, словно не замечая, что она начинает заводиться. - У меня есть домработница, которая вполне способна справляться с любой домашней рутиной. А я просто хотел предложить приготовить для нас яичницу. С трюфелями. Ты как насчет этого?

- Фергюс, у меня просто нет слов.

- Будем считать, что это "да", тогда я... - он сделал большой глоток кофе и встал, - пойду принесу яйца из машины.

- Да у меня полно яиц, - попыталась возразить Вероника.

- Домашних, с фермы в Марлоу-корт? - Она беспомощно пожала плечами. Думаю, что нет. А трюфели я купил днем. Так что ты иди отдыхай, а я приготовлю нам ужин.

- Но... - Вероника была смущена. У нее сложился определенный стереотип того, как должны вести себя мужчины.

- Что?

- Но ты же не знаешь, где что лежит... - Вероника почти сдалась.

Фергюс задержался в дверях.

- Что, твоя кухня так сильно отличается от других? - поинтересовался он.

- Нет, но...

- Знаешь, Вероника, у меня такое чувство, что, если бы я предложил тебе помочь разобраться с балансом, ты бы и тогда заупрямилась. Я прав?

- Наверное, - призналась она.

- Равенство так равенство во всем, партнер. -Он улыбнулся. - Ты пока можешь душ принять.

Вероника поднялась наверх. Она сменила одежду, освежила помаду на губах, расчесала волосы. Когда она спустилась, ужин был уже готов. Аппетитный омлет, начиненный трюфелями, сервированный на двух подогретых тарелках. На третьей громоздились треугольники тостов.

- Ты не против поесть на кухне? - спросил Фергюс.

- Я всегда здесь ем. - Она присела на табурет к столу, и Фергюс наполнил ее бокал вином, а себе налил минеральной воды.

- Вот это настоящий сюрприз. Спасибо, Фергюс.

- Всегда к твоим услугам. Но почему ты так удивлена...

- Н-не знаю. Ник Джеферсон как-то раз предложил что-нибудь приготовить для меня, - пояснила Вероника. - А на кухне спрятался повар.

- А я думал, что Ник Джеферсон женат. -Фергюс наморщил лоб.

- Так и есть, - подтвердила она, взглянув на него с улыбкой. - Его жена повар. - Она отправила в рот последний кусочек тоста. - И теперь я начинаю понимать преимущества его выбора.

- Это что, попытка увильнуть от мытья посуды, - заметил он, собрав и положив в раковину тарелки. - Должен признаться тебе, что лесть в таком случае - лучшее средство.

- Да я сама, Фергюс.

Но он уже расстегнул запонки и стал закатывать рукава. Потом протянул Веронике полотенце.

- Бриллианты и посуда - вещи несовместимые.

- Я согласна. - Она вытянула руку, чтобы еще раз полюбоваться сверкающим на пальце камнем. Удивительно, но ей не удалось сразу снять его. Мимолетный вздох выдал, что она предпринимает для этого определенные усилия. Но Фергюс успел поймать ее руку.

- Оставь.

Время, казалось, остановилось. Соприкоснулись пальцы, встретились глаза, словно разряд электрического тока пробежал между мужчиной и женщиной. Пульс Вероники сбился с привычного ритма.

Он отпустил ее руку, и наваждение исчезло.

- Оставь кольцо. Вероника. Я вымою, ты вытирай.

Все делали молча, но тишина была многозначительной. Тишина переломного момента, который может изменить судьбу. Что в нем такого, что заставляет ее переживать такие сильные эмоции, не испытанные ранее? Он обернулся и понял, что она наблюдала за ним.

- Я закончил, - сказал он и добавил:

- Ну мне пора.

- А как же кофе? - Она чувствовала, что выдала свое желание удержать его. Что с ней происходит?

- Мне надо поработать вечером, - быстро ответил он. С ним творилось что-то непонятное. -Вместо того чтобы сидеть в офисе, я весь день провел на Бонд-стрит.

Смущенная и разочарованная, она вдруг разозлилась.

- Извини, что причинила столько неудобств.

- Я должен написать отчет для акционеров, они считают меня своей собственностью.

Фергюс поправил рукава и взял одну из запонок. Его отчет вместе с акционерами мог бы и до утра подождать, но ему надо было скорее уйти, пока он не наделал глупостей. Атмосфера была наэлектризована, наполнена желанием. Они, два взрослых человека, находились в ситуации, располагающей к близости. А ее предложение остаться на чашечку кофе подразумевало нечто большее, возможно, она в этот момент не осознавала, к чему это приведет.

Надо было только подойти, дотронуться до золотистых волос, и Вероника оказалась бы в его власти, а он еще долго-долго никуда бы не уходил.

Искушение было испепеляющим. Вначале была только идея заехать к ней и удивить кольцом и ужином. А теперь он сгорал от страсти, и огонь рвался на свободу.

Фергюс сдерживал себя лишь по одной причине. Заниматься любовью с Вероникой, какое бы наслаждение это ни сулило, было недостаточно. Выходя из дома утром в пятницу, он был одержим идеей остаться холостяком. Вечером того же дня он только и думал, что о женитьбе. Он мечтал просыпаться рядом с этой женщиной каждое утро всю свою оставшуюся жизнь. И ради этого он готов был ждать, когда она захочет того же.

Его взгляд был прикован к запонке. Сколько он себя помнил, Фергюс всегда застегивал их автоматически. Но сейчас пальцы не слушались его. А то, что Вероника наблюдала за его жалкими попытками, только мешало.