Кэролайн Флеминг - Смуглый венецианец

Гостиная, когда она туда вернулась, была пустой, но из двери слева, которая, видимо вела на кухню, раздавался шум, и Эмма подумала, что, наверное, старая леди наблюдает за приготовлениями к ленчу. Она вышла в довольно длинную галерею, соединявшую переднюю и заднюю части дворца, и немного постояла там, глядя вниз на пустой и темный нижний зал. Она пыталась представить, как выглядел Палаццо в те дни, когда в этом зале устраивались приемы и комната заполнялась красиво одетыми женщинами в шелках, атласе и парче, с дорогими украшениями, а мужчины, в элегантных атласных бриджах и камзолах, танцевали со своими дамами менуэт. Звуки скрипки долетали до юных членов семьи, наблюдавших за происходящим из какого-нибудь укромного уголка на этой самой галерее. Она задумалась, на ее губах появилась легкая улыбка, и звук открывшейся внизу входной двери заставил ее вздрогнуть от неожиданности. Солнечный свет мгновенно рассеял полумрак и осветил фигуру мужчины, вошедшего в Палаццо с футляром для гитары.

Не имея ни малейшего представления о том, что за ним наблюдают, он бесшумно пересек зал, подошел к кладовой, открыл дверь и без единого звука исчез внутри. Эмма нахмурилась и резко выпрямилась. Она опиралась на перила балкона, и ее рука замерзла. Но она не замечала этого. В появлении мужчины было что-то необычное, она не могла сказать, что именно, но он двигался крадучись, словно прятался от кого-то. А если это так, то кто бы это мог быть? И что он делает там, внизу? Эмме трудно было оценить ситуацию. Из того, что рассказала ей Селеста, и из разговора с графиней накануне вечером, она поняла, что нижними помещениями никто не пользуется, а если это так, то какая причина может заставить кого-нибудь войти в кладовую, да еще с футляром от гитары? Она решила не думать об этом и, пожав плечами, решительно повернулась и пошла прочь с балкона. Что бы там не происходило, это не ее дело.

Она прошла мимо нескольких тяжелых резных дверей, испытывая жгучее желание открыть их и посмотреть, что за тайны скрываются за ними. Небольшой инцидент, свидетельницей которого она только что стала, и который может оказаться совершенно невинным, вызвал у нее странное чувство нервозности. И она решила, что лучше ей вернуться в гостиную, пока воображение не унесло ее слишком далеко. Она едва не лишилась дара речи от испуга, когда у нее за спиной раздался голос:

- Интересно, куда это вы идете?

Эмма резко повернулась, и прижала руку к губам, словно для того, чтобы сдержать крик, который чуть не вырвался у нее от неожиданности. Затем, глядя на мужчину широко открытыми глазами, она произнесла:

- Вы?!

Это был незнакомец, с которым она столкнулась в холле отеля "Даниэли".

У него тоже был удивленный вид, глаза прищурились.

- Почему вы здесь? - Тон его был резким, словно он на что-то сердился, и она не могла понять почему.

- Я... ну... графиня Чезаре пригласила нас с мачехой погостить у нее. Но... кто вы такой?

Его лицо расслабилось.

- Так вы падчерица Селесты Воэн?

- Да. Но вы не ответили на мой вопрос, - она вдруг вскрикнула. - Вы ведь не граф?

- К вашим услугам, - любезно согласился он.

- Тогда... - Эмма замолчала. - Но откуда вы пришли?.. Я хочу сказать... я не слышала, как вы вошли. Так это... были вы, там, внизу, в зале?

Его лицо мгновенно потемнело.

- Вы долго стояли на галерее? Или вы что-то услышали и вышли посмотреть?

- Боюсь, я грезила наяву... - Эмма вдруг вспомнила, с кем разговаривает. - Прошу прощения. Я должна говорить "сеньор" или "сеньор граф", не так ли? - Она покраснела. - Боюсь, что я немного растерялась. Вы меня так напугали.

- Это не имеет значения. Вы сказали, что грезили наяву?

- Да. Я... я видела, как кто-то вошел с футляром от гитары и направился к одной из кладовых. Я просто подумала, что это немного странно, так как графиня сказала, что нижними комнатами никто не пользуется. Конечно, если бы я знала, что это были вы...

Граф нахмурился и беспокойно провел рукой по волосам. Затем некоторое время внимательно смотрел на нее после чего сказал:

- Я иногда пользуюсь кладовыми для хранения вещей. Вот и все.

Эмма кивнула.

Мгновение они стояли молча. Эмме эта тишина показалась почти осязаемой. Но внезапно ее пронзила мысль: словно стальные крылья ударили по легкой паутине: это граф, за которого Селеста собирается замуж, человек, человек, благодаря которому она обрела уверенность в себе. Это было невероятно и омерзительно. Как он может допустить, чтобы его покупали, даже ради восстановления богатства семьи Чезаре? Она чувствовала, что он смотрит на нее, и с отвращением опустила глаза на свои темно-синие джинсы и бледно-голубую футболку, внезапно вспомнив, что пообещала себе купить новые платья, и что ссора с Селестой заставила ее забыть об этом.

Он как-то странно улыбнулся и произнес:

- Я полагал, что падчерица Селесты ребенок, едва ли не школьница.

Щеки Эммы вспыхнули.

- Мне девятнадцать, - сказала она. - Через несколько месяцев будет двадцать.

- Действительно?

Эмма пожала плечами.

- Ну... Пойдем в гостиную?

- Если хотите. - В нем была особая уверенность мужчины, сознающего свою власть над женщинами. Эмма почувствовала раздражение от того, что хоть на мгновение, но поддалась его обаянию.

4

Когда они вошли, Селесты в гостиной не было, а графиня, увидев их, улыбнулась и сказала:

- А, вижу вы уже познакомились. Чезаре, не пора ли переодеться к столу?

На графе были свободные темные брюки и белая шелковая рубашка, расстегнутый воротник которой открывал темные волосы на груди. Он выглядел весьма привлекательно.

- Как скажете, графиня - пробормотал граф Чезаре, его глаза еще раз задумчиво скользнули по Эмме. Она покраснела и сказала:

- Полагаю, мне тоже надо переодеться. Боюсь я напрасно теряю время.

- Что вы делали, дитя мое? - ласково спросила ее графиня.

- Я осматривала дворец, - ответила Эмма с готовностью, она была рада стряхнуть то угнетенное настроение, которое начинало овладевать ею. - Мне кажется, когда-то это было замечательное место. - Она смутилась, поняв скрытый смысл своих слов. - То есть... в те дни, когда роскошная жизнь считалась само собой разумеющейся.

- Я вас поняла, дитя мое, - мягко ответила графиня. - Не бойтесь сказать мне, что Палаццо скоро рухнет нам на голову из-за того, что за ним не следят. Мой внук мало беспокоится о прошлом, он живет настоящим.

Эмма посмотрела на графа. Тот стоял, совершенно спокойно слушая их разговор, и казалось, его абсолютно не беспокоит бестактность, проявленная бабушкой. По-видимому, его это даже забавляло.

- Моя бабушка очень хочет, чтобы Палаццо восстановили, - заметил он. - Для нее вещи важнее людей. А я считаю, что человеку необходимо место, где бы он мог жить, пища, которую он мог бы есть, и яркое солнце, чтобы не замерзнуть. - Он засмеялся, тихим приятным смехом, который разозлил его бабушку.