Татьяна Гамальская - Камея, или Из истории одной любви

- Ты права! - виновато продолжил он. - Прости меня. Я давно должен был поговорить с тобой, избавить тебя от лишних волнений. Постараюсь сейчас исправить свою ошибку. Тирон удобно устроился в кресле, и его твердый красивый голос врезался во мрак сомнений Камеи, полностью готовый рассеять их.

- Тебя беспокоит поведение моих коллег, не реагирующих на наши отношения.

Камея подтвердила эти слова кивком головы.

- Я убедил их, что не только чувство страха и еще некоторые чувства землян изучены нами недостаточно, но и любовь. А по правде сказать, - с сожалением заметил Тирон и опустил глаза, - любовь земная, любовь человеческая аноидам совсем не знакома. Ощути ее каждый из нас хотя бы раз... .

Он тяжело вздохнул, немного помолчал, задумчиво глядя в одну точку, и продолжил:

- Аноиды корабля считают наши отношения экспериментом.

После этих слов Камея ощутила некоторую тревогу. "А вдруг они окажутся правы?" - невольно мелькнула в ее голове мысль, но пристальный взгляд Тирона оборвал ее.

- Прости меня, - поспешила загладить вину Камея.

- Ты - человек, тебе не просто ощутить душу другого существа, - на одной ноте произнес Тирон, и Камея почувствовала, как ему стало горько.

"Какая я глупая, - мысленно стала ругать себя она. - Своими дурацкими мыслями я могу все испортить."

- Об этом можешь не тревожиться, - улыбнувшись, сказал Тирон и успокаивающе прикоснулся рукой к руке Камеи.

Это прикосновение вселило в нее легкость и уверенность. Опустив ладонь другой руки на кисть Тирона, Камея вспомнила об аноидах корабля.

- Они ведь нас сейчас не слышат? - спросила она.

- Нет!

На губах Тирона вновь появилась улыбка.

- Не все в этом "эксперименте", - с иронией произнеся последнее слово, продолжил он, - позволено им видеть и слышать.

- А они не догадаются?

- Если да, то еще очень не скоро.

Тирон привлек ее к себе на колени и крепко обнял. И Камея ощутила себя настолько хорошо, что душа ее заспорила с разумом: а стоит ли продолжать начатый разговор. Но разум не хотел сдаваться и следующие мысли Камеи коснулись темы КП.

Хотя последнее время на Земле Камея уже не решалась осуждать аноидов и, случалось, даже соглашалась с их намерением внедрить КП в биосферу своей планеты, вновь оказавшись на корабле, она опять стала испытывать страх перед этим лекарем-поработителем человеческих душ. Правда, теперь любовь Тирона вселяла некоторую уверенность, что перелом в отношении к человечеству с его стороны произошел. "Но кто знает, - иногда думала Камея, - на какие жертвы сможет пойти аноид ради своей идеи?."

Перед тем, как возвратить Камею на корабль, вернуть ее к себе, Тирон много размышлял на тему КП для Земли. Как аноид, он по-прежнему считал контролирующее поле единственным спасением для планеты людей. Но внедрение КП на Землю означало, что он, забрав любимую на корабль, никогда не посмеет вернуть ее на родную планету даже в качестве гостьи. Ведь поле лишит ее любви к нему. Ничего более страшного Тирон вообразить себе не мог. Поэтому он намеревался не возвращать Камею на Землю.

Однако, не заглядывая в их с Камеей будущее, он знал: придет время, и она не выдержит разлуки с Землей, и тогда, если он ей не поможет, их любовь будет под угрозой. Но до создания КП для Земли и до начала болезни Камеи с названием ностальгия по Земле еще было время, и Тирон надеялся успеть что-нибудь придумать и предпринять. Не дожидаясь, когда землянка начнет разговор о КП, Тирон попросил ее:

- Не думай пока о нем. До его создания еще есть время, - он опустил глаза. Лицо его вытянулось. - Я попробую что-нибудь придумать.

Эти слова Камея расценила, как подтверждение своего предположения о изменении взгляда Тирона на вопрос внедрения КП на Землю. Казалось бы, надо радоваться, но сердце щемило, словно в предчувствии чего-то нехорошего. Камея попыталась прислушаться к нему, и вдруг ей почудилось, что впереди их ждет что-то страшное, что за радость любви им, и, особенно, Тирону, придется дорого заплатить. Глаза Камеи наполнились страхом.

Стараясь успокоить любимую, отвлечь ее от пугающих мыслей, Тирон подвел свою землянку к окну-иллюминатору и отдернул занавеску. Перед взором Камеи открылась уже ставшая привычной картина звездного неба. На этот раз на переднем плане уже, очевидно, расположенные в пространстве близко горели шесть звезд, вернее, три пары звезд. Очертания двух из них были хорошо различимы, третья пара ярко блестела.

Глаза Камеи загорелись от восторга. Она в миг забыла о только что мучавших ее переживаниях и предалась созерцанию так называемой шестикратной звезды шести звезд, физически связанных между собой.

- Хочешь подлететь к ним ближе? - спросил Тирон, глядя на яркую шестерку.

Ответом Камеи, всегда любившей звездное небо, в фантазиях путешествующей по бескрайним просторам Вселенной, стал полный радости взгляд.

- В таком случае, надо поторопить наступление "завтра", - воодушевленно произнес Тирон. - Для этого отправляемся спать.

До "вечера" еще было далеко, спать Камее совсем не хотелось, поэтому предложение Тирона не на шутку озадачило ее. Но осознавая, что аноид просто так ничего не говорит, она принялась готовить постель. Когда все было готово, и голова Камеи уже коснулась подушки, она не выдержала и спросила:

- Почему, чтобы приблизить "завтра", именно сейчас нужно ложиться спать?

Тирон немного приподнялся, подпер голову рукой и поднял брови. По его выражению лица нетрудно было догадаться, что ему не очень хочется отвечать на этот вопрос, но он был задан вслух, поэтому деваться было некуда.

- Дело в том, - неторопливо заговорил он, - что когда ты спишь, мы дематериализуем твое тело. В таком состоянии можно быстро двигаться в пространстве или, по-другому, перемещаться во времени.

Пытаясь представить себя сгустком энергии, Камея почувствовала головокружение.

- Странно, - тихо произнесла она, - но я ничего не чувствую.

- Это безболезненно, как будто проваливаешься в глубокий сон без сновидений.

Камея неестественно усмехнулась.

- Вот, оказывается, почему я их не вижу.

Не в силах освободить себя от мыслей о дематериализации, она стала погружаться в фантазии, в которых увидела себя именно оранжевым энергетическим облачком, стремительно летящим сквозь пространство, оставляя за собой столетия и тысячелетия. Рядом летели аноиды корабля и среди них ее Тирон.

Жаркий поцелуй любимого вырвал ее из мира видений и окунул в другой мир, владычицей которого была Любовь.

"Утром" Камею разбудил яркий свет, просачивающийся сквозь толстые, темные занавески на окнах. Тирон, уже одетый в серебристого цвета комбинезон, держа в руках такой же, только меньшего размера, попросил Камею подниматься и снаряжаться в увлекательное путешествие. Когда она была готова, он надел ей на глаза плотно прилегающие к лицу специальные светозащитные очки и подвел свою землянку к выходной двери космической квартиры, которая, разумеется, никогда не открывалась, и отворил ее. За дверью висел плотный туман, тот самый, который так напугал Камею когда-то, в первые минуты ее пребывания на корабле.