Патриция Хаган - Любовь и ярость

- Здорово! - саркастически хмыкнул Холлистер, - выходит, ты нанял какого-то бездельника, и больного, к тому же! Да он, того гляди, и нас всех перезаразит. Вот погоди, увидишь, что будет, когда об этом узнает Мейсон!

Заметив, что Бранч молча повернулся к нему спиной, Холлистер издевательски засмеялся и крикнул ему вслед, - Эй, старина, запомни - твои дни сочтены! Мейсон не намерен долго терпеть тебя. Хочешь, чтобы все обошлось - будь с ним полюбезнее. А лучше всего забирай свое барахло и убирайся подобру-поздорову!

Бранч не ответил, только молча хлопнул дверью. Вслед за ним ушел и Холлистер.

Оставшись, наконец, один, Колт перевернулся на спину и задумчиво уставился в потолок. Насколько он понимал, выбора у него не было. Он должен выяснить, каковы планы Дани, а затем разобраться с Мейсоном. Дани здесь у себя дома и попросить её уехать он не имеет права. Но вот терпеть какого-то Мейсона с его наглыми выходками он совсем не намерен!

Колт умылся, с наслаждением побрился и, облачившись в чистую одежду, оставленную для него одним из ковбоев, решил позавтракать чашечкой кофе с лепешками.

Он уже направлялся к дому, когда его окликнул невесть откуда взявшийся Холлистер, - Ну, ну, вот и наша Спящая Красавица! - ехидно ухмыльнулся он, - Что-то не похож ты на больного, парень. Эдакий щеголь! Нет уж, нам здесь таких, как ты, не нужно, так что давай, убирайся!

Колт неторопливо отхлебнул горячий кофе. - А я было думал, здесь Поуп главный.

Холлистер злобно фыркнул, - Здесь я отдаю приказы. А теперь вон отсюда!

Не обращая на него никакого внимания, Колт с удовольствием допил кофе, его невозмутимость привела Холлистера в бешенство. Потом он неторопливо нахлобучил на голову широкополую шляпу и направился к дому.

- Ты что, не понял меня, эй, ты! как тебя там?! Я сказал, забирай вещи и убирайся!

Колт был уже возле дверей. Схватив его за плечо, Холлистер заорал, Слушай, ты лучше не зли меня ...

Кулак врезался в него настолько неожиданно, что Дирк даже не понял, что, собственно случилось. Только что он стоял на ногах и вдруг отлетел к стене, врезался в неё с оглушительным грохотом и, почти теряя сознание, сполз на землю.

Колт надвинул шляпу и чуть улыбнулся, - Лучше уж ты не серди меня. Шагнув к двери, он вдруг обернулся и небрежно бросил через плечо, - Между прочим, я - Колтрейн.

Войдя в дом с черного хода, Колт приветливо здоровался с ошеломленными его неожиданным появлением слугами.

Обойдя одну за другой все залы внизу, он подивился на беспорядок, оставшийся после вчерашнего бала. В это время неожиданно появилась Карлота, пожилая мексиканка, в которая вела хозяйство в доме и управляла слугами чуть ли не с рождения Колта.

- Ох, сеньор Колт, как я рада вас видеть! - с облегчением воскликнула она.

Колт приветливо кивнул, догадываясь, насколько тяжело, должно быть, пришлось в это время слугам. Он огляделся вокруг и удивленно присвистнул. Прием, судя по всему, был грандиозный, подумал он, да и влетел в копеечку, если судить по количеству пустых бутылок из-под шампанского и дорогого вина и по огромным охапкам увядших роз.

Широко распахнув глаза, Карлота прижала руки к груди и запричитала, Сеньор Мейсон всем распоряжался. Прошу прощения за ужасный беспорядок, но последние гости разъехались уже на рассвете, и мы только начали прибираться.

Понимая, что несчастная экономка может принять его упорное молчание за проявление недовольства, Колт мягко улыбнулся, - Не беспокойся, Карлота. Никакой спешки нет. А где Дани? До сих пор в постели?

Карлота покачала головой. - Ах, нет. Она встала чуть свет и пришла помочь нам, но я налила ей чашечку кофе и велела отправляться наверх и не беспокоиться ни о чем. Она такая милая! - Добрая улыбка озарила лицо пожилой мексиканки, - не то, что сеньор Мейсон! Он все время кричит на нас, а ведь вы этого никогда не делали.

Колт молча кивнул, и вскоре ушел, постаравшись, как мог, успокоить расстроенную домоправительницу. Поднимаясь по лестнице, Колт подумал, что Дани, скорее всего, заняла свою бывшую комнату, и подойдя к дверям, негромко постучал. - Войдите, - ответил нежный женский голос.

Она сидела в кресле у открытого окна с книгой в руках, одетая в простенькое желтое утреннее платьице. В ярком свете солнца её роскошные волосы цвета красной меди, убранные со лба и небрежно сколотые сзади, переливались, как шелк.

Колт замер на пороге, неожиданно ему пришло в голову, что перед ним самая красивая женщина, которую он когда-либо видел в жизни.

А Бриана испугалась. Что нужно этому незнакомцу в её комнате? Но заглянув ему в глаза - самые добрые, самые чуткие из всех виденных ею мужских глаз, она внезапно отчетливо поняла, что ей нечего бояться. - Что вам угодно? - вежливо спросила она.

Прошло несколько мгновений, прежде чем Колт смог, наконец. заговорить. Перед ним снова встало прошлое, хотя даже трудно было представить себе, что эта очаровательная девушка и есть та самая испорченная маленькая ведьма, оставившая ему шрам на лице во время их последней встречи. Эта же выглядела такой мягкой ... такой нежной.

Колт покачал головой. Четырнадцать лет - долгий срок. Человек может сильно измениться за это время.

С интересом разглядывая незнакомца, Бриана ждала, когда же он заговорит. Он и впрямь был великолепен, рослый, мускулистый, со смуглым, как у ковбоя лицом. Черные, как вороново крыло, волосы на солнце отливали синевой, и на их фоне ещё ярче казались серо-стальные глаза, обрамленные черными, густыми ресницами. От его красоты у неё перехватило дыхание и Бриана вдруг поняла, что была бы счастлива смотреть на него всю оставшуюся жизнь.

Колт оторвался от двери и шагнул к ней. - Я твой брат.

У Брианы затряслись руки. Боже милостивый, Гевин предупреждал её, что когда-нибудь им предстоит встретиться, ведь настанет такой день, когда Джон Тревис возвратится домой.

Видя, что она только молча смотрит на него, Колт непринужденно пододвинул кресло и устроился напротив. - Итак, - начал он, - ты все-таки решила вернуться.

- Так же, как и ты. - пробормотала она.

Колт попытался выдавить улыбку, - Прошло уже немало лет, Дани, четырнадцать, если не ошибаюсь? И вот теперь мне кажется, что передо мной совершенно незнакомая девушка.

Так оно и есть, подумала Бриана в отчаянии. Она постаралась кое-как успокоиться и вспомнить, что тысячу раз повторял ей Гевин. - Четырнадцать лет - долгий срок. Я тебя тоже не узнала поначалу, Джон Тревис.

- Все близкие зовут меня Колтом.

- Пусть будет Колт, - согласилась она, Думаю, это большая неожиданность для нас обоих. Ты ведь не ожидал увидеть меня, правда?

Он отрицательно покачал головой и вдруг почувствовал, что неведомое дотоле теплое чувство к этой девушке неожиданно куда-то исчезло. - Я надеялся, что ты вернешься, рано или поздно. Деньги многое могут изменить.