Джоржетт Хейер - Сильвестр

- Бедный мальчик! Бедный мальчик!

Этим сэр Наджент навлек на себя гнев леди Ианты, не замедлившей сообщить ему об этом, он оторвал взгляд от пасынка и участливо поинтересовался:

- Ты плохо себя чувствуешь, моя дорогая? Сейчас я сообщу одну новость, которая обязательно поднимет тебе настроение. Если ветер не изменится, мы прибудем в Кале через каких-то четыре часа!

- Через каких-то четыре часа! - загробным голосом простонала Ианта. О, как ты можешь быть таким жестоким? Зачем ты сказал мне об этом? Еще целых четыре часа этой пытки! Я не выдержу! Моя голова, о, моя бедная голова!

- Что можно сделать? - шепотом осведомился у Фебы сэр Наджент Фотерби. - Очень печально! Сколько угодно бы денег отдал, лишь бы этого не произошло!

- Мне кажется, - монотонно произнесла девушка, - что леди Ианте будет лучше, если она останется одна. Леди Ианта, вы мне не подскажете, где лежит ночная рубашка Эдмунда?.. В вашем сундуке? Разрешите там ее поискать?

Однако выяснилось, что Ианта не стала брать с собой никаких вещей, чтобы не вызвать подозрения своих родителей. Феба лишь изумленно смотрела на новый красивый сундук и целую гору картонных коробок.

- Но...

- Мне пришлось покупать все новое! Однако была такая спешка, что я растерялась и забыла об Эдмунде, - тихо призналась Ианта.

- Я попросил ее светлость заказать все самое модное, и вещи прислали мне домой, - объяснил сэр Наджент. - Хорошая идея, не правда ли?

Феба поняла, что ее светлость так увлеклась выбором дорогих туалетов, что забыла о своем сыне и ничего ему не купила. Сейчас у бедняги не было даже ночной рубашки.

Эдмунда перенесли в маленькую каюту сэра Наджента, укутали в одеяла, а Том принес бутылку из-под шампанского, наполненную горячей водой. После этого мальчику, кажется, стало лучше. И вскоре он уснул. Феба облегченно вздохнула и собралась сама прилечь отдохнуть, но тут в каюту заглянул сэр Наджент и попросил помочь леди Ианте. С ее светлостью, шепотом сообщил денди, творится что-то дьявольски странное. Она хотела, чтобы ей помогли в настолько деликатном деле, что о нем ни в коем случае не следует упоминать вслух.

Заинтригованная Феба отправилась в каюту леди Ианты, оставив сэра Наджента присматривать за приемным сыном. Очень деликатное дело заключалось в том, что надо было развязать шнуровку корсета. С первого взгляда Феба моментально поняла, что сэр Наджент был прав, когда заявил, что с леди Иантой творится что-то странное. Феба пощупала ее пульс - он был учащенным и девушке пришлось поухаживать за дамой.

К несчастью, Эдмунд проснулся в отсутствие Фебы, а, увидев сэра Наджента Фотерби, тут же разревелся и заявил, что не хочет его видеть. Сэр Наджент попробовал доказать пасынку всю несправедливость и неуместность такого требования: ведь каюта его собственная. Однако после того, как мальчишка обозвал отчима плохим человеком, Фотерби понял, что Эдмунд не в себе и постарался было его успокоить, но безрезультатно. Во время недавних приступов рвоты Эдмунд оставался безучастным ко всему происходящему из-за своего недомогания. Сейчас же все изменилось. Тошнота прошла, и он вновь стал маленьким мальчиком, пережившим страшное испытание.

- Я хочу свою Пугговиц! - потребовал он, не прерывая рыданий.

- Что? - не понял сэр Наджент. Эдмунд, уткнувшись лицом в подушку, повторил свое желание приглушенным, но взволнованным голосом.

- Хочешь пуговицу? Ну, не плачь, милый мальчик. На мой взгляд, пуговица - чертовски странный предмет для того, чтобы хотеть ее во время плавания, но... Какую пуговицу ты хочешь?

- Мою Пугговиц! - выкрикнул Эдмунд и вновь залился слезами.

- Да, да, совершенно верно! - поспешно согласился сэр Наджент. Успокойся, мой дорогой! Уверяю тебя, совершенно нет нужды так сильно расстраиваться по пустякам! Если бы ты сказал мне...

- Пугговиц, Пугговиц, Пугговиц! - рыдая, твердил Эдмунд.

Том заглянул в каюту сэра Наджента минут через пять, чтобы посмотреть, как дела у Фебы, и увидел душераздирающее зрелище. Из-под одеял, которые полностью скрывали Эдмунда, доносился горький плач, а смущенный отчим выворачивал карманы нанковых панталон.

- О, Господи, что стряслось? - встревожился молодой мистер Орде. - Где мисс Марлоу?

- С ее светлостью, - слегка рассеянно сообщил Фотерби. - Бросила меня с Эдмундом! Ну и парень! Принял меня за какого-то плохого человека. Такое впечатление, будто он меня совсем не знает... А сейчас ему зачем-то понадобилась пуговица.

- Ну так дайте ему пуговицу, - посоветовал Том. Он захромал к койке и попытался раскопать Эдмунда из-под одеял. - Привет, Эдмунд! Что случилось?

- Я... хочу... мою... Пугговиц! - взвыл Эдмунд, стараясь поглубже зарыться в одеяла.

- Впервые встречаю такого глупого мальчишку! - рассердился сэр Наджент. - Не могу добиться от него больше ни слова. Мне кажется, он забыл какую-то свою пуговицу дома. И самое главное, никак не пойму, что он будет делать с пуговицей, если я ему ее найду. Я вас спрашиваю, Орде: вы бы вспомнили о пуговице на корабле во время такой качки?

- О, у детей часто появляются самые странные желания, и тогда подавай им необычные игрушки! - ответил Том. - Я сам был в детстве таким же капризным. Дайте ему одну из своих пуговиц.

- Черт побери, но у меня нет никаких пуговиц! - воскликнул Фотерби. Неужели вы хотите, чтобы я отрезал пуговицу со своей одежды?

- О, Господи, а почему бы и нет? - Том стал терять терпение.

Сэр Наджент ошеломленно вздрогнул, но быстро взял себя в руки.

- Лучше отрежьте свою, - парировал он.

- Но по вашей милости это мой единственный костюм, - грубо заявил Том. - К тому же не забывайте, что я не отчим этого славного мальчугана!

- Если говорить откровенно, так Эдмунд не питает ко мне никаких теплых чувств. Так что родственные связи не имеют никакого значения. Поэтому я был бы очень рад, если бы у меня не было такого приемного сына. Согласитесь, чертовски неприятно иметь пасынка, который все время твердит, что я плохой человек.

Том, решив, что последнее замечания Фотерби не заслуживает ответа, настоятельно попросил побыстрее найти подходящую пуговицу. Сэр Наджент с тяжелым вздохом раскрыл один из своих многочисленных чемоданов. У него ушло совсем немного времени, чтобы решить, какой из костюмов ему меньше всего понадобится в ближайшем будущем. Фотерби остановил свой выбор на элегантном рединготе и начал отрезать перочинным ножичком одну из пуговиц. Том чувствовал, что при этом его сердце обливается кровью. Правда, сэра Наджента немного подбодрила мысль, что, подарив такую огромную и красивую пуговицу Эдмунду, он тем самым заслужит хоть немного уважения в его глазах. Он подошел к койке и победно прочнее:

- Хватит плакать, милый мальчик! Вот твоя пуговица! - Рыдания внезапно прекратились, и Эдмунд выкарабкался из-под одеял. На его щеках блестели слезы, но глаза горели в радостном ожидании.