Джилли Купер - Гарриет

- Конечно, - сказала миссис Боттомли. - Ты же должна следить за детьми. Миссис Эрскин всегда требует, чтобы за столом все было как положено.

- Понятно, - вздохнула Гэрриет. - Кстати, я посолила суп.

- Я тоже, - сокрушенно сказала миссис Боттомли.

***

Обед показался Гэрриет кошмаром. За приятной болтовней, звоном бокалов, комплиментами по поводу стряпни и взаимными улыбками ей мерещились темные, непроглядные дебри.

Люди за столом вели себя так, словно ничего не случилось: вспоминали общих знакомых, обменивались сплетнями, шутили - все это просто не укладывалось у Гэрриет в голове.

Ноэль беспрестанно что-то говорила - ее глубокий, чуть хрипловатый голос не умолкая вещал о том, какой прием ей устроили в Париже, о фильме, в котором она снималась в Африке, и о том, что сказали в магазине Картье о колечке, которое купил для нее Ронни.

Кит, успевший перед обедом осушить три бокала сухого мартини на пустой желудок, развлекался вовсю.

- Какой восхитительный суп, - сказал он Гэрриет. - Я всегда говорил, что женщина от природы должна как минимум две вещи уметь делать хорошо; и одна из них - это готовить.

Ноэль тоже попробовала суп, после чего немедленно попросила воды.

- Это ложка, а не лопата, - недовольно обернулась она к Шатти. - Почему мои дети всегда едят, будто перекапывают огород? Дурное влияние телевидения, вероятно.

- Только представь, Ноэль, если бы ты училась в университете, ты была бы еще умнее, - сказал Кит.

- Я слышал, у вас тут хорошая охота, - поспешно вклинился в разговор Ронни, пока Ноэль не успела придумать в ответ что-нибудь убийственное.

По мере того как Ронни и Кори увлеченно беседовали о гончих и сворах, желтый огонь в глубине ее глаз разгорался все сильнее. Она явно желала быть центром всеобщего внимания; пребывание в тени ее не устраивало. Когда подали утку, она, едва притронувшись к своей порции, потребовала соли и перца.

В столовую, размахивая хвостом, вбежал Севенокс. Судя по его виду, он провел полдня в дальнем конце сада, где была непролазная грязь. Он восторженно приветствовал Гэрриет и уже рванулся было к Ноэль, но та испуганно отшатнулась.

- Это что еще за жуткий зверь? Он же истоптал весь ковер!

- Это любимый пес Гэрриет, - сообщил Кори.

Когда Севенокс, хотя и не без труда, был изгнан из столовой, Ноэль обернулась к Гэрриет.

- У нас есть салат из апельсинов?

- Ноэль, прекрати этот спектакль, - резко сказал Кит.

Ноэль окинула его презрительнейшим взором, отодвинула еду на край тарелки и взяла сигарету.

- Не помню, говорила я тебе или нет, но в прошлом месяце я целую неделю провела в Израиле, - сказала она Кори. - Знаешь, это Галилейское озеро просто утопает в цветах - в жизни не видела ничего подобного. Мне показали там то место, где Христос совершил чудо и накормил весь народ пятью хлебами и двумя рыбами.

- Дорогуша, утка Гэрриет тоже чудо, - сказал Кит. - Если бы ты воротила нос от этих рыб, как воротишь от утки, - боюсь, тебя бы отлучили от церкви.

- Мамочка, как жаль, что ты не можешь остаться, - сказала Шатти. - Ты не увидишь папу на скачках.

Ноэль обратила свои прекрасные глаза на Кори.

- Милый, что я слышу! - воскликнула она. - Ты снова участвуешь в скачках, после стольких лет! И каковы твои шансы на выигрыш?

Кори покачал головой.

- По правде говоря, шансов никаких. Пифия пока еще жеребенок, это ее первый забег.

Глаза у Ноэли вспыхнули.

- А помнишь, как ты выиграл забег в тот день, когда мы с тобой вернулись из свадебного путешествия? Боже, как мы оба тогда волновались - и как вечером праздновали победу!

- И как утром у нас болела голова, - сухо добавил Кори.

- У Гэрриет сегодня утром болела голова, - сказала Шатти. - Лесли они с папой куда-нибудь уезжают, то она у нее потом тоже болит.

Ноэль замерла, взгляд ее перебегал с Кори на Гэрриет и обратно.

- Кори, когда ты наконец откроешь вторую бутылку? - сказал Кит. - Так у тебя за столом все умрут от жажды.

- Помнишь, какое было бесподобное божоле, когда мы ужинали с Джеки Онассисом? - сказала Ноэль, оборачиваясь к Ронни. - Там еще был Агахан, помнишь?

- Дорогая, можешь опустить все эти имена, - лениво протянул Кит. - Вряд ли они тут кого-нибудь впечатлят.

Ноэль вспыхнула и нахмурилась. Ронни обернулся к Шатти.

- Ты уже решила, что будешь делать, когда вырастешь? - спросил он.

- Я решила не выходить замуж, - сказала она. - Это может войти в привычку, как у мамы.

Кит с Ронни оглушительно расхохотались. Даже Кори улыбнулся.

- Вольно же Ронни смеяться, - сердито бросила Ноэль. - У него уже было три жены.

- Своих или чужих? - осведомился Кит.

Гэрриет почувствовала, что больше не может тут находиться. Она поднялась, чтобы собрать тарелки и принести десерт. Кит вышел вместе с ней на кухню.

- Какой приятный вечер, - сказал он.

Гэрриет ничего не ответила.

- Послушай, не принимай это так близко к сердцу. Ноэль всегда работает на публику, так что все в порядке.

- В порядке? А Кори? - сердито спросила Гэрриет, с грохотом ставя посуду в раковину.

- Не забывай, что Кори писатель, и для него все это жизненный материал. Вот увидишь, весь этот обед потом появится в каком-нибудь его сценарии.

Когда они вернулись в столовую, Ронни Акленд силился поддержать светский разговор.

- Как ваш новый сценарий? - спросил он у Кори.

- Никак, - лаконично отвечал Кори.

- А мне понравилась твоя последняя книга, - заметил Кит, наполняя бокалы. - Я наткнулся на нее в спальне у одной знакомой и так зачитался, что весь день ни о чем другом не вспоминал.

Кори улыбнулся.

- Гэрриет делает такие пудинги - пальчики оближешь, - мечтательно произнесла Шатти, прокладывая русло для сливочной речки в своей порции шоколадного мусса. - Мамочка, если ты все равно женишься на Ронни Акленде, тогда почему бы папе не жениться на Гэрриет?

Над столом повисла ледяная тишина, потом Кит расхохотался. Гэрриет опрокинула свой бокал с вином.

Кори невозмутимо намочил салфетку в кувшине с водой и начал промокать красное пятно на скатерти.

- Не знаю, где вы планируете остановиться, - сказал он Ронни Акленду, но я слышал, что в Болтонском аббатстве только что открылась прекрасная гостиница. - И он принялся расписывать достоинства новой гостиницы.

Сверху как будто послышался детский плач.

- Это Уильям, - с облегчением пробормотала Гэрриет и пулей вылетела из-за стола.

В своей комнате она долго прижималась пунцовыми щеками к оконному стеклу. Как могла Шатти такое сказать! Да еще в присутствии матери!

Когда она закончила кормить Уильяма, послышался стук в дверь и в комнату, к немалому удивлению Гэрриет, вошла Ноэль Белфор собственной персоной.

- Я решила подняться к вам, пока мужчины пьют свой портвейн, - сказала она. - О, какой очаровательный малыш! Можно я его подержу?