Энн Макалистер - В кольце твоих рук

Милли зажгла фитиль, но отодвигаться не стала. Осталась там же, где и была. Ее волосы скользнули по плечу Шейна. Ее колено касалось его ноги. Наверное, она могла даже слышать биение его сердца.

Убедившись, что вырабатывается достаточно напряжения, Шейн снова повернул переключатель. Фитиль продолжал гореть.

Милли радостно улыбнулась.

- Получилось!

Шейн был об этом другого мнения. Он отшатнулся и буквально бросился к термостату, установив его на самый высокий уровень... хотя лично ему тепла было вполне достаточно!

- А мы не включим водонагреватель, раз мы здесь?

- Конечно, - выдавил Шейн. - Почему бы нет?

Он хотел сказать: "Не дыши мне в ухо!" Он хотел сказать: "Убирайся. Я сделаю это сам." Но он не мог сказать такое, и знал, что не может.

Поэтому они проделали это вместе.

Когда фитиль остался гореть, Милли наградила Шейна очередной своей улыбкой. На этот раз Шейн заранее собрался с духом.

Помогло. Но не очень.

Шейн надеялся, что станет полегче, когда она снимет куртку. Но нет. Шейн смотрел, не отрываясь, как она идет к камину, потягивается и запрокидывает голову, выставляя напоказ свою длинную шею. Ее глаза прикрыты. Ее волосы струятся по спине, капли растаявшего снега стекают по волосам и с шипением падают в камин. Ее соски торчат сквозь мягкую темно-зеленую шерсть свитера, словно напрашиваясь на ласку, на прикосновение.

Ласку Кэша.

- Я пошел, - буркнул Шейн.

Ее глаза распахнулись.

- Куда?

- Не насовсем, - быстро пояснил он. - К грузовику. Чтобы... забрать вещи.

- Хочешь, я схожу с тобой?

- Нет! Ты останешься здесь. Грейся. - Он только сейчас заметил, что на ней не сапоги, а ботинки. - Почему ты не сказала? - спросил он, взглядом указывая на ее ноги. - Я бы тебя нес. Ты... явно одета не для...

- Командировки? - подсказала Милли, с улыбкой изогнув бровь.

Шейн почувствовал себя круглым идиотом.

- Это ради твоего же блага, - промямлил он.

- Да, - ответила она, - так и есть.

Шейн моргнул.

- Ты так считаешь?

- Конечно.

Он неуверенно улыбнулся и перевел дух.

- Что ж, я рад, что ты наконец поняла это. И я верну тебя домой, как обещал. Сразу, как только свадьбу отменят.

- Ты думаешь, нам удастся выбраться отсюда?

Их взгляды встретились. Шейну показалось, что их тянет друг к другу, словно магнитом. Ему пришлось отвернуться, чтоб только не броситься к ней через всю комнату.

- Я сделаю все возможное, - ответил Шейн. И он никогда еще не был так уверен в правдивости своих слов.

***

Возьми себя в руки, - сказал он себе. - Тебе и раньше встречались красивые девушки. Так что нечего пускать слюнки при виде этой.

Наверное, Шейну следовало взять свой спальный мешок и заночевать где-нибудь подальше от нее. С трудом пробираясь к месту, где оставил грузовик, Шейн все еще думал о женщине, способной производить такое неизгладимое впечатление на мужчин.

Кэш, вокруг которого вьются толпы поклонниц, хочет только ее. Майк Даттон тоже хочет ее настолько, что готов жениться.

И Шейн... что ж, ни одна девушка так его не возбуждала с тех пор, как он окончил школу!

Но он уже не школьник. И слава Богу.

Ему тридцать два года. Он повидал Нью-Йорк и Сан-Франциско, и тысячу городов между ними. С тринадцати лет он проехал столько миль, что и не сосчитать. Он вырос, стал взрослым. Он не совершал явных глупостей вот уже несколько лет... или, по крайней мере, несколько месяцев.

И сейчас не собирается.

Может, это было слегка... необдуманно... отправить девушку Кэша в командировку, но Шейн действовал из лучших побуждений.

Он вспомнит все эти чистые побуждения, - клялся себе Шейн, вытаскивая из кузова спальный мешок и вешая на плечо дорожную сумку.

Он вернется в хижину и будет вести себя вежливо, прилично и холодно... как истинный джентельмен.

Но, - подумал он, открыв дверь и увидев ее, сидящую у камина, ее длинные темные волосы, ее румяное лицо, ее смеющиеся глаза и губы, чертовски ясно, что это будет нелегко.

Решительно сняв перчатку, он смахнул снег с сапог и протянул руку.

- Кажется, нас не представили друг другу. А поскольку Кэш не может почтить нас такой честью, - он смущенно улыбнулся, - придется мне сделать это за него. Я Шейн Николс.

Она встала, пересекла комнату и, улыбаясь, ответила на рукопожатие.

- Роза Гамильтон.

- Очень приятно... - Он умолк, вздрогнул и нахмурился. - Роза? Но... Кэш говорил, что тебя зовут Милли.

- Нет... не совсем. - Казалось, она чувствует себя виноватой. - Я думала, как лучше тебе сказать...

- Сказать что?

Она беспомощно пожала плечами.

- Ты похитил не ту девушку.

Третья глава

Сотрясение мозга может привести к таким последствиям.

С годами человек теряет способность мыслить, способность сложить два плюс два, забывает значения самых простых слов. Шейн слышал об этом. Но не верил до сегодняшнего дня.

- Что ты сказала?

Должно быть, это результат всех его сотрясений. Это не может быть...

- Что значит, не ту девушку?

- Я не Милли.

- Конечно, ты Милли!

Что за дурацкую игру она ведет? Неужели думает, что он отвезет ее назад и обменяет на кого-то другого?

- Нет. Это ты почему-то принял меня за Милли. - Она взглянула на него с надеждой. - Ты ее хотел украсть, - подытожила она.

Шейн тупо смотрел на нее.

- Я знаю, кого я хотел украсть! - крикнул он. - И, черт возьми, я говорил тебе, что никого не крал!

- Прости. Отправил в командировку.

Шейн кивнул.

Но затем она покачала головой и окинула его сочувственным взглядом.

- Итак, будем считать, что я в командировке. Но я не могу изменить себя. Я Роза. А вовсе не Милли.

Он взглянул на нее, все еще ошеломленный ее словами, и произнес единственную вещь, о которой успел подумать.

- Докажи.

Она со вздохом пожала плечами. Пересекла комнату, взяла свою куртку и, порывшись в карманах, вынула кошелек. Открыла его и снова подошла к Шейну.

- Мои водительские права.

Естественно, на снимке была она. Ее сияющие глаза, ее убийственная улыбка, ее роскошные волосы. Кто еще умудрится выглядеть так шикарно на фотографии для водительского удостоверения?

Затем Шейн взглянул на ее имя.

Не Милли.

Но и не Роза, - заметил он с радостью.

- Тут написано, Джорджия, - ткнул он пальцем. - Джорджия Уинтроп Гамильтон.

Она поморщилась.

- Мое настоящее имя. Меня назвали в честь отца.

Шейн уставился на нее.

- Насколько мама ему позволила, - пояснила она. - Я была их единственным ребенком. Они знали, что больше детей у них не будет. Наверное, отец окрестил бы меня Джорджем, если бы осмелился. Но мама настояла на Джорджии. А сама называла Розой.

- А откуда мне знать, что она не называла тебя Милли?

- Причины не было, - заявила девушка таким тоном, словно ее ответ был вершиной логики.