Ганс Эверс - Превращенная в мужчину

Ян еле подавил смех. По врачебным измерениям, сделанным Рейтлингер, когда Эндри еще женщиной вступила в санаторий, теперь работал опытный в своем ремесле нью-йоркский портной. Почему бы и нет, когда ему сразу заказали костюмы дюжинами и хорошо платили!

— Я подумала, — продолжала Гвинни, — что господин Войланд не может больше ничем пользоваться из своих прежних вещей. Не знаете ли вы, сделал ли он уже большие запасы?

— Лишь самое необходимое, — сказал Ян. — Мой кузен будет восхищен всем этим снаряжением, особенно костюмами. Только вложите в каждый карман по трубке, мисс Брискоу, это очень идет помолвленным.

— Слышишь, Тэкс! — воскликнула Гвинни. — Позаботься об этом, как только мы приедем в Париж.

Она обратилась к Яну:

— Раз вы кузен господина Войланда, то вы будете и моим кузеном, когда мы поженимся. Поэтому вы должны звать меня Гвинни, а я вас — Яном.

Он слегка поклонился.

— С удовольствием, если, конечно, мой кузен на это согласится. А вдруг он ревнив?

— Вы полагаете? — спросила она. — О, я очень хотела бы, чтобы он был по-настоящему ревнив!

По мере приближения к Парижу она становилась молчаливее. Сидела тихо в своем углу и смотрела в окно. Два-три раза ее глаза закрывались, потом снова открывались, пока совершенно не сомкнулись. Она обглодала своими зубками ногти и в конце концов совсем упрятала в рот свой мизинец. Ян наблюдал за ней. «Восхитительная игрушка, — думал он, — законченная в каждой детали, артистическая и странная, едва похожая на человека! Но как долго захотят ею играть?»

Незадолго перед Парижем она проснулась и протерла глаза. Схватила свою сумочку, вытерла руки и лицо одеколоном. Взяла свое зеркальце. Волнуясь и нервничая, напудрила и накрасила лицо.

— Вы телеграфировали? — спросила она.

Ян ответил отрицательно.

— Я думал, что вы хотите застать его врасплох.

— Это хорошо, — вздохнула он. — Тогда я могу сначала привести себя в порядок. Боже, как я выгляжу!

Они поехали в отель «Крийон». Ян спросил господина Войланда. Швейцар позвонил наверх и передал ответ: господин вышел, но мадам тотчас сойдет вниз.

Гвинни уловила слова. Ее руки задрожали.

— Мадам? — задыхалась она. — Какая мадам?

— Успокойтесь, Гвинни! — усмехнулся Ян. — Швейцар говорит «мадам» — таков здесь обычай. Он имеет в виду барышню, фрейлейн…

— Что за фрейлейн он имеет в виду? — резко перебила она.

— Сиделку, — ответил Ян, — больничную сестру, доставившую моего кузена из санатория. А вот и она.

Роза-Мария выходила из лифта в темном одеянии сестры, с голубой вуалью. Когда она увидела Яна, ее глаза заблестели. Она быстро подошла к нему. Гвинни осмотрела ее с головы до ног.

— Как дела, сестра Роза-Мария? — приветствовал Ян. — Моего кузена нет дома?

Она отрицательно покачала головой:

— Он уехал с утра с господином, прибывшим третьего дня, с венским врачом. Они вдвоем уехали в Версаль, хотели вернуться к чаю.

Гвинни обернулась к Тэксу Дэргему:

— Что ты стоишь так, разинув рот? Скажи мне, она тебе нравится?

Тэкс встрепенулся.

— Кто? Дама? Сестра? Очень… она очень красива.

— Красивее меня? — приставала Гвинни. Она не дождалась его ответа.

— Сестра, — обратилась она к Розе-Марии, — насколько я знаю, господин Войланд, мой жених, совершенно здоров…

— Совершенно здоров, — подтвердила сестра.

— Поэтому он более не нуждается в ваших услугах, — продолжала Гвинни. — Мне было бы приятно, если бы вы уехали уже сегодня. Обратитесь, пожалуйста, к господину Дэргему, если у вас имеются претензии…

Ян перебил ее:

— Мисс Брискоу, я хотел бы обратить ваше внимание, что до вашей свадьбы я, по желанию вашего отца, являюсь по отношению и к вам, и к вашему жениху попечителем. Вы очень обяжете меня, если не будете давать самостоятельно никаких распоряжений, а сообщите мне о ваших желаниях. Что касается сиделки, то я уже решил, что она сегодня же вечером оставит свою должность. Уложите, пожалуйста, сестра Роза-Мария, свои вещи и поезжайте в отель «Морис» на улице Риволи.

Гвинни Брискоу вытянула губы, покачала головкой и сделала небольшой поклон:

— О, с удовольствием, кузен Олислягерс, — сказала она, слегка надувшись. — Вы можете мне приказывать, сколько хотите. Я буду охотно слушаться, если только произойдет то, чего я хочу. Мне совершенно безразлично, кто отошлет сестру, вы или я, если только она уйдет. Но скажите, пожалуйста, поселитесь ли вы здесь с нами или, может быть, тоже в отеле «Морис»? Я думаю — увы! — что сестра могла бы и за вами поухаживать, когда вы получите насморк.

— Благодарю, кузина Брискоу, — засмеялся Ян. — Это очень хорошая мысль! Тем временем, может быть, вы осмотрите свои комнаты и немного приведете себя в порядок. Я буду дожидаться вас к чаю в зале и дам вам знать, когда мой кузен будет здесь.

Он проследил, как она с Тэксом вошла в лифт.

Сестра Роза-Мария осторожно дотронулась до его руки:

— Моя служба уже закончилась?

Он утвердительно кивнул головой. Она снова спросила:

— Получу ли я свою плату? Когда мы едем?

— Через несколько дней, — ответил он, — как только я освобожусь. Теперь сделай, как я тебе сказал. Спроси в «Морисе» комнаты, заказанные на мое имя.

Она быстро пожала ему руку и ушла.

Ян выбрал место, откуда он мог бы видеть всех приходящих. Он велел подать газеты, укрылся ими и через каждые две-три минуты бросал быстрый взгляд на вход.

Тэкс Дэргем принял ванну и оделся. Затем стал у окна и, засунув руки в карманы брюк, стал глядеть вниз на улицу. Он был в дурном настроении и несколько раз проворчал: «Черт возьми!» Один раз он сказал вполголоса:

— Если бы я снова был в Нью-Йорке!

Больше он ничего не делал.

Вдруг постучались. Горничная принесла ему записку. Он Прочел:

«Приходи сейчас ко мне! Очень несчастна! Гвинни.»

Тэкс вздохнул.

Гвинни лежала на кушетке, полуодетая.

Перед нею стоял большой графин воды со льдом. Она выловила пальцем кусочек льда из стакана и засунула его в рот. В комнате стояли раскрытые чемоданы, повсюду на столах и стульях были разбросаны ее наряды, ими был завален и весь пол.

— Иди сюда, Тэкс, — прошептала она. — Подойди поближе.

Когда он остановился перед ней, она быстро схватила стакан и прыснула водой ему в лицо.

С большим трудом Дэргем удержал себя от грубого проклятия.

— Как тебе не стыдно, Гвинни? — воскликнул он. — Ты затащила меня в эту проклятую страну потому, что хочешь выйти замуж за этого проклятого, вновь испеченного парня, хотя и обещала мне выйти за меня. Теперь брызгаешь мне в лицо водой! Я сыт по горло. Сегодня же ночью я уеду!

Она вскочила, весело смеясь, схватила лежавшее на столе шелковое платье, вытерла им Тэкса.