Фанни Райдер - Свет маяка

Буря утихла. Море успокоилось. Опасность миновала. Все ее барьеры выстояли. Сегодня Луис Гренвилл навсегда уберется из ее жизни.

Глава 5

- Луис! Луис!

Берил потерянно переходила из комнаты в комнату, и от дощатых стен гулко отражалось эхо. Дом был пуст. Абсолютно пуст.

Прошлым вечером, когда она опять завела речь об отъезде гостя, тот сослался на усталость и отправился спать. Если сообщение между берегами возобновилось, первый паром ушел на рассвете... Но не мог же Луис уехать, даже не попрощавшись!

Берил опасливо отворила дверь в гостевую комнату - и облегченно вздохнула. На безупречно застеленной кровати лежал черный саквояж.

Она окинула взглядом прибранную спальню. Память возвращалась к Луису лишь урывками, но, видимо, привычка к аккуратности была у него врожденной, амнезии неподвластной. Или, может быть, мистер Гренвилл существо одомашненное, - не ручное, но именно одомашненное? Не исключено, что он женат...

Эта малоприятная мысль до сих пор помогала Берил справляться с нервной дрожью, что накатывала на нее всякий раз, стоило гостю обратить на нее этот его завораживающе-внимательный взгляд. Не раз и не два, обернувшись ненароком, она замечала, что Луис наблюдает за нею, задумчиво щурясь.

Возвратившись в гостиную, Берил обнаружила, что огонь в очаге ярко пылает, чья-то заботливая рука пополнила запас дров, а Бони куда-то пропал. За последние два дня, пока она пряталась у себя в мастерской, гость и пес стали неразлучны.

Может, они ушли прогуляться на берег? Может, Луис надумал заглянуть к Огастусу Макнайту или надеется, что встретит знакомого?

Берил извлекла из футляра видавший виды бинокль и вышла на крыльцо. С моря задувал леденящий бриз - от холода не защищал даже плотный зеленый свитер ручной вязки.

Молодая женщина оглядела пляж. Справа маячили три фигуры. Двое трудились над яхтой - буря сорвала ее с якоря и выбросила на берег. В третьем долговязом и тощем как скелет - Берил без труда опознала Зака Брауна. Он брел вдоль воды, то и дело наклоняясь, собирал водоросли для ненасытной компостной кучи. Надо же удобрять свои драгоценные огурцы с помидорами! Слева, там, где с холма к морю сбегал ручеек, огромный черный Лабрадор гонялся за чайками. Двое детей, с наклонностями маленьких гоблинов, радостно тыкали палочками в тушку рыбы, выброшенной на берег.

Опуская бинокль, Берил подметила за окном соседнего дома какое-то движение. Мелькнула и пропала седоватая голова. Клайв Хобкерк вернулся! Значит, паромы снова ходят по расписанию.

При обычных обстоятельствах Берил не задержалась бы с дружеским визитом надо же поздороваться и узнать последние новости. Но сейчас она поспешно укрылась в доме, виновато сознавая, что лишь оттягивает неизбежное. Клайв непременно захочет узнать все подробности о загадочном госте, просто-таки забросает ее вопросами. А Берил совсем не хотелось анализировать свое двойственное отношение к Луису: с одной стороны, насущную необходимость удерживать его на расстоянии, с другой, неодолимое чувственное влечение.

Молодая женщина позавтракала в одиночестве, вымыла тарелки, затем обошла гостиную, мимоходом наводя порядок и то и дело оборачиваясь к окну. Она заботливо разгладила складки на покрывале, со стыдом отметив, что на светлой ткани отчетливо видны грязные разводы - там, где некогда лежали ноги Луиса. Тоже мне, хозяйка! Надо бы застирать, пока Клайв не зашел в гости!

Плотная ткань прочно застряла между сиденьем и спинкой дивана. Берил резко дернула покрывало на себя - и на пол полетели маленький четырехугольный предмет и какая-то книжка.

Она поспешно подобрала находки. На ладони ее лежали футляр для визитных карточек из черной кожи, с крохотным золотым замочком, и чековая книжка. Книжку Берил отложила и заглянула внутрь футляра, где обнаружила несколько визиток, напечатанных на плотной бумаге кремового оттенка. На верхней четкими черными буквами значилось:

Луис Гренвилл Картинная галерея "Критерион", Монреаль Карие глаза Берил расширились, в груди похолодело, пальцы сами собою сомкнулись, сминая карточку, острые уголки до боли врезались во влажную ладонь. Она задышала часто и прерывисто, хватая воздух ртом, ощущая на языке странную горечь.

Луис Гренвилл. Галерея "Критерион".

Берил судорожно схватилась за спинку стула, чтобы не упасть: со всех сторон надвигалась темнота. Молодая женщина напрягла всю свою волю, отгоняя неодолимый кошмар. В висках по-прежнему стучало, но сведенные судорогой мышцы постепенно расслабились, бешеное сердцебиение унялось. Берил слепо затолкала чековую книжку обратно туда, куда она завалилась, и, пошатываясь, направилась к двери.

Спотыкаясь, она взбежала по покосившимся деревянным ступеням домика Клайва, толкнула незапертую дверь и оглянулась по сторонам в поисках хозяина, не находя в себе сил позвать его по имени. В горле пересохло. Левая рука ныла; опустив взгляд, Берил с изумлением обнаружила, что пальцы ее по-прежнему крепко сжимают злополучную карточку.

На негнущихся ногах Берил прошла прямиком в кухню, к старенькому телефону на стене, рядом с фанерной полочкой, доверху заваленной письмами, открытками и детскими карандашными рисунками.

Точно сторонний наблюдатель, она следила за тем, как одна рука ее машинально сняла трубку, а вторая заботливо разгладила смятую карточку.

Луис Гренвилл. Галерея "Критерион".

Берил торопливо набрала номер, даже не сознавая, что последние цифры отличаются от напечатанных на карточке.

- Добрый день, галерея "Критерион". Чем могу служить?

От выверенных секретарских интонаций по спине Берил пробежал холодок и она едва не выронила трубку.

- Нет... Я не...

Молодая женщина безуспешно пыталась справиться с немотой.

- Простите, это личный офис Луиса Гренвилла. Вам нужна справочная?

- Я.., могу я попросить Луиса? - глухим, неестественным голосом проговорила Берил, облизнув пересохшие губы.

- К сожалению, мистера Гренвилла сейчас нет на месте. Я могу передать трубку его помощнику.

- Э-э-э.., не нужно. А когда он вернется?

- Боюсь, что не раньше, чем через две недели. Мистер Гренвилл в отпуске.

- А.., хорошо, я перезвоню ему домой.

- К сожалению, номеров домашних телефонов мы не даем.

- Знаю.

Голос на том конце провода явно смягчился, в нем послышались дружелюбно-заговорщицкие интонации:

- Боюсь, что вы и дома его не застанете. Я так понимаю, мистер Гренвилл уехал и не хочет, чтобы его беспокоили. Вы можете оставить свое сообщение мне. Если босс перезвонит...

Берил повесила трубку. И только сейчас почувствовала, что вся дрожит. Обхватив себя за плечи, она прислонилась к стене. В сознании ее, сокрушая барьеры памяти, разом воскресли те два месяца, что последовали за смертью бабушки... Молодой женщине с трудом верилось, что образы столь яркие и четкие еще недавно терялись во тьме. Эпизоды, как ей казалось, навсегда позабытые, отсеченные от остальной жизни и запертые в недоступных уголках сознания, нашли-таки лазейку!