Карен Робардс - Остров страсти

- Так лучше? - мягко спросил Хейл после нескольких минут массажа.

Кэти хотелось сказать ему какую-нибудь язвительную гадость, но это требовало слишком больших усилий. Она вяло кивнула.

- Ты вся в синяках, - продолжил он с легкой укоризной, словно кровоподтеки на ее теле являлись в какой-то степени виной самой девушки. Кэти ничего не ответила. Тогда он грубовато произнес: - Ты, наверное, думаешь, что если будешь дуться достаточно долго, то я извинюсь.

Извинюсь! Кэти подавила нечеловеческое желание захихикать. Он и впрямь думал, что несколько ничего не значащих слов могут утешить ее попранное самолюбие! Впрочем, Кэти резонно рассудила, что это будет определенным достижением. Первым шагом на пути к усмирению самонадеянного американца.

- Не беспокойся. Я хорошо знаю, что извинения от тебя не дождешься, выдавила из себя Кэти. Услышав, как Хейл, лязгнув зубами, сомкнул челюсти, она задрожала.

Хейл заметил девичью дрожь и мысленно обозвал себя дураком и ослом. Видит Бог, он не хотел обойтись с нею так жестоко! Но как иначе можно было сладить с этой девчонкой, когда даже у святого лопнуло бы терпение, а он Джонатан Хейл - далеко не святой. Он и понятия не имел, что у нее такая нежная кожа.

Он задул свечу и вернулся в постель. Растянувшись на спине, он не делал никаких попыток вновь притронуться к девушке.

- Ладно, прошу прощения, - неохотно произнес он после долгой паузы.

Эти слова несказанно удивили Кэти. Она никак не ожидала, что Хейл в конце концов извинится. Может ли она обернуть его раскаяние в свою пользу? Что, если она притворится, будто прощает его...

- Ч-ч-что? - осторожно переспросила она.

- Черт возьми, я сказал, что прошу прощения, - он говорил сквозь зубы.

Кэти скрыла улыбку. Было ясно, что это признание далось ему с огромным трудом. Если она сумела вырвать у Хейла извинение, то сумеет - это лишь вопрос времени - прибрать негодяя к рукам, чтобы он пресмыкался у ее ног. Однако это не удовлетворит ее мести. Ее не удовлетворит ничего, кроме смерти Хейла!

- Ты получила все, что просила, - сказал он, как будто был вынужден оправдывать свои поступки.

- Что просила? - возмутилась Кэти, позабыв о своем намерении "простить" Хейла. - Чушь собачья! Я не просила, чтобы ты меня изнасиловал.

- Я тебя не насиловал, и ты это понимаешь не хуже меня, - резко произнес Хейл, приподнявшись на локте, чтобы взглянуть на ее лицо, - Не насиловал?!

- Ты этого хотела. В тех местах, откуда я родом, не говорят о насилии, если сама леди была не против.

- Не против! Я этого вовсе не хотела! Ты заставил меня! У меня не было выбора.

- Я признаю, что, если бы мне пришлось заставлять тебя силой, я бы так и сделал. Но мне не пришлось. С того самого раза, как я поцеловал тебя на "Анне Грир", я знал, что ты мне отдашься. Ты очень страстная женщина, Кэти. По крайней мере, ты станешь такой, когда узнаешь обо всем этом немножко больше.

- Чудовище! - крикнула Кэти, выпрямившись. Слова Хейла задели ее больное место. - Я ненавижу все, что ты со мной сделал! Я ненавижу, когда ты ко мне прикасаешься! Я ненавижу тебя самого! Ты изнасиловал меня, подонок, а теперь пытаешься облегчить свою совесть этими разговорами!

- Значит, ты не хотела? - коварно спросил он.

- Нет! - безапелляционно заявила Кэти.

- А если я докажу обратное? - спросил он, и его мускулистая рука, обвив ее талию, потянула ее вниз, на матрас.

- Но ты... ты же только извинился! Ты не можешь сделать это снова, раз попросил прощения за первый раз.

- Ты меня не так поняла, милая. Я извинился за то, что отшлепал тебя, хотя, говоря по правде, ты это и заслужила. Я вовсе не жалею, что взял у тебя то, что ты сама хотела отдать.

- Отпусти меня, лживая свинья! - возмутилась Кэти. - Заруби наконец на своем подлом носу, что я тебя ненавижу! Я сказала - пусти!

Хейл прижал ее вплотную к себе, и ее голос превратился в пронзительный крик.

- Не бойся, милая. Я тебе уже говорил, что во второй раз получится лучше. Тебе не будет больно, только расслабься и дай мне... - он замолчал, погрузив свои губы в нежную, благоухающую ложбинку меж ее грудей.

- Ничего я тебе не дам, - придушенно прошептала Кэти вцепилась обеими руками в его волосы. - Тебе придется взять это силой. Ты можешь изнасиловать меня сто тысяч раз, все равно я не сдамся Я ненавижу тебя и скорее умру, чем тебе подчинюсь.

- Сомневаюсь, милая. Умирать тебе еще рановато.

Он пробормотал эти слова, приподнявшись, чтобы отвести в сторону ее руки. Пока Кэти извивалась под его тяжестью, он с наслаждением облизывал ее тугие соски, сначала один, а потом другой. Ее тело пронизывали странные ощущения, и Кэти боролась с отчаянным желанием покориться и замереть. Она знала, чего именно добивается Хейл, и не хотела вновь ощутить ту острую кинжальную боль, которая была готова расщепить ее на две половинки.

Он лежал на боку, лицом к ней, заботливо следя, чтобы она не касалась матраса своим израненным задом. Одной рукой он сорвал с Кэти халатик. Когда она осталась без одежды, он схватил ее за лодыжку и закинул ее ногу на свое туловище. Взбешенная этим свежеиспеченным унижением, Кэти продолжала яростно сопротивляться, но это не принесло ей никакой пользы. Кэти хотела кричать, плакать, молить, чтобы он избавил ее от новой пытки, но Хейл впился ртом в ее губы, и она, задыхаясь, только стонала. Она почувствовала, как его твердый орган скользит между ее ног, и сжалась в ожидании последующей боли. Он вошел внутрь ее тела, но, к ее удивлению, она ощутила не боль, а какую-то сладкую и горячую волну, которая разлилась в каждой клетке. Это было приятно...

- Я же говорил, что в следующий раз получится лучше, - самодовольно пробормотал он на ухо Кэти.

Она ждала, что ею овладеет прежняя ярость Но когда он медленно качнул тазом, она почувствовала, что тает, словно снежинка на солнце. От неожиданного наслаждения она застонала, и ее руки, повинуясь порыву, обвились вокруг шеи Хейла.

- А-а-а-а, Кэти, Кэти... - смутно доносились до нее стоны Хейла, пока она парила в сладком тумане, слишком поглощенная своими новыми ощущениями, чтобы замечать само существование партнера.

Его толчки уносили девушку прочь на волшебном облаке, и у нее не было сил с ними бороться. Прижаться к этому мускулистому теплому телу ближе, ближе, как можно ближе' - вот все, чего она

хотела. Он двигался все напористее и быстрее, испуская страстные стоны. Наконец последовал один особенно глубокий толчок, и все было кончено.

С неохотой Кэти возвратилась к реальности и обнаружила, что он распростерся рядом с нею, накрыв ее груди ладонями и шумно дыша ей в ухо.

- Джон, - тихо позвала она.

- Так, теперь я стал Джоном, а? Я думал, ты меня ненавидишь и презираешь. - Его рот насмешливо изогнулся. - Ах, женщины, женщины, как вы переменчивы...