Нора Робертс - Обожествлённое зло

- И еще книги, - тихо проговорила она.

- Да, книги. Не могу представить, чтобы у твоего отца и у Биффа беспричинно оказались бы одинаковые вкусы в том, что касается чтения.

- Да, - сказала она слабым голосом. - Я тоже не могу.

- А если они оба были вовлечены, то и другие тоже. Клер, Карли Джеймисон убили. Не думаю, что она была первой жертвой, и до смерти боюсь, что она не будет последней.

Не говоря ни слова, она встала, подошла к своей дорожной сумке и вынула из нее альбом для эскизов. Вернулась к дивану и протянула альбом ему. - Я набросала это сегодня днем.

Кэм открыл альбом. На первой странице были нарисованы одетые в балахоны фигуры, образующие круг. Рисунок был исполнен почти благоговейно. "Интересно, сознавала ли она это", - подумал Кэм. Он молча переворачивал страницы, внимательно изучая каждую. Женщина, распростертая на деревянном настиле с чашей меж обнаженных грудей. Одиноко стоящая фигура в балахоне и маске, которая, как он понял после своих изысканий, изображала Козла Мендеса.

- Это твой отец?

- Нет. На нем была другая маска. Маска волка.

Он стал рассматривать следующий рисунок. Тут был изображен человек, стоящий с поднятыми руками, а остальные были обращены лицом к нему и к женщине. Рядом из земли вырывалось пламя костра. Иа следующем рисунке маленький козлик с поднесенным к горлу ножом.

Клер отвернулась.

Бросив на нее быстрый взгляд, он продолжал листать альбом. Она нарисовала обнаженных мужчин в масках, движущихся по кругу вокруг костра в то время, как один из них совокуплялся с женщиной. Кэм задержался на человеке в маске волка: кровь капала с его пальцев.

Она ведь была совсем ребенком, пронеслось у него в голове, и ему пришлось сделать усилие, чтобы не разорвать все наброски в клочья.

- Ты знаешь где находится это место?

- Нет. - Она сидела лицом к окну, глядя в дождливую тоскливую ночь.

- По твоим рисункам это похоже на какую-то поляну.

- Там были деревья. Много деревьев, по-моему. Затем они как бы расступились. Казалось, что это очень большое пространство, но может быть, из-за того, что я была маленькой.

- Что произошло после той последней сцены, которую ты нарисовала?

- Не знаю. Я проснулась в своей кровати.

- 0'кей. - Он снова стал внимательно рассматривать наброски, ища подробности, которые она бессознательно подчеркнула. Один из нарисованных ею мужчин был коренастый, плотный, с толстой шеей. Это вполне мог быть Паркер. Возможно, ему просто хотелось, чтобы это был Паркер.

- Клер, когда ты делала эти наброски, ты полагалась на свои впечатления, или видела все это отчетливо?

- И то, и другое. Некоторые вещи так и стоят перед глазами. Ясная ночь, звездное небо. Я чувствовала запах дыма. Кожа у женщины была очень белой. У некоторых мужчин загар, какой бывает у фермеров.

Он резко поднял голову. - Что?

- Загар, как у фермеров. Ну знаешь, коричневые лица, шеи и руки. - Она отвернулась. - До сегодняшнего дня я не вспомнила этого Некоторые из них были совершенно незагорелыми, но ведь еще была весна.

- Тот главный, в козлиной маске, был очень худ, с кожей молочной белизны. Так бывает, когда человек совершенно лишен солнца.

- А голоса?

- У главного он был очень повелительный, властный, гипнотический. Остальные почти все время говорили хором.

- Ты нарисовала тринадцать фигур. Так оно и было?

- Разве тринадцать? - Она подошла и взглянула через плечо. - Не знаю. Я об этом не задумывалась. Просто само собой получилось.

- Если это так и было, и наша теория правильна, то по крайней мере трое из них мертвы. Шериф Паркер, Бифф и твой отец. Из этого следует, что для сохранения нужного числа, они должны были привлечь еще троих. Где же это место? - пробормотал он едва слышно.

- Где-то в глубине леса. Лайза выскочила из леса.

- Мы обследовали каждый сантиметр в лесу Доппера. Бад, Мик и я, и другие привлеченные для этого горожане. Мы разбились на три группы и целых два дня прочесывали местность. Ничего.

- Чтобы прочесать все леса в этой части округа, понадобилось бы вдесятеро больше людей.

- Поверь мне, я и об этом думал. Она снова взглянула на рисунки через его плечо. - Боюсь, что они помогли тебе меньше, чем ты рассчитывал.

- Нет, нет. Они очень помогли. Отложив блокнот в сторону, он взял ее руку. - Понимаю, как тяжело тебе было этим заниматься.

- Это было чем-то очистительным. Теперь, когда дело сделано, мне не придется больше думать об этом. Я могу вернуться к своей работе.

- Когда все закончится, я не стану дома заниматься служебными делами и втягивать тебя в них. - Он поднес ее руку к губам. - Обещаю.

- Ты вовсе не втягиваешь меня в это. Теперь получается так, будто я давным-давно связана с этим делом. Я хочу выяснить, что совершил или чего не совершал мой отец, и поставить на этом точку. Может быть, это одна из причин, почему я вернулась.

- Какие бы ни были причины, я рад, что ты здесь.

- Я тоже. - Усилием воли она стряхнула с себя мрачное настроение. Положив руки ему на плечи, она стала массировать их, стараясь снять усталость, и улыбнулась, услышав его довольный вздох. - На самом-то деле я очень расстроюсь, если ты перестанешь обсуждать дома служебные дела. Как иначе я смогу первой быть в курсе всех сплетен?

- Вот именно. Что ж, сегодня днем дочка Лесса Глэдхилла, поворачивая на Главную улицу с Дог Ран, сшибла бьюик Мин Атертон.

- Вот как?

- За каждой из них образовалась огромная пробка от одного конца города до другого. А Мин в дождевике и галошах стояла на перекрестке и регулировала движение.

- Жаль, что я пропустила такую сцену. Когда ты выйдешь за меня, то будешь держать руку на пульсе Эммитсборо.

- Сначала тебе придется построить гараж.

- Что?

- Гараж, - сказала она, нагибаясь, чтобы куснуть его в мочку уха. - Мне ведь нужно место для работы, и я уже подумала, что тебе может не понравиться, если я устроюсь в гостиной.

Он отвел руку назад, обнял ее и привлек к себе. - Так значит "да"?

- Сначала я посмотрю проект гаража.

- Уф. Значит "да".

- Это условное "может быть", - только и успела она сказать до того, как он закрыл ей рот поцелуем. Его руки уже вовсю действовали. Рассмеявшись, она придвинулась ближе. - Скорее, это было "вероятно".

- Я обязательно захочу завести детей. Она резко вскинула голову. Прямо сейчас? Он снова притянул ее к себе. - Сейчас мы просто потренируемся.

Она снова засмеялась, когда они скатились с дивана на пол.

ЧАСТЬ III

"Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это

число человеческое".

Откровение, гл. 13, 18

ГЛАВА 28

Проституткой Мона Шерман была первоклассной. С четырнадцати лет она зарабатывала себе на жизнь, торгуя собственным телом. Ей нравилось думать, что она таким образом выполняет полезное для общества дело. И выполняет его хорошо. Она гордилась своей работой и всегда руководствовалась правилом, что клиент всегда прав. Как хороший запасной игрок в бейсболе, Мона умела и была готова исполнять все, что от нее требовалось. За двадцать пять баксов в час Мона с полной гарантией удовлетворяла любые вкусы того, кто ей за это платил.