Елена Шерман - Рассказы о любви

-- Боже, как скучно...

-- Словом, иной раз можно было подумать, что это не живой человек, а ожившая иллюстрация из учебника хороших манер, ходячий образец для отрочества и единственное утешение для брюзжащей старости. При этом она была очень недурна собой...

-- С этого надо было и начинать...

-- И имела жениха...

-- Наконец-то началась ваша история...

-- ... Умного, отличного парня из состоятельной семьи, влюбленного в нее до безумия - и она отвечала ему тем же. Они познакомились на вечеринке на Новый год, а к лету решили пожениться... Между прочим, она была верующая и девственница, так он с радостью согласился подождать до венчания...

-- Какая провинциальность...

-- Свадьбу решили делать летом. Программа предполагалась грандиозная: венчание в главной церкви города, потом застолье в лучшем ресторане, прямо с которого новобрачных проводят в свадебное путешествие (гости и родные останутся пировать до утра). Две недели на Мальорке в номере люкс. По возвращении домой их ждала квартира, купленная родителями жениха, этакое уютное гнездышко с евроремонтом...

-- Не хило...

-- Но для девочки главным было, это очень важно понять, не материальное приложение к любви в виде всех земных благ, а сама любовь. Она очень любила своего жениха. Доходило до курьезов: как-то она увидела его в кафе с двоюродной сестрой...

-- Маленький вопрос: действительно с двоюродной сестрой?

-- Действительно. Так она устроила истерику, разревелась, приревновала, при том, что вообще-то была человеком спокойным и рассудительным. В общем, не видела своей жизни, своего будущего без этого парня.

-- А что представлял собой жених? Вы как-то бегло его очертили...

-- В том году закончил университет и сразу устроился на работу в очень солидную фирму, с прекрасными перспективами роста. Симпатичный, обаятельный молодой человек. Курил, она сказала бросить - бросил. Отличный, образцовый сын, надежный товарищ. То есть конечно, и у него, и у нее были, вероятно, какие-то свои недостатки, но я рисую общую картину, без микроскопа...

-- Ага, недостатки были столь ничтожны, что без микроскопа их не разглядеть.

-- Может быть. Свадьбу назначили на 12 июля.

-- Держу пари - она не состоялась!

-- Как не состоялась! Конечно, состоялась, и прошла самым лучшим образом. Платье из французского каталога, 180 человек гостей, пятичасовой видеофильм, зеленые от зависти подружки...

-- И медовый месяц...

-- Медовый месяц прошел великолепно. Они вернулись домой отдохнувшие, юные и прекрасные как боги, любя друг друга еще сильнее.

-- Значит, потом что-то не заладилось.

-- Все заладилось самым лучшим образом. Ровно через девять месяцев у нее родился сын, четыре пятьсот, роды прошли на удивление легко. И она, умница, еще ухитрилась досрочно перед родами сдать госэкзамены и получила диплом вместе со своими однокурсницами, так что и учеба не пострадала.

-- И что же, два этих белых голубка до сих пор воркуют в одном гнездышке?

-- Конечно. Живут прекрасно. Через пять лет у них родился второй ребенок - девочка. Два года назад они построили прекрасный особняк, теперь живут там: бассейн, подземный гараж, два этажа, спальни для гостей и т.д., американский стандарт. Он загребает очень большие деньги, она тоже работает, преподает, защитилась. Мальчик ходит в элитную школу, у девочки бонна...

-- Идиллия....

-- Как сказать. Страна-то окончательно распалась.

-- Ну, это такое... Только я не пойму, какое отношение к вашему пониманию любви имеет эта приторная история?

-- Какая история?

-- Да та, которую вы только что рассказали.

-- Вы что-то путаете, любезный, я не рассказывал еще никакой истории. Вся история впереди.

За день до свадьбы, когда все было готово и подвенечное платье, распяленное на портновском манекене, стояло в ее комнате, когда уже спекли свадебные торты и заказали фотографов, безумно счастливая невеста, просматривая списки приглашенных, обнаружила, что в них не хватает одного человека, дорогого ей: ее старенькой школьной учительницы, теперь на пенсии. Как-то упустили старушку. И наша образцовая девушка решила немедленно исправить это упущение, сменила домашний халатик на какой-то летний сарафанчик, ибо было безумно жарко, и поехала на другой конец города, чтобы лично пригласить почтенную старушку. Телефона у бывшей учительницы не было, да противоречило всем правилам хорошего тона приглашать на свадьбу столь пожилого человека по телефону, да еще буквально накануне. Итак, она едет в троллейбусе через весь город, по-летнему зеленый и изнурительно солнечный, к своей первой учительнице. Она смотрит на проплывающие за окном знакомые улицы и думает о тысяче разных вещей: что скоро, очень скоро она наденет обручальное кольцо, что шоколадный торт не очень удался и его лучше подать погодя, когда все развеселятся настолько, что не станут обращать внимания на недостатки угощения, что ее жених самый классный парень на планете, что надо бы давно навестить ее старенькую учительницу, ведь она совсем одинока, что она обрадуется ее визиту и что надо непременно вернуться домой к пяти, когда придет маникюрша...

Она выходит на последней остановке и тут порыв ветра, долгожданного среди этой жары, поднимает подол ее коротенького сарафанчика, она смущается, тем более что на остановке стоят мужчины, наскоро оправляет его и почти бегом спешит к дому своей учительницы, обыкновенной блочной многоэтажке. Она входит в прохладный подъезд, без помощи лифта поднимается на третий этаж -последний раз она была здесь полгода тому - нажимает бледно-зеленую кнопку звонка... Дверь открывают не сразу, она привыкла к этому, старушка уже плохо ходит, но каково же ее удивление, когда на пороге она видит незнакомого мужчину, уже не очень молодого, небритого, неопрятного. Растерянно, прерывающимся голосом спрашивает она о своей бывшей наставнице и с замиранием сердца выслушивает горький ответ: старушка умерла два месяца назад.

Сразу сгорбившись от неожиданной утраты, она медленно - совсем не так, как шла сюда! - спускается по ступеням, выходит на раскаленную улицу. Обратная дорога проходит в каком-то оцепенении. Она чувствует свою вину, хотя в чем та вина? Но от невозможности сформулировать ощущения обычно становятся только интенсивней. В горестном бесчувствии она пропускает свою остановку и выходит на следующей, возле парка. На миг залитый солнцем мир кажется ей бессмысленным и беспощадным, и ее охватывает отчаяние одиночества, но тут в дело вступает физиология и на сей раз к счастью: от жары у нее пересохло в горле, и мучительная жажда возвращает ее к прежней реальности. Оглядевшись, она видит какое-то кафе, случайное уличное кафе с огромными полосатыми зонтиками и пластиковыми столами, она направляется к нему и заказывает стакан... нет, два стакана холодного ягодного сока. Растрепанная девушка-официантка наливает сок, она садится за пустой столик... но здесь все столики пусты, и только за соседним сидит какой-то молодой мужчина. Перед ним пустой стакан, на футболке разводы от пота, лицо усталое, глаза полузакрыты: то ли он дремлет, то ли думает о чем-то своем, отрешившись от всего мира.