Элизабет Блэквелл - Замуж за принца

Сунув руку в мешок с припасами, которые я притащила из своей комнаты, я нащупала на самом дне маленькую деревянную шкатулку. Затем я открыла крышку и принялась изучать запас трав и снадобий Флоры. Средства от чумы не существовало, но я отказывалась беспомощно сдаваться болезни. Я решила, что ослаблю своего смертельного врага, атаковав его со всех сторон. Кожа Розы уже горела от жара, поэтому прежде всего было необходимо ее охладить. Схватив со стола чистую салфетку, я смочила ее водой, а затем положила мокрую ткань на лоб девушки.

— Ты горишь, — сказала я. — Это облегчит твое состояние.

Даже этого простого и совершенно незначительного действия оказалось довольно, чтобы я воодушевилась. Зачерпнув из мешка миску овса, я повесила его вариться в котелке надогнем. Когда овес размягчился в кашицу, я заставила Розу съесть несколько ложек, понимая, что без еды она ослабеет. Затем я предложила ей сменить сорочку, рассчитывая взглянуть на ее тело и выяснить, как прогрессирует болезнь.

Медленно поднявшись с постели, Роза развязала тесемки на горле, и сорочка соскользнула с ее плеч. Я едва не расплакалась, увидев то, что предстало моему взгляду. Целая армия розовых гнойничков вторглась на ее нежную беззащитную кожу, захватив плечи и руки и опускаясь все ниже по ее спине и животу. Даже в том оглушенном состоянии, в котором находилась Роза, она не могла не понять, что означают эти прыщики.

— Это симптомы? — безразличным голосом спросила она.

— Пока еще рано так утверждать... — начала мямлить я.

— Это чума, — оборвала меня Роза.

Неужели горе настолько притупило ее эмоции, что ей уже не было дела до того, выживет она или умрет?

Я опустилась перед ней на колени и стиснула ее руки, слегка развернув их к себе, чтобы привлечь ее внимание. Я так сильно сжимала запястья принцессы, как будто надеялась, что моя сила способна перейти в ее тело.

— У меня тоже все так начиналось. Но я выжила. И ты тоже выживешь.

Роза вырвалась из моих тисков и потянулась к чистой сорочке, которую я разложила на кровати. Она отвернулась от меня и, избегая встречаться со мной взглядом, натянула ее через голову, после чего снова забралась под одеяло.

— Уходи, Элиза, — тихо произнесла она. — Спасайся.

— Мне спасаться не от чего.

Ни с того ни с сего я ощутила, что меня охватывает ярость. Чтобы справиться с этим неожиданным чувством, мне пришлось уйти в дальний конец комнаты и приняться за мытье котелка для супа. Неужели мои чувства значат для нее так мало, что она вообще не желает их учитывать? Как может юная и красивая девушка так легко пойти на смерть? Я твердо решила изгнать эти мысли из своего сознания, решив, что не сможет произойти то, что невозможно себе представить.

Остаток этого дня, который показался мне бесконечным, а также весь последующий день я пыталась вызвать у себя в голове голос Флоры, направляющей меня и подсказывающей, как облегчить страдания Розы. Когда прыщи воспалились, покраснели и вздулись, я начала опускать полосы ткани в кипящую воду и прижимать их к гнойникам, пока они не лопались. В образовавшиеся язвы я втирала целебный бальзам, чтобы уменьшить жжение, и обрызгивала грудь принцессы отваром мяты в попытке облегчить ее дыхание. Когда Роза горела от жара, я принесла ведро холодной воды, в которую насыпала сушеной сирени, и обмыла ее тело с ног до головы. Закончив, я вытащила из-под нее пропитавшуюся потом простыню и осторожно укрыла ее своим собственным покрывалом.

— Элиза.

Пальцы Розы сжали мою руку.

— Да, моя дорогая?

Ее голос напоминал еле слышный хрип, но я возликовала, услышав его звук. Вот уже два дня она не произносила ни слова.

— Ты помнишь мои сны? О ведьме?

Я очень хорошо помнила эти кошмары, заставлявшие Розу с отчаянным криком вскакивать посреди ночи. В такие ночи много лет назад я укачивала ее в объятиях, пока она не переставала плакать. По мере того как она снова погружалась в сон, ее тело тяжелело и расслаблялось. Если бы только я могла так же легко утешить ее сейчас. Если бы чума хоть ненадолго выпустила ее из своих когтей, позволив ей поспать. Ну, хоть один час!

Губы Розы приоткрылись в тщетной попытке улыбнуться.

— Никто, кроме тебя, не мог меня успокоить. С тобой я чувствовала себя в безопасности.

— Роза, ты со мной в безопасности. Всегда.

— Мама. Папа.

В этих двух коротких словах было столько боли! Моя душа разрывалась на части, как если бы ее утрата была моей собственной.

— Если они умерли, я королева.

Я шикнула на нее, заявив, что государственные вопросы могут подождать, но эта мысль беспокоила и меня. Роза теперь была правителем этой опустошенной земли. Я понимала, что именно на нее будут с надеждой смотреть жители Сент-Элсипа, которым удастся выжить и которые будут предпринимать отчаянные попытки вернуться к жизни и возродить свой город. Как могла Роза принять на свои плечи такое бремя, даже если бы она была здорова? Кто мог ей помочь? Или теперь нашему ослабленному королевству предстояло склониться перед завоевателями, прознавшими о том, что мы не в состоянии отразить их агрессию?

— Я никогда тебе не говорила... — голос Розы прервался, и я попыталась ее успокоить, опасаясь, что она переутомится. Но она собралась с силами и продолжала: — Я часто представляла себе, что ты моя старшая сестра, которая обо мне заботится.

Я вспомнила, как подхватывала ее крошечное тельце за талию и принималась кружить ее вокруг себя в вихре юбок и оборок, наслаждаясь ее заливистым смехом. Я терлась носом о ее пухлые щечки, не обращая внимания на прищуренные глаза и неодобрительные взгляды других служанок королевы Ленор.

— Я всегда любила тебя так сильно, как если бы ты была мне родной по плоти, — отозвалась я.

Опустившись на колени возле кровати, я осторожно провела пальцами по ее лбу. Она так горела, что от ее жара вспыхнула и моя собственная кожа.

— Я что-то должна тебе рассказать.

Я не собиралась делиться с Розой тайной своего происхождения, и возможно, было неправильно волновать ее такими откровениями сейчас, когда она была так слаба. Единственным оправданием моим действиям служит искренность. Я рассказала Розе то, в чем, как мне казалось, она очень нуждалась. Хотя ее родители умерли, у нее остались родные, и не вся ее семья была уничтожена чумой. В замке по-прежнему находился человек, навеки связанный с ней кровными узами.

— Мужчина, который меня воспитал, не был моим отцом, — начала я. — Мою маму соблазнили до свадьбы. Это сделал принц Бауэн.

Сил Розы хватило лишь на самое слабое восклицание.

— Почему ты мне ничего не рассказывала? — ахнула она.

— Я не хотела очернять память мамы. И сейчас я говорю это тебе только потому, что хочу, чтобы ты знала — мы и в самом деле родственницы. Я тебя не оставлю.