Элизабет Гаскелл - Руфь

Много посетителей в этот день побывало в обычно спокойном доме Бенсонов. Раньше всех явилась миссис Фарквар. Она теперь вовсе не походила на ту Джемайму Брэдшоу, какую все знали три года назад. Счастье дало ей красоту и великолепный цвет лица. Она так часто улыбалась, что ее алые губки почти не прикрывали белых зубов, а большие черные глаза светились от радости. Но когда Джемайма взглянула на Руфь, на ее глазах показались слезы.

— Лежите смирно! Не шевелитесь! Сегодня вы должны быть довольны, что вам прислуживают и за вами ухаживают! Я только что видела мисс Бенсон в холле, и она несколько раз повторила, что вас нельзя утомлять. Ах, Руфь, как мы все любим вас, как мы рады — вы вернулись к нам! Знаете ли, я научила Розу молитвам, как только вы отправились в это ужасное место, чтобы она помолилась за вас своими невинными губками. Если бы вы услышали, как она говорит: «Прошу тебя, милый Боженька, сохрани нам Руфь». О Леонард, как ты должен гордиться своей матерью!

Леонард коротко ответил «да», с такой интонацией, будто ему неприятно, что другие понимают или даже имеют право представлять себе, как он гордится мамой.

Джемайма продолжала:

— А теперь вот что, Руфь: у нас есть виды на вас. Это придумали отчасти мы с Уолтером, а отчасти мой отец. Да, дорогая, отец только и думает, как бы доказать вам свое уважение. Мы все хотим на будущий месяц пригласить вас в дом на Орлиной скале. Вы там окрепнете и подышите чудным абермаутским воздухом. Я возьму с собой малютку Розу. Папа на время отдал это имение нам. Там в ноябре бывает великолепная погода.

— Большое спасибо, очень соблазнительно, и мне так хочется переменить обстановку. Но я не могу решить сразу, поеду я или нет. Нельзя ли мне подумать, не торопясь?

— Сколько вам будет угодно, только бы вы в конечном итоге решили ехать. И ты, Леонард, тоже поедешь. Надеюсь, ты на моей стороне и поможешь уговорить мать.

Руфь задумалась о поездке. Ей хотелось в Абермаут, но ее отталкивало одно — воспоминание о встрече в песках. Пойти в эти места снова она уже никогда не решится, но ведь и без такой прогулки сколько еще остается всего, способного успокоить и освежить ее!

— Какие славные вечера мы будем проводить вместе! Я думаю, Мери и Лиза тоже приедут.

Светлый луч солнца проник в комнату.

— Взгляните, как ярко светит солнце! Оно благоприятствует нашим планам. Милая Руфь, это словно предзнаменование!

Не успела она договорить, как вошла мисс Бенсон в сопровождении мистера Грея, эклстонского приходского священника. Это был очень полный пожилой человек невысокого роста. Держался мистер Грей церемонно, но всякий мог убедиться в его благодушии, всмотревшись в выражение его лица и в особенности в его приветливые черные глаза, сверкавшие из-под нависших седых бровей. Руфь несколько раз видела его в больнице, а миссис Фарквар довольно часто встречала в обществе.

— Пойди позови дядю! — сказала мисс Бенсон Леонарду.

— Нет, не надо, мой милый! — сказал мистер Грей. — Я сейчас встретил мистера Бенсона на улице, а теперь хотел бы поговорить кое о чем с твоей мамой. Будьте добры, останьтесь и послушайте, в чем дело. Уверен, дамам, — он поклонился Джемайме и мисс Бенсон, — это будет приятно и мне не придется просить у них извинения в том, что я приступаю к делу в их присутствии. — Он вынул очки и с улыбкой прибавил: — Вы вчера так тихо выскользнули от нас, миссис Денбай, и, наверное, так и не узнали, что в то самое время проходило заседание попечительского совета, который готовил адрес и пытался найти слова, способные в полной мере выразить вам нашу признательность. Мне, как председателю совета, поручили передать вам этот адрес, и я его с удовольствием зачитаю.

И с подобающей торжественностью он огласил вслух официальное письмо от попечительского совета городской больницы с благодарностью Руфи. Добрый священник не пропустил ни одного слова, прочитав все — от числа до подписей. Затем он сложил письмо и передал его Леонарду, прибавив:

— Держите, сэр! Когда вы состаритесь, то будете с гордостью и удовольствием перечитывать это свидетельство о благородном поведении вашей матери. Да, действительно, — продолжал он, обращаясь к Джемайме, — невозможно выразить словами, как она помогла нам. Я говорю о джентльменах, составляющих попечительский совет. Когда миссис Денбай пришла в больницу, общий ужас достиг высочайшей степени, а испуг, разумеется, усугублял беспорядок. Несчастные умирали один за другим. Едва успевали убрать мертвые тела, как уже вносили новых больных и клали на те же кровати. Они не получали почти никакой помощи из-за всеобщего страха. В то утро, когда миссис Денбай предложила нам свои услуги, положение было совсем катастрофическим. И я никогда не забуду отрадного чувства, которое возникло в моей душе, когда миссис Денбай сказала нам о том, что намеревается сделать. Конечно, мы сочли своей обязанностью предостеречь ее… Ну-ну, так и быть, сударыня, — прервал он сам себя, заметив, что Руфь изменилась в лице. — Я избавлю вас от дальнейших похвал. Скажу только, что если моя дружба может быть полезна вам или вашему ребенку, то я прошу вас полностью располагать мною.

Он встал и, церемонно раскланявшись, удалился. Джемайма обняла и поцеловала Руфь. Леонард отправился наверх, чтобы спрятать драгоценное письмо. Мисс Бенсон, сидя в уголке, заливалась слезами. Руфь подошла к ней, обняла и сказала:

— Я не могла всего ему высказать — не смела из страха потерять самообладание. Но если я сделала что-то доброе, то этим я обязана вам и мистеру Бенсону. О, зачем я не сказала, что эта мысль впервые пришла мне в голову при виде всего, что так просто и незаметно совершал мистер Бенсон с той минуты, как началась эпидемия. Я сейчас была не в силах говорить, и вышло так, будто я принимала эти похвалы на свой счет, тогда как я все время сознавала, что мало их заслуживаю и что они должны относиться к вам.

— Бога ради, Руфь! — проговорила сквозь слезы мисс Бенсон.

— Ничто не унижает так человека, как незаслуженная похвала. Пока мистер Грей читал это письмо, я не могла избавиться от чувства, что сделала много зла. Знал ли он о том… о моем прошлом? — спросила она очень тихо.

— Да, — ответила Джемайма, — он знал, как и все в Эклстоне, но память об этом изгладилась. Мисс Бенсон, — продолжала она, желая переменить предмет разговора, — вы должны принять мою сторону и убедить Руфь поехать на несколько недель в Абермаут. Мне хочется увезти и ее, и Леонарда.

— Боюсь, брат не согласится, чтобы Леонард пропускал уроки. В последнее время он плохо учился. И немудрено: бедного мальчика слишком переполняли чувства. Но ему надо поспешить и постараться всеми силами загладить свою леность.