Элизабет Гаскелл - Руфь

— Именем вашей матери, жива ли она или умерла, заклинаю вас остаться здесь до тех пор, когда я буду в силах поговорить с вами!

Руфь с громким рыданием бросилась на колени перед диваном. Мистер Бенсон понял, что сумел коснуться нежной струны ее сердца, и теперь молчал, не решаясь заговорить снова. Наконец он сказал:

— Я знаю, что вы не уйдете, вы не можете уйти — ради нее. Ведь не уйдете, правда?

— Правда, — прошептала Руфь, чувствуя внутри какую-то страшную пустоту.

Она отказалась от возможности покончить со всем разом и ощутила теперь спокойствие безнадежности.

— А теперь сделайте, что я вам скажу, — продолжал мистер Бенсон.

Он старался говорить кротко, но голос его принял тон человека, нашедшего способ властвовать над духами.

Он кликнул миссис Хьюз, которая сидела в лавочке, рядом с его комнатой, и спросил:

— У вас есть спальня, где раньше спала ваша дочь, не правда ли? Надеюсь, вы не откажете мне в услуге. Вы меня очень обяжете, если позволите этой молодой леди провести там сегодняшнюю ночь. Пожалуйста, отведите ее туда прямо сейчас. Идите, моя милая, и помните: я полагаюсь на ваше обещание не уходить отсюда, пока я не буду в силах поговорить с вами.

Мистер Бенсон не мог заснуть всю ночь, хотя боль поутихла. Образы будущего мелькали перед ним, словно в лихорадочном бреду, — в самых причудливых и разнообразных формах: он встречался с Руфью в различных местах, говорил ей то, что, по его мнению, могло ее тронуть, подвигнуть к раскаянию и возвратить на путь добродетели. Под утро он уснул, но те же мысли преследовали его и во сне. Он говорил, но голос его был еле слышен, и потому Руфь убегала от него, устремляясь к глубокому черному озеру.

Однако Господь не оставил их.

Мистера Бенсона внезапно разбудил стук в дверь, который показался ему повторением чего-то только что слышанного во сне.

Это была миссис Хьюз. Как только он откликнулся, она вошла в комнату:

— Извините, сэр, но мне кажется, сэр, что молодая леди очень больна. Не потрудитесь ли вы пойти посмотреть на нее?

— Что же с ней? — спросил он с испугом.

— Она лежит не шевелясь, сэр, но мне кажется, что она умирает.

— Идите, я сейчас приду! — ответил он с замирающим сердцем.

Через несколько минут он уже стоял рядом с миссис Хьюз у постели Руфи. Девушка лежала неподвижно, как мертвая, с закрытыми глазами. Бледное лицо ее выражало глубокое страдание. Она ничего не отвечала на вопросы, хотя попыталась что-то выговорить. Руфь была одета так же, как днем, только без шляпки, несмотря на то что на маленьком комоде лежала ночная сорочка, приготовленная с вечера заботливой миссис Хьюз. Мистер Бенсон взял больную за руку и нащупал слабый и неровный пульс. Когда он отпустил руку, та тяжело упала на постель, как будто девушка уже умерла.

— Давали ли вы ей что-нибудь поесть? — спросил он с беспокойством у миссис Хьюз.

— О да, я предлагала ей все, что было лучшего в доме, но бедняжка только покачала головкой и попросила воды. Я все же принесла ей молока, и она немножко отпила, чтобы не показаться грубой и капризной. — И миссис Хьюз расплакалась.

— По каким дням приезжает сюда доктор?

— Он бывает здесь чуть ли не ежедневно, ведь гостиница полным-полна.

— Я схожу за ним. А вы, пожалуйста, разденьте ее и уложите в постель. Отворите окно и впустите немного воздуха. Если у нее ноги похолодеют, то приставьте к ним горячие кувшины.

И мистер Бенсон, и миссис Хьюз были так добры, что никому из них в голову не пришло пожалеть о необходимости заботиться о бедной девушке. Напротив, миссис Хьюз говорила, что это благословение Божие.

В гостинице все кипело жизнью, все суетилось и толкалось. Мистеру Бенсону пришлось ждать миссис Морган в ее маленькой гостиной так долго, что он уже начал терять терпение. Наконец она пришла и выслушала его.

Пусть люди говорят, что добродетель в наши дни не в чести, если только она не сопровождается явными признаками богатства и высокого положения, однако я склонна думать, что в конечном итоге истинная добродетель всегда получает достойную награду и уважение тех, кто умеет ее ценить. Нет сомнений, добродетель вознаграждается не низкими поклонами и лицемерными словами, как другие, более земные вещи, но тем, что в сердцах людей возникают благородные чувства, готовые открыться навстречу добродетели, если только она чиста, проста и сама не знает о своем существовании.

Мистер Бенсон не очень задумывался о внешних выражениях почтения, а у миссис Морган на это было мало времени. Однако, увидев ожидавшего ее джентльмена, хозяйка гостиницы сразу стала вести себя гораздо сдержаннее, и морщины у нее на лбу разгладились сами собой. Мистера Бенсона хорошо знали в деревне: он уже не раз проводил лето в здешних горах, всегда останавливаясь в доме, где находилась лавка, никогда не тратя денег в гостинице.

Миссис Морган выслушала мистера Бенсона со всей возможной для нее внимательностью и сказала:

— Мистер Джонс будет здесь сегодня. Но, право, неловко, что вам приходится хлопотать за такую особу. У меня совсем не было времени вчера, но я догадалась: тут что-нибудь да неладно, и Гвен сказала мне сегодня, что ее постель оставалась нетронутой всю ночь. Миссис Беллингам с сыном страшно спешили уехать вчера, хотя молодой человек был еще решительно слаб для путешествия. Почтальон Уильям Уин рассказывал мне, что эта страшная дорога до Испитти совсем вымотала его и им, вероятно, придется отдохнуть на следующей станции день или два, прежде чем они смогут доехать до Пентрвелса. Во всяком случае, Симпсон, их горничная, отправляется за ними с поклажей сегодня же. Да помнится, Уильям говорил еще, что они ее подождут. Напишите-ка им, мистер Бенсон, и расскажите о положении Руфи.

Совет был дельный, хотя и не совсем приятный. Не особенно тонкий, но здравый ум трактирщицы умел быстро принимать решения в крайних обстоятельствах. Миссис Морган так привыкла отдавать распоряжения, что, прежде чем мистер Бенсон успел решиться, она уже вынула из бюро бумагу, чернила и перья, дала их мистеру Бенсону и направилась к двери:

— Оставьте письмо на столе, я пошлю его с их горничной. Почтальон, который повезет ее туда, передаст вам ответ. — И она вышла, прежде чем он сумел собраться с мыслями и осознать, что не знает даже имени своего адресата. Тихая кабинетная жизнь развила в нем привычку думать не торопясь — как и положение хозяйки гостиницы развило в миссис Морган умение поступать быстро и решительно.