Мейв Бинчи - Ночи дождей и звезд

Эльза молчала. Возможно, она ничем не была ему обязана, кроме этих двенадцати строчек.

— Где ты остановилась? Давай пойдем к тебе, — быстро предложил он, заметив ее неуверенность.

— Не ко мне, нет… Где ты остановился? В Анна-Бич?

Это было почти комфортное туристическое место. Она не сомневалась, что он остановился именно там.

— Да, верно, — согласился он.

— Ладно, пойдем к тебе, можем поговорить в кафе, там, где нечто вроде веранды с видом на море.

Ей показалось, что он облегченно вздохнул.

— Благодарю, — обрадовался он.

— Прежде всего, мне надо оставить сообщение.

Он протянул ей свой мобильник.

— Нет, я не знаю номера. — Она вернулась к прилавку, передала Янни маслины и о чем-то с ним договорилась. Младший брат Янни отнесет пакет с маслинами и записку в квартиру над магазином Вонни. На листке бумаги она что-то написала.

— Ты этому парню не черкнула даже двенадцати строк. Полагаю, я должен быть польщен, — сказал Дитер.

Она ему улыбнулась:

— Нет, это не мужчина, это двое мужчин, но ты знаешь, что я имею в виду.

— Я люблю тебя, Эльза.

— Фиона, ты сегодня так помогла нам. Родители просили поблагодарить тебя от всей души.

— Пустяки. Я люблю детей. — Голос ее был печален.

— У тебя будут свои когда-нибудь.

— Не знаю, Вонни, совсем не знаю. У вас были дети?

— Один, — ответила Вонни. — Сын.

Тоном она показала, что тема закрыта. Однако видно было, что ей хотелось поговорить, но не о сыне.

— Это действительно правда, ты умеешь ладить с детьми, и не важно, что ты не говоришь на их языке, — хвалила ее Вонни.

— Вонни, я, кажется, беременна. — Фиона покраснела. — Вообще, я уверена, что беременна…

— А тот парень, который уехал в Афины, он знает?

— Я выбрала не очень удачный момент, сами видите.

— Тебе нельзя быть совсем одной теперь, — сказала Вонни. — Я бы пригласила тебя к себе, но живу в курятнике, как говорит Томас.

— Я буду у Эльзы, — ответила Фиона.

Вонни промолчала.

Люди в доме Дэвида сказали, что он еще не вернулся.

Вонни проводила ее в свой магазин.

— Обожду здесь, пока ты не найдешь кого-нибудь, — промолвила она и осталась на улице, пока Фиона поднималась по лестнице в квартиру.

Вонни видела, как Томас открыл дверь и пригласил девушку войти, и вернулась в гавань. Она собиралась помочь на кухне в доме Маноса, где было много еды, но никого, чтобы обслужить гостей и вымыть посуду. Вонни будет у них сколько потребуется.

— Они выслали его в Афины, и я не успела с ним увидеться, — плакала Фиона.

— Может быть, это к лучшему, — начал успокаивать Дэвид, но, увидев лицо Фионы, добавил: — Хочу сказать, что у вас обоих будет время остыть, а потом он вернется или еще что-то. — Он неловко замолчал.

— Или напишет, — неуверенно вставил Томас.

— Где Эльза? — вдруг спросила Фиона. Эльза могла сказать что-то ободряющее, в отличие от этих доброжелательных мужчин.

Все замолчали.

Затем Томас сообщил:

— Она собиралась сюда, но кого-то повстречала…

— Немца, — завершил Дэвид.

— И она ушла с ним? — В голосе Фионы сквозила неприкрытая зависть.

— Возможно, — одновременно произнесли Томас и Дэвид.

Из Анна-Бич большинство журналистов собирались выезжать. Работа сделана, еще одна катастрофа записана, и теперь они на пути к другой. Они завершат историю, когда следователи дадут окончательное заключение и представят официальный рапорт.

Дитер и Эльза направились к большим плетеным креслам у низких столиков в оранжерее. Внизу, под ними, плескалось о камни спокойное море. Было невозможно поверить, что именно это море унесло жизнь стольких людей совсем недавно.

Дитер заказал два кофе.

— Извини. — Эльза снова позвала официанта. — Кофе только ему, я не буду, он заказал по ошибке… Я бы выпила узо [4] Греческий алкогольный напиток, аналог ракии. с водой, пожалуйста.

— Прошу тебя, не упрямься, — взмолился Дитер.

— Упрямиться? Я просто выбрала то, что хочу, — удивилась она.

— Нет, ты знаешь, не обостряй, — настаивал он.

— Ох, я теперь не такая. Ну что же, Дитер, ты хотел поговорить, я тебя слушаю. Начинай.

— Нет, я хотел, чтобы говорила ты, чтобы сказала, почему исчезла, убежала на край земли… спряталась вот так.

— Я не прячусь, — возмутилась Эльза. — Я уволилась с работы официально, я здесь под своим именем, так в чем же секретность? И почему ты называешь это краем земли? Посмотри на стойку… средства массовой информации половины мира здесь… сплошные события, сказала бы я.

— Ненавижу, когда ты издеваешься, Эльза. Это поза, и она тебе не идет.

Пришел официант. Эльза налила воды в анисовый напиток, посмотрела, как он мутнеет, и выпила залпом.

— Как быстро! — Потрясенный, он стал медленно пить свой кофе.

— Почему бы тебе не закончить, тогда бы мы пошли к тебе.

— Что? — Он с изумлением смотрел на нее.

— К тебе в номер, — повторила она ему, как глухому.

Он недоуменно смотрел на нее.

— Дитер, разве ты не за этим приехал? Ты сказал, поговорим, но имел в виду совсем другое, верно? Перепихнемся.

Он глядел на нее, открыв рот.

— Ну… я… ох… ладно, Эльза… не стоит упрощать. У нас же было не только это.

— Извини, я думала, что мы делали именно это, когда ты приходил ко мне по ночам и среди дня, как только была возможность.

— Эльза, я люблю тебя, ты любишь меня. Зачем эти обидные слова?

— Значит, ты не хочешь со мной в постель? — Она посмотрела на него наивными глазами.

— Ты знаешь, что хочу.

— Тогда допивай кофе и бери ключ.

— Спасибо, Вонни, никто, кроме тебя, не догадался прийти и помочь вымыть посуду в такую ночь. — Мария, вдова Маноса, стояла на пороге кухни, любуясь чистыми тарелками и сверкающими стаканами.

— Как ты справляешься со всем этим? Родственники помогли?

— Большинство — да, но некоторые говорят, что муж был безответственный и тут не поможешь.

— Всегда есть люди, которые говорят не то, что надо, — успокоила ее Вонни.

— Говоришь так, будто опыт имеешь.

— Могла бы написать книгу об этом. Кто тебя больше расстроил?

— Думаю, сестра. Сказала, что мне надо найти нового мужа и как можно скорее, пока не состарилась. Манос еще не остыл в могиле, а она мне такое предлагает.

— Это сестра, которая замужем за скрягой с другого края острова?

— Да.

— Ну, так она не большой специалист в любви, не слушай ее. Кто еще?

— Мой тесть, говорит, что не смогу вырастить его внуков здесь, что нам лучше перебраться в Афины жить с ним. Не хочу, Вонни, в самом деле не хочу. Не могу уехать.

— Конечно, не сможешь. Скажи, что подумаешь в течение года, скажи, что не следует принимать решений в течение двенадцати месяцев после похорон, скажи, что это старая традиция.