Бобби Смит - Леди-обманщица

Наконец, пребывание в Эль-Трэджаре закончилось, фургон проповедницы выкатился из города и свернул в сторону границы. Здесь Коди с удовольствием стянула с себя строгое платье с высоким воротником и длинными рукавами и надела простую и свободную одежду. Ей хотелось хотя бы недолго побыть самой собой. Через день-другой она начнет готовиться к новому перевоплощению. А сейчас она просто радовалась свободе.

***

Для Джонатана Харриса дни тянулись мучительно медленно, и один походил на другой. Банкир то и дело приходил в ярость. Он просто ненавидел все это фальшивое внимание и сюсюканье, которым его окружили.

Утром его, как обычно, навестил врач, который с радостной улыбкой отметил, что дела у Джонатана идут на поправку.

- Какая, к черту, поправка, если я никогда не смогу больше ходить? взорвался Джонатан.

Доктор не стал долго разговаривать, он собрал свой чемоданчик и стремительно ушел. Джонатан остался один в своем ненавистном кресле на колесиках. Он подкатил его к окну в гостиной и стал смотреть на улицу, где вот-вот должна была появиться Элизабет. Жена ушла в магазин за покупками и отсутствовала уже около часа. Ему очень не нравилось оставаться одному. Он хотел и требовал, чтобы Элизабет постоянно находилась рядом с ним. Теперь с каждой минутой ожидания он злился все больше и больше. Когда, наконец, Элизабет появилась в поле его зрения, в нем клокотала ярость.

- Привет, дорогой, - тепло произнесла она, входя в дверь.

- Где это тебя черти носили? - свирепо посмотрел он на жену.

Элизабет сделала вид, что не заметила его взгляда и тона.

- Я же тебе сказала, дорогой, что я пошла в магазин.

- В магазин ты ходила почти целый час? Что ты так долго там могла делать?

- Я купила все необходимое и немного поболтала с мистером Уэйманом. Он передает тебе привет и желает скорого выздоровления.

- Знаю я, как он желает...

С этими словами Джонатан схватил Элизабет за руку и резко дернул.

- Когда я требую от тебя, чтобы ты поторопилась, ты обязана торопиться. Поняла?

- Но я торопилась, дорогой Джонатан. Ты должен понять, что иногда мне необходимо перекинуться с кем-нибудь несколькими словами. Я и без того достаточно много сижу взаперти в этом доме.

Она пыталась высвободить руку, но он держал ее железной хваткой.

- Но я же ни с кем не перекидываюсь словами. Я теперь буду вечно прикован к этому дому.

- Почему же вечно, дорогой? Доктор сказал, что ты уже можешь приступить к работе в банке.

При этих словах Элизабет у Джонатана округлились глаза, и он еще крепче стиснул ее руку.

- Ты хочешь, чтобы я вернулся в банк? Тебе доставит удовольствие, если люди будут приходить и глазеть на мое уродство? И я должен буду выслушивать их сочувствия по поводу того, что я стал получеловеком. Думай, что говоришь! Я не собираюсь стать всеобщим посмешищем! Я не намерен демонстрировать свое уродство и собирать зрителей!

- Джонатан, отпусти мою руку, мне больно!

- Ах, тебе больно? А мне, думаешь, приятно сидеть в этой чертовой коляске и чувствовать себя уродом? Запомни, впредь ты будешь делать то, что я потребую! Если я скажу тебе, что ты должна вернуться через десять минут, значит, через десять минут ты обязана быть дома. Поняла?

- Ты не можешь со мной так обходиться, Джонатан. Это безумие! Во что превратится моя жизнь?

- Твоя жизнь закончилась в тот день, когда меня ранили. Закончилась вместе с моей. Запомни это!.. А теперь приготовь мне что-нибудь поесть. Да пошевеливайся!

Прорычав последние слова, он оттолкнул Элизабет от себя, развернул кресло и стал вновь наблюдать за дорогой.

У женщины на глазах выступили слезы.

- Я не знаю, что с тобой произошло, Джонатан? Ты же не умер, ты остался жив. Значит, надо жить. Тебе необходимо выходить из дома и встречаться с людьми, с друзьями. Нельзя прятаться в доме.

- Прятаться? Я не прячусь. Я просто похоронил себя здесь.

- Но доктор сказал, что ты можешь вести почти нормальный образ жизни.

- Почти нормальный! Ха-ха-ха! Я предпочитаю вести или нормальный образ жизни, или никакой. Охотнее всего я оказался бы сейчас на глубине двух метров под землей...

- Джонатан, я не собираюсь хоронить себя вместе с тобой.

Он резко повернулся к ней, его лицо пылало гневом и угрозой.

- Не выводи меня из себя, женщина!

- Джонатан, ты стал совсем другим человеком.

- Ты чертовски права. Я намерен прожить в этом кресле, не выходя из дома, до своего последнего дня.

- Но ведь многое в твоей жизни может стать, как прежде.

- Как прежде? О чем ты говоришь? Разве я могу ходить, как прежде? Могу быть мужчиной, как прежде? Неужели ты не понимаешь, что прежнего мне уже никогда не вернуть? Никогда! И все из-за этого мерзавца Люка Мейджорса. Я живу только ради того дня, когда увижу его вздернутым на виселицу.

В голосе Харриса было столько яда, что Элизабет не выдержала и выбежала из комнаты. Совсем недавно она надеялась, что Джонатан вернется к работе, к своему прежнему образу жизни. Но, судя по его настроению, этого никогда не произойдет. Что же ей теперь делать?

К вечеру Джонатан накачал себя виски и уснул. Такое случалось с ним уже не в первый раз, и Элизабет знала, что он проспит до утра. Почему бы ей не навестить свою старую подругу Сару Грегори, которую она не видела уже несколько дней?

***

- Добрый вечер, Элизабет, - сказала Сара, радушно открывая дверь и с улыбкой приглашая войти. - Очень рада видеть тебя.

- Может быть, я не вовремя, - извиняющимся тоном произнесла Элизабет. Я тебе не помешала?

- О чем ты говоришь? - воскликнула Сара. - Мне сейчас так хочется посплетничать с тобой.

Элизабет вошла, и женщины удобно устроились в гостиной.

- Как у тебя дела, Сара?

- Ужасно, Элизабет. Сэм был для меня не только мужем, но и большим другом. Я никак не могу прийти в себя от этого кошмара. Ты не слышала никаких новостей?

- Глухо. Ничего не дало даже крупное вознаграждение, о котором объявил мэр.

- Не понимаю, как этим убийцам удалось так ускользнуть? Просто какое-то наваждение.

- Да, все пошло кувырком.

Сара взяла подругу за руку.

- Тебе, Элизабет, повезло хотя бы в том отношении, что Джонатан остался жив.

- О, Сара, Джонатан совсем не хочет жить, он мечтает о том, чтобы умереть. И мы оба с ним несчастливы. Он никак не может свыкнуться с мыслью, что уже никогда не сможет ходить.

- Не сможет никогда ходить? Об этом я еще не знала. Мне известно только, что у него дела идут к лучшему.

- Он так сильно изменился, Сара. Ему уже никогда не стать таким, каким он был прежде. И теперь он думает только о мести. Я пытаюсь успокоить его, как могу, но мне все труднее находить для него подходящие слова.

- Да, Элизабет, это, должно быть, настоящий кошмар для тебя.