Дебора Смит - Сад каменных цветов

- Рыбачу иногда. Но ружья у меня нет.

- Вы пацифист?

- Нет. Просто я навидался смертей.

От этого спокойного, мрачного объяснения у меня перехватило дыхание. Я внимательно посмотрела на Соло.

- Я понимаю...

Немного помолчав, Соло снова негромко заговорил:

- Не стоит сидеть и все время вспоминать о том, как умер Джек Марвин. Лучше ему от этого не станет, а вы должны жить дальше. Вы должны помогать тем, кто в этом нуждается. Другие люди, признанные виновными, ждут вас. Послушайте, я не хочу повторять то, что вы сами прочтете в Библии или в любой другой книге, где люди находят основания для веры. Но все обстоит именно так.

- Расскажите лучше, как это удается вам. Как вы сами живете в долине мертвых и не боитесь злых духов? Как вам удается не потерять то хорошее, что есть в вас самом?

- Надо продолжать надеяться и пытаться сделать мир лучше.

Я устало улыбнулась:

- Вы говорите о самом путешествии, а не о конечной его цели. Но я вас понимаю.

- Все дело в надежде, - повторил он. - И в любви.

Наши взгляды встретились, и я поняла, что этот человек любил и был любим. Не имело значения, кто его любил - это могли быть женщины, родители или близкие друзья. Главное, у него был опыт, которого я явно была лишена. Я подумала о Сван, Матильде и Карен. Вместе мы были частями того, что могло бы стать любящей семьей...

- Прекратите немедленно! - неожиданно приказал Соло, и я в изумлении воззрилась на него. - Гоните прочь эти мрачные мысли. Вы должны чувствовать, а не думать. - Он поднял руку с сигарой и обвел ритуальный круг над моей головой. - Дым уносит плохие мысли. Так в старину говорили индейцы чероки.

Наконец-то я догадалась о его происхождении. Он вспомнил об индейцах, следовательно, он жил где-то в Аппалачах.

- Так вы житель гор, - сказала я.

Соло кивнул:

- Точно.

- Как бы мне хотелось, чтобы ваш ритуал подействовал...

- Это зависит от вас. Неужели вы не понимаете, что сделали очень много? Вы дали Джеку Марвину надежду. И вы подарили ему любовь. Он умер счастливым. Вы выполнили свое предназначение в его жизни.

Я смотрела на него с отчаянием и удивлением.

- Это слишком простой ответ.

Соло покачал головой:

- Ответы всегда намного проще, чем нам хотелось бы думать. Именно вопросы рвут человеку душу.

Я уперлась локтями в колени, положила подбородок на ладони и посмотрела на звезды, нависшие над океаном.

- Спасибо вам, - наконец сумела выговорить я.

Из динамиков над крышей бара полилась сентиментальная грустная баллада. На небольшой танцплощадке у входа медленно двигалось несколько пар.

- Хотите знать мое слабое место? - спросил Соло. - Отвечаю: танцы.

Несколько секунд я сидела не шевелясь, глядя на танцующие пары, чуть покачивающиеся под медленную романтическую музыку. "Не делай этого! твердила я себе. - Не поощряй его". Но было поздно.

- Меня воспитывала бабушка, настоящая южная леди. Она отправила меня учиться танцам в Эшвилл, штат Северная Каролина, на родину пристойного южного тустепа. Так что я настоящий эксперт. - Я протянула Соло руку. Хотите попробовать?

- Я отдавлю вам ноги.

- Вы можете снять ваши мокасины. Тогда я тоже сниму туфли, а босиком мы не причиним друг другу сильной боли.

- Ладно, будь оно все неладно. Если вы настаиваете... - Изображая побежденного, он взял меня за руку и помог встать.

Мы сбросили обувь и встали лицом к лицу. Сердце гулко билось у меня в груди. Соло все еще держал меня за руку, крепко и в то же время осторожно. Я положила левую руку ему на плечо.

- Так, кладите вашу правую руку мне на талию.

Нам незачем так цепляться друг за друга, как это делают люди на площадке. - Его пальцы легли чуть повыше моего бедра, примяв белую ткань платья. - А теперь повторяйте мои движения.

Мы медленно двинулись в такт полной соблазна мелодии. Соло определенно знал, как следует двигаться, несмотря на все его протесты. Моя рука постепенно обмякла в его руке. Я чувствовала каждое движение его пальцев на моей талии и постаралась сосредоточить все свое внимание на воротнике его синей рубашки.

Внезапно из-за какой-то неровности на песке я пошатнулась и наступила ему на ногу.

- Эй, леди, - сухо сказал он, - я не каменный, так что поосторожнее.

Я не удержалась и рассмеялась. Соло притянул меня к себе, и я не стала сопротивляться. Его дыхание коснулось моего лица, я вдохнула чистый мужской запах его кожи, и мне вдруг стало удивительно спокойно. Мы забыли обо всем, глядя друг другу в глаза, чуть покачиваясь в такт балладе.

***

Как только мы подъехали к дому на пляже, автоматически включилось наружное освещение, заливая стоянку ярким светом. Я быстро поднялась по лестнице, но на крыльце споткнулась о маленькую картонную коробку. Соло услышал глухой стук и мгновенно оказался рядом со мной.

- Не дотрагивайтесь до нее! - приказал он.

Мой взгляд упал на золотой с белым логотип "Компании Хардигри". Мое имя и адрес были написаны знакомым элегантным почерком. Ниже отпечатанного типографским способом обратного адреса той же рукой были приписаны инициалы СХС. Сван Хардигри Сэмпле.

- Это от моей бабушки, из Северной Каролины, - устало пояснила я. - Я сомневаюсь, чтобы она прислала мне взрывчатку.

Соло поднял коробку. Пока он рассматривал ее, на его щеках заиграли мускулы.

- Вероятно, бабушка волнуется за вас. Я полагаю, вы ей уже позвонили? Или нет?

- Мы редко разговариваем по телефону, и дома я бываю нечасто.

- А я думал, вы близки с ней.

- Мы... неотделимы друг от друга, но близкими людьми нас не назовешь. Холодок пробежал у меня по спине: Сван вмешалась, как будто почувствовала, что моя воля слабеет. - Моя бабушка не стала бы мне ничего присылать сюда, если бы не считала это важным. Я должна подняться наверх и открыть посылку.

В конце концов Соло сдался. Он настоял только на том, чтобы самому отнести посылку в дом. Словно она и в самом деле могла взорваться.

***

"Моя дорогая Дарл, - говорилось в приложенном письме, - я понимаю, что ты не нуждаешься ни в моем сочувствии, ни в моей поддержке. Но я следила за процессом, и меня все-таки волнует твое состояние. Я связалась с офисом "Группы Феникс" в Вашингтоне, и миссис Айрин Брэншоу сказала мне, что ты надеешься привезти прах мистера Марвина в Бернт-Стенд и здесь похоронить. Я взяла на себя смелость и оплатила место возле церкви. Посылаю тебе образец мрамора, который я выбрала для урны и для могильной плиты мистера Марвина. Если ты дашь свое согласие, то граверы немедленно приступят к работе. Я хочу, чтобы ты знала: я горжусь тобой и люблю тебя".

Потребовались двадцать пять лет и смерть еще одного человека, чтобы вырвать это признание у моей бабушки! Я села на кушетку и сняла обертку с присланного куска мрамора. Он был блестящим, с прожилками на нежном розовом фоне.