Джессика Стил - Уйти или остаться

Его рот скривился.

- Вы снова принялись язвить, значит, вам гораздо лучше, - сделал он заключение. - Как насчет завтрака?

Улыбка с ее лица исчезла.

- Нет! - вырвалось само собой. При одной мысли о еде желудок переворачивался. - Благодарю за ваши заботы обо мне - за то, что вы присматривали за мной. Вы спокойно могли укрыться одеялом с головой и предоставить мне самой все расхлебывать.

- Как, оставить прекрасную даму в беде? - поддразнил он, и она снова обнаружила, что ей это нравится.

- Ну, в любом случае спасибо, мистер Каннингем, - сказала она искренне и увидела, что рот его снова покривился. - Что? - не поняла она.

- Мы спали вместе - и я все равно мистер Каннингем? - В его серых глазах заметались дьявольские огоньки.

- Тут большая разница! - запротестовала она. - Мы просто делили комнату.

- Я и правда думаю, Эмили, - перехватил он инициативу, видя, что она открывает и закрывает рот, как рыба, вытащенная на сушу, - что мы достаточно хорошо знакомы, чтобы называть друг друга просто по именам.

- Ну, в этом случае... - И почему она постоянно краснеет в самые неподходящие моменты? Она отвернулась и внезапно заметила свою сумку. Где она ее в последний раз бросила, выпало у нее из памяти, но она надеялась, что ключи от машины машинально сунула туда. - Я лучше пойду выручать свою машину, - заявила она.

- Ваша машина никуда не уедет до оттепели. - И раньше, чем она успела возразить, продолжил:

- Я уже ходил на нее полюбоваться.

Но Эмми было непросто свернуть с пути.

- Думаю, можно найти трактор, чтобы ее вытянуть.

- Ваша машина - не единственная не туда заехавшая прошлой ночью. А несрочные случаи оставят на потом. Если не будет оттепели, то до понедельника на машину вам рассчитывать не следует.

Она уставилась на него.

- Но у меня срочный случай. Мне надо домой. Я...

- Я отвезу вас домой.

И как он может быть таким невозмутимым?

- Но вы же тут в гостях! - запротестовала она. И, охваченная внезапной неловкостью, напомнила:

- Я и так уже подпортила вам удовольствие прошлой ночью...

- Разве я так сказал?

- Нет, но...

- Слушайте внимательно, Эмили Лоусон. Я везу вас сегодня домой - и точка. Чтобы вести машину, вам нужно хорошо себя чувствовать, а если откровенно, то ваш вид не вызывает у меня никакого доверия!

Спасибо! Как она должна выглядеть, если всю ночь ее выворачивало наизнанку? Изображает из себя надутого начальника! Не много времени ему понадобилось, чтобы вернуться к тону "Делайте что ведено"! Но нельзя забывать о тете Ханне. Если Эмми сейчас поедет с Каннингемом, то сможет взять такси и забрать ее из "Кесвика".

- Это нехорошо по отношению к вашим хозяевам. Поездка займет не один час, и...

- Все спят и вряд ли поднимутся до полудня, - прервал он.

Эмми поняла, что ни одно из ее возражений не будет принято, и уступила:

- Как дороги?

- Все магистрали уже расчистили, но добираться до них лучше все-таки в дневное время. Эмми взяла сумку.

- Сейчас время подходящее? - (Вместо ответа он последовал за ней.) - Вы не поблагодарите за меня мистера и миссис Шорт, а также их экономку? - спросила она, когда Барден открыл перед ней дверь.

- Обязательно, - пообещал он. Весь путь до машины он крепко держал Эмми под руку, не давая поскользнуться на снегу.

Эмми села в машину и закрыла глаза из-за слепящего света, отражаемого снегом, а открыв их, увидела, что они свернули с главной дороги и подъезжают к ее дому.

- Я заснула! - изумилась она. - Простите.

- Вам это только на пользу, - добродушно ответил Барден. - Нам, кажется, где-то тут надо повернуть.

Эмми дала необходимые разъяснения, и уже через пару минут он припарковывал свою дорогостоящую машину перед обшарпанным домом, в котором она жила.

- Не желаете ли перед обратной дорогой выпить чашечку кофе? - задала она полагающийся по правилам хорошего тона вопрос, считая, что не может не пригласить Каннингема после всех его хлопот, и одновременно надеясь, что ее предложение будет отвергнуто, что он скажет: "Нет, нет, я очень спешу".

- Спасибо, - тут же согласился он. А стоило ей вынуть ключи, как он отобрал их у нее и первым направился к подъезду. Судя по внешнему виду входной двери, ее прекрасно можно было бы открыть, просто слегка надавив на нее плечом. Он оставил это обстоятельство без комментариев, отпер дверь и пропустил Эмми внутрь.

Он держал ключи, пока они шли по коридору к ее квартире.

- Это тут, - сказала она, и он снова отпер перед ней дверь. - Заходите, пригласила она его в гостиную. Контраст обстановки квартиры и внешнего вида дома был так велик, что его удивление стало очевидным. Элегантный палас и кое-какая мебель, стоявшая в квартире, последовательно переезжали вместе с Эммой.

- Вы давно живете одна? - поинтересовался он, отрывая глаза от мебели, чтобы уставиться на нее.

Слово "обязательства" снова подняло свою уродливую голову. Он не должен знать о тете Ханне!

- Не очень, - ответила она. - Я сейчас принесу кофе.

Она повернулась, чтобы уйти, но Барден удержал ее за руку:

- Что такого я сказал?

- Что сказал?

- Я коснулся какого-то больного места?

- Пф. Вы тоже не выспались, - небрежно отмахнулась она, надеясь, что он постарается не задавать ненужных вопросов.

Но если она считала, что, уйдя в кухню, уходит от разговора, то просчиталась. Не успела она наполнить чайник и поставить на плиту, как Барден вырос у нее за спиной. Ну вот, снова он за свое. Неприязнь к нему опять начала нарастать. Может, чашка кофе его отвлечет?

- Сахар?

Она отлично знала, что сахара не требуется, но молчание становилось невыносимым. Ужасно не хочется, чтобы он совал нос в ее жизнь. Но, исходя из его методов ведения бизнеса, можно заключить: то, что от него пытаются утаить, всегда вызывает у него повышенный интерес.

Он не удостоил ответом ее вопрос о сахаре, а мягко поинтересовался:

- Когда умерли ваши родители, Эмми? Эта тема ее тоже не очень-то устраивала, почва под ногами продолжала колебаться. И странно: раньше ее раздражало, что он не называет ее по-дружески, теперь же раздражало именно то, что называет. Действует расслабляюще. Но очевидного вреда в том, что она ответит, не будет.

- Отец умер, когда мне было десять, мать - пятью годами позже.

- Но вы не могли жить одна с пятнадцати лет!

Эмми не знала, на что решиться. Подавай ему всю правду!

- Это так важно? - вырвалось, у нее наконец.

Он улыбнулся. Что за мерзкая ухмылка!

- Помните, я говорил, что вы смешите меня?

Был бы у нее подходящий метательный снаряд, она бы посмешила этого типа, метнув его ему в башку.

- У меня был отчим! - враждебно бросила она.

- Вы не ладили?

- Прекрасно ладили. Я его очень любила. Он... - ее гнев поугас, - он умер год назад. - Она зло посмотрела на Бардена, зная, что уж больше ничего ему не скажет. Ее должность слишком ей дорога, чтобы терять ее. Ни при каких обстоятельствах не стоит признаваться, что на собеседовании она скрыла правду.