Майкл Скотт - Китайская невеста

— Уверен, когда придет время, Джонатан даст исчерпывающие объяснения.

Разговор прервали появившиеся служанки, которые принесли бифштекс и пудинг из печени, отец и сын обменялись виноватыми улыбками.

— Вы оба просто невыносимы. Значит именно это блюдо вы заказали себе на ланч сегодня в клубе?

— Не помню, мама, — ответил Чарльз, — мы обсуждали такие серьезные вопросы, что не обратили внимания на еду.

— Совершенно верно, — добавил отец. — Среди всего прочего, дорогая, мы говорили о надеждах, которые мы с тобой питаем по поводу скорейшей женитьбы Чарльза.

— Ха! — воскликнула Элизабет. — Да какая же девушка в здравом уме пойдет за него?

— Самое большее, о чем я сейчас сожалею, — сказал, обращаясь к ней, Чарльз, — так это о том, что свой новый клипер я назвал твоим именем. Ты не заслуживаешь этой чести.

Сэр Алан нахмурился. Помня об обещании Чарльза подумать о женитьбе, ему отнюдь не хотелось, чтобы в результате дурацкого спора с Элизабет он передумал. Потому он вмешался в их перестрелку колкими любезностями и быстро переменил тему.

— Мы также обсуждали очень серьезную проблему в связи с требованием директоров нашей компании заняться торговлей опиумом. Я сказал Чарльзу, что собираюсь обсудить этот вопрос с Джеримайей.

Сидевшие за столом повернулись к нему с полным вниманием.

— Я же заявил отцу со всей определенностью, — сказал Чарльз, с лица которого сошла улыбка, — что Джонни и я покинем компанию «Рейкхелл и Бойнтон», если хоть один из кораблей нашего флота контрабандным путем доставит опиум в Китай, и создадим собственное дело вместо того, чтобы возить опиум на наших клиперах.

Элизабет посмотрела на брата с искренним восхищением.

— Очень благородно с твоей стороны, Чарльз. Всякий, кто попытается ввести опиум в Китай, объявляется вне закона.

— Нет нужды прибегать к таким жертвам ни тебе, ни Джонатану, Чарльз, — сказала Джессика. — Если возникнет необходимость, потрачу все свои деньги до последнего пенни, чтобы выкупить доли каждого директора, который попытается принудить компанию «Рейкхелл и Бойнтон» заняться отвратительным опиумным бизнесом!

В последнее время ее отношение к опиуму изменилось, и она более не считала, что сын занимает идеалистическую позицию. Торговля опиумом аморальна, и Джессика была уверена, что ее брат, Джеримайя, считает точно так же.

Сэр Алан получил четкое представление относительно точек зрения членов своей семьи. Совесть Джессики Рейкхелл оказала влияние на ее отношение к этому вопросу. Она столь же идеалистична, как Джеримайя и Джонатан. Вероятно, бесполезно спорить с ее братом, оставалось надеяться, что с течением времени в их восприятии наступит перелом. Тем временем, дополнительный груз черного перца из Нидерландской Ост-Индии должен убедить директоров приглушить свои требования.

Трапезу завершал пирог с изюмом, поданный в глубокой тарелке. Сэр Алан не задержался за столом с бокалом привычного портвейна и с вестиндской сигарой, поспешил на встречу. Джессика с детьми вернулись в гостиную. Чарльз, захватив с собой бокал портвейна и, получив разрешение матери курить, раскурил одну из небольших сигар с обрезанными концами, которые ему очень нравились.

— Даже не говори, что ты действительно намерен весь вечер провести дома, — сказала Элизабет, обращаясь к брату.

— Как ни странно, но это так, — ответил он. — В честь твоего возвращения домой!

— Спасибо, — поблагодарила она с искренностью в голосе. — Но не делай этого исключительно ради меня. Через несколько минут я отправлюсь спать.

— Неужели? Не говори мне, будто жизнь во французской школе привила тебе эту мудрую привычку.

— В спальнях, — ответила Элизабет, — мы шептались ночи напролет, решая все проблемы мироздания. Особенно те их них, которые касались мужчин. Однако ночь, когда мы пересекали Ла-Манш, оказалась просто ужасной. Море штормило, и я, член семьи моряков, измучилась от приступов морской болезни.

— Даже опытные моряки порой чувствуют себя неважно, — сказал ей Чарльз. — Иногда такое случается с Джонатаном и со мной.

— С Джонатаном никогда! — воскликнула Элизабет.

Чарльз оставил ее замечание без внимания.

— Командующий нашей эскадрой в Китае, адмирал сэр Уильям Эликзандер рассказывал мне во время моей последней поездки в Вампу, что его укачивает, когда он оказывается на море после длительного пребывания на берегу.

— В таком случае, я в выдающейся компании, и потому не стану презирать себя, — девушка подошла к матери и поцеловала ее. — Прошу прощения, но страшно хочу спать. Спокойной ночи, мама, и того же желаю тебе, дорогой братец.

Когда она вышла из комнаты, Чарльз улыбнулся.

— Поразительно, знаешь, она действительно взрослеет. Когда она перерастет эту чепуху относительно Джонни, станет настоящей разрушительницей мужских сердец.

— О, она скоро позабудет о нем, — беззаботно ответила Джессика, — сразу же, как только встретит юношу, который возбудит в ней интерес. Теперь, что касается тебя, Чарльз. Нет никакой нужды составлять мне компанию, и если у тебя есть планы на вечер, не меняй их. Я собиралась почитать новую книгу Генри Лонгфелло «Гиперион», первый его роман в прозе, я просто в восторге.

— Крайне не хочется прерывать твое чтение, мама, но мне нужен твой совет и помощь.

С подобной просьбой Чарльз не обращался к ней с того самого времени, как перестал быть подростком, то есть более десяти лет. Поэтому, удивленно подняв брови, она тихо произнесла:

— Позволь мне взять вышивку, и тогда поговорим.

Когда через несколько минут Джессика вернулась в гостиную с пяльцами, нитками и иглами, то заметила, что он вновь наполнил бокал портвейном.

Чарльз испытывал некоторую нервозность.

— Уверен, отец уже рассказал тебе о нашем с ним разговоре за ланчем, — начал он. — Я также уверен, что вы обсудили подходящих для меня невест. Диана, Маргарет и так далее.

Джессика кивнула. Судя по всему, то, что рассказал ей Алан, соответствовало действительности: Чарльз серьезно отнесся к предложению жениться.

— Я поняла, что ни одна из этих девушек тебя не устраивает.

Чарльз откашлялся.

— Дело не в этом, по правде говоря. Хочу поведать тебе маленькую историю, мама. Подлинную историю. Когда Джонни и я в первый раз отправились в Китай, у меня завязались отношения с самой дорогой местной куртизанкой. Ее отец был английским матросом, а мать — китаянкой. Звали ее Элис Вонг.

Мать попыталась говорить спокойно.

— Понимаю, тебе нужно иногда поразвлечься, но это не имеет никакого отношения к браку.

— Если бы она была жива, то я сильно бы подумал на этот счет, но к несчастью ее нет. Она пожертвовала своей жизнью, чтобы спасти меня во время моей второй поездки в Китай.