Игорь Хорр - Праведник

— Опоздал!.. Да, опоздал! Прости меня, Аллочка.

— Ладно, ладно, прощаю.

Виталик приблизился и нагнулся, чтобы поцеловать ее в щечку, но она отклонилась, сделала шаг назад, и он смешно чмокнул воздух.

— Ну? Как дела на любовном фронте? — не скрывая своего нетерпения и любопытства, тут же спросила Аллочка. — Вы выполнили мою просьбу, граф?

— Твою просьбу?.. Выполнил ли я твою просьбу?.. — растерянно переспросил он.

— Как! Ты что забыл? — с досадой произнесла Аллочка. — Ты не встречался с Галочкой Зверевой?

Виталик вдруг отшатнулся и побледнел.

— Нет! — вырвалось у него.

— Нет? Что значит нет? Она не пришла к тебе на свидание или ты просто ей не звонил?

— Нет, нет… — в волнении повторил Виталик.

— Что ты заладил: нет, нет! Не пришла или не звонил? Отвечай!

— Не пришла… — наконец ответил Виталик. — Она не пришла.

— Так. Значит, ты ей позвонил, предложил встретиться, а она не пришла? Так?

— Так…

Аллочка удовлетворенно вздохнула.

— Ну вот. Так я и знала. А еще учит меня, как жить, — сказала она и, помолчав немного, спросила: — Ну что? Уезжаешь?

— Уезжаю, — грустно ответил Виталик. — Надо ехать. Проводишь меня?

— Конечно, — равнодушно сказала Аллочка. — Я ведь тебе обещала. Я ведь для этого и пришла.

— Так поедем! Карета там, за углом.

— Уф, — снова вздохнула Аллочка. — Ну поехали, ладно. Только ты смотри, Виталик, это… Только без рук. Договорились?

— Конечно, конечно, Аллочка!

— Ну тогда едем, едем. Вперед!

Они катались довольно долго. Говорили очень мало и совсем на отвлеченные темы. Аллочка почти все время смотрела в окно. Виталик неотрывно смотрел на Аллочку. Ему очень хотелось обнять ее, но он никак не мог решиться. Иногда он глядел ей в затылок в полном умилении, потом вдруг раздражался от того, что Аллочка не замечает или делает вид, что не замечает его любящего, преданного взгляда, и тогда сильное чувство злобы охватывало его. В такие мгновения он едва сдерживался, уже готов был отдаться этому ужасному порыву и, сорвавшись, сделать что-нибудь кошмарное, но в этот момент Аллочка отчего-то вдруг оборачивалась и заговаривала с ним, задавала какой-нибудь невинный, совершенно наивный вопрос, и он тотчас успокаивался. Страшные, злые чувства исчезали, растворялись в его душе, оставляя лишь чувство доброе, очень похожее на любовь.

«Как бы это было хорошо, — в такие минуты думал он, — долго, очень долго, всю жизнь ехать вот так, рядом с ней в этой карете. Почему она не чувствует, не понимает этого? Как легко становится на душе от одного только ее взгляда, от одной ее лучезарной улыбки. Ах, если бы она была со мной! Наверное, все было бы по-другому, если бы она решилась быть со мной!..»

«Ничего такого особенного нет в этих каретах, — в то же время думала Аллочка. — В машине гораздо интереснее. Ветерок, скорость… Здесь разве что бензином не пахнет…»

— Аллочка, — наконец решился Виталик, чувствуя, что катание их подходит к концу. — Я люблю тебя!

Она не обернулась, лишь тяжело вздохнула, продолжая смотреть в окно.

— Ты слышишь меня, Аллочка? Я люблю тебя!

— Слышу, — грустно сказала она. — Ну и что?

— Я хочу быть с тобой, Аллочка! Я хочу… Я хочу, чтобы ты стала моей женой!.. Что же ты молчишь? Ответь, прошу тебя.

— Я не знаю, что ответить тебе, — наконец, обернувшись к нему лицом, сказала она.

— Ты не знаешь? Ты не понимаешь разве? Я люблю тебя! Ответь, любишь ли ты меня? Хочешь ли стать моей женой? Хочешь ли стать графиней Урманчеевой?

Она промолчала. Он повторил свой вопрос. Нервные нотки теперь отчетливо звучали в высоком его голосе.

«Боже, зачем я согласилась поехать с ним? — подумала Аллочка. — Вот прицепился со своей любовью! Псих, настоящий псих!»

— Виталик, — сказала она. — Я не знаю, что тебе ответить. Я пока не собираюсь замуж. И пожалуйста, давай оставим это.

— Ты ничего не понимаешь! — закричал Виталик. — Я люблю тебя! Я на все согласен ради тебя! Никто никогда не будет любить тебя так, как я! Никто не сделает для тебя того, что сделаю я!

— Виталик, перестань!

Он вдруг придвинулся к ней вплотную. Лицо его исказилось болезненной страшной гримасой, на лбу и висках выступил пот. Она отпрянула, он протянул обе руки к ее лицу, но в тот же момент карета остановилась. Еще через секунду открылась дверца, и кучер в зеленом кафтане громко воскликнул:

— Аэровокзал, господа!

Аллочка облегченно вздохнула. Кучер — крепкий бородатый старик с добрым простым лицом — услужливо подал ей руку. Следом вышел и граф.

— Я жду ответа, — тихо и злобно сказал он.

— Ладно, — раздраженно ответила Аллочка. — Приедешь, дам тебе ответ.

«Только бы побыстрее избавиться от него», — думала она в то время, как Виталик отдавал распоряжения кучеру:

— Отправишь багаж — и к дому, понял?

— Слушаюсь, господин, — послушно ответил кучер.

— Нет, стой! Прежде отвезешь эту девушку туда, куда она скажет.

— Слушаюсь, — повторил старик и, ловко подняв огромные чемоданы хозяина, быстро направился к вокзалу.

Минутой позже случилось странное происшествие: у самого входа в здание вокзала дорогу Виталику преградил полицейский и потребовал предъявить документы.

— Моя фамилия Урманчеев. Граф Урманчеев! — гордо произнес молодой человек, презрительно глядя с высоты своего огромного роста на приземистого полицейского.

— Документы, — невозмутимо повторил страж порядка, молодой совсем парень в форме лейтенанта полиции.

— На, смотри! — Виталик вытащил из кармана паспорт и сунул его в лицо полицейскому. — Что, убедился?

— Извините, — взглянув на фамилию в паспорте, спокойно сказал полицейский и отошел.

— Скоты! — возмутился молодой граф. — Вместо того чтобы ловить воров и бандитов, они…

— Ну, я пойду? — тихо перебила его Аллочка.

— Подожди. У меня еще есть время. Ты будешь писать мне?

— Ладно, напишу, присылай адрес.

— Я позвоню тебе.

— Хорошо, звони. Мне надо идти, до свидания…

— Подожди. Подожди еще немного…

— Я прошу прощения, молодой человек, — услышал позади себя граф Урманчеев.

Он нервно обернулся. Позади него стояли уже трое полицейских — тот же молодой лейтенант и двое городовых в форме.

В этот момент Аллочка повернулась и быстро пошла прочь.

В этот день погода в Саранске стояла прекрасная. Ночью прошел дождь, но влага быстро просохла, и воздух был приятен и свеж. На чистом голубом небе ярко светило солнце. Было не жарко, но по-летнему очень тепло.

— Это надо, какой день, а! — с досадой заметил Дмитрий Иванович Пужайкин, глядя в окно своего кабинета. — Черт бы их всех побрал!

— Да, — равнодушно ответил директор Прошин. — Лето не запоздало в этом году.